Краем глаза Дэвид видел, как Смит, пригнувшись, выстрелил, вытянув правую руку с «Береттой», по крыше первого вагона. Пистолет Стила заговорил лишь мгновением позже. Холден дважды выстрелил лейтенанту в грудь, чтобы, опрокинув его навзничь, высвободить нож, и, резко повернувшись направо, всадил две пули в одного из охранников, который, несмотря на ранение, продолжал вести огонь из М-16. Рози же четырежды выстрелила в часового, стоявшего на крыше второго вагона, и «ударник» вместе с винтовкой рухнул наземь.

Снег в ярде от Холдена был изрыт пулями.

Стил побежал обратно и, увидев, как еще один охранник просунул голову между вагонами с другой стороны поезда, дважды выстрелил ему в голову. Трое индейцев в форме сержантов пустили очереди из штурмовых винтовок по открытой платформе, но находившиеся там пулеметчики повели ответный огонь.

Холден опустился на колено, взявшись за рукоятку «Беретты» обеими руками. Смит стоял рядом с ним прямо, как дуэлянт, держа пистолет на вытянутой руке. Оба стали стрелять в двоих солдат, залегших за пулеметом М-60. Рози, распластавшись перед ними, пускала пули в охранников на крыше второго вагона.

Пулемет дал длинную очередь. Один из индейцев упал.

Но пулеметчик был мертв.

И его помощник тоже.

Один из «ударников» побежал к пулемету, стреляя на ходу из М-16, но Боб Тубирс вскочил на платформу и, выстрелив в него в упор раз шесть, в конце концов уложил наповал.

Холден оглянулся на крыши вагонов. Стил стоял на третьем, обстреливая платформу.

Дэвид встал. Рози, поднимаясь по лестнице на крышу второго вагона, стреляла в охранника, бегущего к ней по снегу. Ответная очередь из М-16 пробила стенку вагона. Холден повернулся и выстрелил, но солдат с окровавленными шеей и щекой уже падал, сбитый пулей Рози.

Последовало еще несколько спорадических выстрелов. Затем огонь прекратился. Смит взял рацию.

— Говорит Смит. Гарри, двигай сюда, помоги нам собраться. Поставь с полдюжины людей на обоих концах главной улицы. Всех «ударников», кроме наших, расстреливайте. Связь окончена.

— Освободи людей в телячьих вагонах, Боб, — крикнул Холден, меняя обойму в пистолете, — и посади их в машины.

— Сделаю.

Холден наклонился над телом убитого солдата, вытер кровь с ножа, вложил лезвие в ножны и двинулся вдоль состава.

Рози подбежала к Холдену справа, Чарли Тандерклэп — слева.

Машинист и офицер президентских «Ударных отрядов» стояли в кабине локомотива, подняв руки вверх.

— Ваши услуги не потребуются, машинист, выходите, — сказал Дэвид и перевел взгляд на мужчину с капитанскими погонами. — Вы здесь главный?

— Да, сэр… что, черт возьми…

— Заткнись, или я последую логике и забрызгаю твоими мозгами всю кабину. Отдавай свои приказы. Сразу. Иначе ты — труп.

Роуз вскочила в открытую дверь кабины и приставила дуло пистолета к левому виску капитана. На куртке офицера была вышита его фамилия. Джонс. «Как оригинально, — подумал Холден. — Джонс начал передавать приказы…»

— Тогда я впервые побывал в настоящем бою, — говорил Уиздом Тубирс, переведя взгляд от доклада на все еще не открытый памятник. — Меня взял с собой Рэнди Блюменталь, сотрудник ФБР, которого разыскивали власти за то, что он остался верен убитому президенту и своему шефу Лютеру Стилу. С Рэнди мы сразу подружились, возможно, потому, что как самый молодой сотрудник отдела в Метроу Рэнди был почти что моим сверстником. Но, кроме того, я думаю, он не отпускал меня от себя, чтобы обеспечить мне максимальную безопасность. Мой отчим Мэтью Смит был, конечно, вместе с Лютером Стилом, профессором Дэвидом Холденом и Рози Шеперд — Холден, самыми деятельными и славными патриотами за все время существования организации. Я, агент Блюменталь и две дюжины коренных американцев удерживали одну из зенитных установок, захваченных «патриотами» вместе с индейскими борцами за свободу, чтобы предотвратить удар с воздуха по поезду, на котором собирались вывезти пленных офицеров из форта Маковски. Конечно, все мы знаем, что произошло тогда, и никогда не забудем жертв, принесенных в этот день.

Дэвид Холден, оглядываясь, бежал по неглубокому снегу вдоль головного локомотива. Треугольник ослепительных желто-белых фар на фоне густой синевы снеговых туч делал машину похожей на обложку научно-фантастической книги. Когда была жива Элизабет, Дэвид подрабатывал, рисуя подобные обложки.

Рози вытянула руку из кабины, но Холден отпрянул: локомотив выпустил снеговой плуг, похожий на скотосбрасыватель прошлого века. Теперь все готово. Дэвид прыгнул в кабину, одновременно схватив и ладонь Рози, и перила.

Никто в Форт Девоне не преследовал их, и ничего необычного не происходило вблизи состава.

Дизельный мотор загудел, и Чарли Тандерклэп стал наращивать скорость.

Вагоны с помощью местных жителей разгрузили, частично настелив ложный пол. Когда под настилы спрятались индейцы, «патриоты» добавили оставшиеся детали пола.

Освобожденных пленников отпустили, но самых крепких попросили отправиться в форт, чтобы, оставаясь в телячьих вагонах, они закрывали собой индейских воинов.

— Я отключил механизм превышения скорости, — сказал Чарли Тандерклэп обернувшемуся к нему Дэвиду Холдену. — Он автоматически прекращает поступление топлива в цилиндры, если скорость становится слишком большой. Но я могу контролировать этот процесс с помощью ручного управления. Мне надо следить за дорогой. Ведь если мы на что-нибудь наткнемся, то произойдет немедленное выключение машины.

— Согласен, — Холден кивнул, захлопывая дверь за собой. Рози потирала одетыми в перчатки ладонями. Он прикоснулся губами к ее лбу. — Расслабься.

— Сколько нам ехать до форта?

Дэвид посмотрел сперва на часы, затем на Чарли и спросил:

— Минут двадцать пять?

— Примерно так.

Из рации донесся голос Смита. Холден ответил:

— Говорит лидер группы. Слышимость хорошая. Прием.

— Просто проверяю связь. У нас все в порядке. Прием.

— Хорошо. Связь окончена, — Дэвид положил микрофон и взглянул на Рози, а потом на машиниста. — Предположим, все сложится хорошо и мы вырвемся оттуда… Второй локомотив готов?

— Все механизмы проверены и находятся в хорошем состоянии. Можно заранее залить горючее, и все будет готово. Не забудьте, профессор, тогда нам придется ехать не в гору, как сейчас, а под гору.

Холден кивнул. Он потянулся к руке Рози. Та сняла перчатку и вложила свою ладонь в его.

Дэвид выглянул в окно.

Повсюду лежал снег. При ярком солнце его белизна казалась ослепительной.

Чем выше они забирались в горы, тем глубже становился снег, тем упорнее он заползал на колею, даже покрывая серый гравий между шпалами. Все грознее поднимались гранитные горные вершины, под которыми извивалась дорога. А у подножия гор и на кое-каких низких склонах стояли вечнозеленые деревья. Их ветви прогибались под густым, налипшим снегом.

Поезд повернул. Слева появилась река, местами серая, как ружейные стволы, местами черная. Темно-синий лед сковал ее у берегов. Холден крепче сжал руку Рози…

Противник наступал там, где и предвидел Рэнди Блюменталь: с западного склона, лежавшего ниже бункера. Уиздом Тубирс забрал винтовку М-16 у одного из убитых «ударников», охранявших зенитную установку, и, прижав приклад к плечу, смотрел сквозь амбразуру.

Он ждал команды от Рэнди Блюменталя.

Ему раньше никогда не приходилось целиться в человека. Поэтому его подташнивало, сердце колотилось, руки и лоб покрывала испарина.

Через амбразуру местность просматривалась неважно, но он насчитал не менее тридцати солдат. Уиздом снял палец со спускового крючка, пару раз согнул его, расслабляя мышцы, и вновь прижал к самому кончику крючка.

Дыша учащенно и сбивчиво, он вспоминал так часто повторяемые слова Мэтью: «Тело — это платформа, с которой выпускается снаряд. Оружие, каким бы оно ни было, всего лишь носитель. Если платформа колеблется, то ни о какой точности говорить не приходится. И запомни, Уиздом, один из главных ключей для устойчивости платформы — контроль дыхания».