— Щенок. — Кенни покачнулся. — Старик был прав, ты просто трус.

Стоя рядом с Броди, Динни чувствовала его ярость. Он сжал кулаки и шумно выдохнул. По его поведению было заметно, что конфликт между братьями возник уже давно и старые обиды глубоко засели в душе Броди. А сколько бед доставил Динни собственный отец? И самым ужасным из них было его самоубийство и потеря «Ивового ручья».

— Иди проспись в сарае, — сказал Броди.

— Я пришел повидать моих детей, е-мое.

— Ты сможешь повидаться с ними завтра.

— Убирайся с дороги. — Размахивая руками, Кенни вошел на веранду.

Броди встал у него на пути.

— Уже десять часов. Они давно спят.

Кенни казался удивленным, словно понятия не имел, сколько сейчас времени.

— Тогда разбуди их.

— Не собираюсь. Детям незачем видеть тебя таким.

— Каким?

— Провонявшим дешевым виски. Ты так похож на Рейфа, что противно делается.

— Не говори так со мной, сопляк. — Кенни наклонил голову и бросился на Броди.

Динни взвизгнула и зажала рот ладонью. В своей жизни она видела более чем достаточно таких стычек, и кончались они одинаково — кто-то кого-то избивал. Но сейчас ссора между братьями была ей выгодна. Это помешает Кенни поделиться с братом воспоминаниями о той карточной игре в «Одинокой голубке».

Броди отступил на шаг в сторону, и Кенни рухнул на веранду.

Замычав, словно бык, промазавший по матадору, Кенни развернулся и снова пошел в атаку.

Броди спокойно размахнулся и врезал брату в челюсть. Сморщившись, как лопнувший воздушный шарик, Кенни плюхнулся на пол.

— Ты никогда раньше так не набирался. Что случилось? — спросил Броди, присаживаясь на корточки рядом с Кенни.

Хотя его голос был резким, Динни чувствовала, что Броди все-таки беспокоится о своем брате. Так же, как она любила своего отца несмотря на все его прегрешения.

Динни не могла не думать о том, как повернулась бы ее жизнь, если бы мама не погибла. Наверное, папа не начал бы пить и не проиграл «Ивовый ручей». Динни выросла бы в достатке, окруженная любящими родителями и кучей друзей. Она ходила бы в гости и смогла бы поступить в колледж.

Вместо этого большую часть своего детства она провела в ночлежках и барах. Ей приходилось терпеть жестокие издевательства в школе и пьяные выходки отца. У нее никогда не было парня, да и подруг тоже почти не было. Ее высшим образованием была школа жизни. А игра в покер ради того, чтобы выиграть «Ивовый ручей», стала единственной и всепоглощающей страстью.

Динни стояла в тени, наблюдая драму, разворачивающуюся между двумя братьями. Хотя она и была чужой для них, все же она испытывала естественный интерес к происходящему. Если Трублады помирятся, вполне возможно Кенни обзовет ее хитрой интриганкой, в то время, как она пыталась убедить Броди в обратном.

— Так что же, черт возьми, с тобой случилось? — спросил Броди.

— Пэтси Энн, — прохныкал Кенни. Он, ворча, переместился в сидячее положение. — Я ходил к ней в больницу сегодня вечером.

— И ты пошел туда в таком свинском состоянии? — ужаснулся Броди.

— Нет! — отрезал Кенни. — Чтоб ты знал, я весь день искал работу.

— А это что такое? — Броди махнул рукой в сторону своего брата. — Почему от тебя так несет, словно ты вылакал целую пивоварню?

— Пэтси Энн сказала мне сегодня, что хочет развестись.

— А тебя что-то не устраивает?

— Когда она ушла от меня две недели назад, я думал, она блефует. Думал, на девятом месяце у нее крыша съехала. Особенно когда она переехала к тебе. Я спрашивал себя, это как надо было свихнуться, чтобы выбрать «Ивовый ручей», вместо того, чтобы вернуться к родителям.

— Ты довел ее до ручки.

На глазах у Кенни появились пьяные слезы.

— Она была такой хорошенькой, когда сидела на больничной койке в этой розовой кофточке, которую я подарил ей к рождению Энджел. Пэтси Энн всегда шло розовое. Она кормила маленького, когда я вошел, но даже не взглянула в мою сторону.

— Ты сильно ее обидел, Кенни. Никакая женщина столько не вытерпит. — Броди протянул руку и помог брату подняться.

— Но мама ведь не развелась со стариком.

— Нашел оправдание! Старик вел себя как последняя скотина, и мама его прощала, а ты решил повторить это с Пэтси Энн?

У Кенни задрожали губы.

— Я люблю ее, Броди.

— Только очень странно выражаешь свою любовь.

— Ну не всем же быть такими святошами, как ты, — огрызнулся Кенни. — Это ты во всем виноват.

— И в чем же? — Броди уперся руками в бока и окинул брата свирепым взглядом.

Динни шагнула назад и прислонилась спиной к прохладной стене деревянного дома. Братья не обращали на нее внимания. Она на собственном опыте знала, какую боль они оба испытывают, но не собиралась жалеть этих Трубладов. Динни не может позволить себе сочувствие к ним. Ей нужно взращивать свою ненависть, чтобы продолжить намеченную игру.

— Если бы Рейф не завещал тебе ферму, Пэтси Энн никогда бы от меня не ушла, — заявил Кенни.

— Я у Рейфа ничего не просил. Меня его завещание удивило не меньше, чем тебя. От него скорее можно было ожидать, что он ни шиша мне не оставит.

— Не правда. Старик чертовски гордился тем, что ты тут наворотил. Как по‑твоему, почему он оставил ферму тебе? Он знал, что я проиграю ее так же, как он выиграл.

Броди фыркнул и опустил голову. Динни заметила борьбу чувств на его лице. Похоже, это недоверие, смешанное со слабой надеждой, что Кенни говорит правду.

— Я конченый человек, — мрачно сказал Кенни. — Я потерял самое лучшее, что у меня было. — Слезы потекли по его лицу.

Броди успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Я могу помочь тебе. Черт, Кенни, я хочу тебе помочь. Не хватало еще, чтобы ты допился до смерти в пятьдесят пять лет, как наш старик.

Кенни прижался к брату.

— Ты сделаешь это для меня?

— Конечно. Но ты должен меня слушаться.

В этот миг Динни восхищалась Броди Трубладом. Он стремится помочь своему брату несмотря на все их прошлые разногласия. Но следом за восхищением пришло беспокойство. Если Броди и Кенни помирятся, чем это может кончиться для Динни? Чтобы защитить брата, не захочет ли Кенни рассказать ему все, что знает о ней? Ломая пальцы, она затаила дыхание. Возможно, когда Кенни протрезвеет, ей удастся договориться с ним.

— Попробую, — сказал Кенни, сжав протянутую Броди руку. — Что мне делать?

— Во-первых, ты бросишь пить.

Кенни кивнул.

— Я постараюсь.

— Нет. Твое старание не поможет. Ты должен завязать.

Потирая мутные глаза, Кенни обдумывал слова брата.

— Во-вторых, ты переедешь сюда, чтобы я мог присматривать за тобой.

— Я не могу, — возразил Кенни. — Здесь живет Пэтси Энн. Она уедет, если я сюда переселюсь.

— Пэтси Энн не узнает, что ты здесь. До тех пор, пока ты не встанешь на ноги и не найдешь работу. Ты можешь жить во времянке.

Папина времянка. Динни почти забыла о ней. Это было первое здание, построенное ее прадедушкой в «Ивовом ручье» в 1893 году. Крошечный домик, сооруженный специально к свадьбе для него и его молодой жены.

— Динни будет носить тебе еду. — Броди ткнул пальцем в ее сторону. — Я только что нанял ее в домработницы.

Кенни посмотрел на девушку. На его лице отразилось удивление, когда он обнаружил, что все это время она, незамеченная, стояла в тени.

— Привет, — сказал он. — Так это ты нагрела меня на семьсот баксов.

— Помоги мне внести его в дом. — Броди спокойно взглянул на девушку и перекинул одну из рук Кенни через плечо.

Услышал ли он слова своего брата? Тогда он должен решить, что Динни солгала ему. Она говорила, что осталась без денег, а теперь обнаружилось, что Кенни продул ей семьсот долларов. Неужели Броди ее уволит? Затаив дыхание, Динни шагнула вперед.

— Ты хорошенькая, — пробормотал Кенни и одарил девушку широченной улыбкой, когда она подошла к нему, чтобы поддержать с левого бока.