— Вот как? А почему же вы сейчас его не взяли? — с вызовом спросил Фрост, побелев от гнева.

— На то есть причина. Мы подготовили крупномасштабную операцию — еще более важную и значительную, чем тогда, во Вьетнаме. И мы… — Костиган отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. — Уже довольно длительное время мы внимательно изучаем тексты проповедей доктора Лэсситера Калли.

— Черт возьми, — с горечью произнес капитан. — И вы позволили нам пройти через все это, вы бросили нас на алтарь сатанистов, даже не потрудившись предупредить об опасности…

Фрост резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Холодный ночной воздух слегка остудил его. Тут же он почувствовал на плече руку Бесс, и спокойствие вернулось к нему. Он медленно повернулся и смерил Костигана презрительным взглядом.

— Вы подонок, — сказал он отчетливо. — Вы и все эти крысы из вашей вонючей конторы… Костиган развел руками.

— Все материалы по этому делу являются государственной тайной. И порой приходится приносить жертвы ради достижения конечного успеха. Это прискорбно, но таковы правила нашей игры.

— Жертвы? — страшным голосом переспросил Фрост. — Да сколько же еще вы будете приносить меня в жертву? — Он сорвал с глаза черную повязку и зажал ее в кулаке. — А этого вам мало? Я потерял глаз и теперь вынужден сочинять дурацкие истории о том, как это случилось. И вы еще будете мне говорить о жертвах?

Бесс взяла его за руку.

— Успокойся. Так вот в чем дело…

— Да, — хрипло ответил капитан. — Это было во Вьетнаме. Умники из разведки так засекретили мое задание, что никто не мог помочь мне, хотя меня держали в подвале в самом центре Сайгона, в трех кварталах от штаба армии.

И вот парни вроде вас спокойно сидели и ждали, пока желтые пытали меня. Они, наверное, даже могли услышать, как я заорал, когда один азиат взял раскаленную спицу…

— О Фрост, — со слезами на глазах крикнула Бесс и бросилась к нему на грудь. — Не надо, не говори!

Фрост обнял ее и привлек к себе. Первый раз в жизни он сказал правду о своем увечье.

— Это была ваша работа, — спокойно произнес Костиган. — Вы прекрасно знали, что с вами будет, если вы попадете в руки врага.

— Да? Может быть. Но тогда я молился, чтобы они убили меня, я не хотел жить калекой. А теперь вот и Майк О’Хара… Как вы думаете, что они сделают, чтобы заставить его говорить? От кого сраные вьетконговцы научились всем этим штукам? Да, правильно, от инструкторов из КГБ. Где О’Хара?

Фрост повернулся и схватил с дивана лежавший там “Узи”. Камминс сунул руку под пиджак, но капитан прохрипел:

— Не двигаться. Буду стрелять.

— Успокойтесь, Фрост, — сказал Костиган. — Мы пришли сюда, чтобы признать, что совершили небольшую ошибку, и чтобы попросить вас о помощи. Вы ведь наемник, насколько я понимаю?

— Майк мой друг! — крикнул Фрост.

— Мы хотели предложить вам…

— Хорошо, — с трудом выдавил капитан. — Это будет вам стоить миллион долларов. И с него я не буду платить налогов. Но это не за то, чтобы помочь О’Харе, я сделаю это и так. Деньги вы заплатите за право выйти живыми из этой комнаты.

Костиган улыбнулся.

— Ну, могли бы попросить и побольше. У меня широкие полномочия. Ладно, договорились.

Фрост отложил “Узи”, тяжело дыша. Ну, что ж, теперь он доберется и до Калли, и до Мартина. И эти ублюдки все ему выложат. Капитан закурил сигарету и медленно произнес, указывая пальцем на Бесс:

— Еще одно. Если у меня ничего не выйдет, и я погибну, деньги получит она. Если вы попытаетесь что-то крутить, она передаст все, что знает, на телевидение. И тогда вам придется плохо.

Костиган кивнул. Бесс всхлипнула.

Лицо и ладони Фроста были покрыты маскировочной черной краской, которая неприятно стягивала кожу. Он улыбнулся при мысли о том, что, может быть, пользуется этим в последний раз. Капитан решил положиться на свое, проверенное оружие и отверг набор стволов, который ему предложил Костиган.

И сейчас, когда Фрост усаживался на заднее сиденье престарелого “Линкольна”, “Узи” висел у него на плече, а в кобуре под мышкой находился брат-близнец браунинга, отобранного сатанистами. Запасные обоймы и магазины были рассованы по карманам, а новый нож морского пехотинца покоился в ножнах, закрепленных на спине под курткой чуть пониже затылка.

— Я готов, — сказал капитан Костигану.

— А рация? Мы можем дать вам…

— Не надо. Когда услышите выстрелы, заходите, или — если у вас другое на уме — быстро уезжайте. Потому что если мне понадобится ваша помощь, а вы меня подведете, то лучше молитесь Богу, чтобы я умер, иначе я вернусь и убью вас.

— Договорились, — сказал Костиган и прокашлялся. Он вылез из машины, и Фрост занял его место за рулем.

— Как интересно, — заметил капитан, глядя в небо. — Ну почему всегда, когда мне нужна темнота, эта чертова луна так ярко светит?

— Удачи, — коротко бросил Костиган, но руки не протянул.

Фрост медленно кивнул.

— Только не забывайте, — с угрозой произнес он, — что Бесс уже разослала отчеты о том, что вы нам сказали, своим друзьям-журналистам. А одну копию получил приятель ее отца, сенатор в Вашингтоне. Если я справлюсь с работой, но с кем-нибудь из нас что-то случится, или если я не справлюсь и что-то случится с Бесс… Вы понимаете, что вас ждет прекрасная реклама в газетах и на телевидении?

— Да, я знаю, — с невозмутимым видом кивнул Костиган. — Не теряйте времени.

— Еще одно — когда я лишился глаза, меня демобилизовали из армии как непригодного к службе. Поэтому я буду расценивать ваши деньги как пенсию. Задержанную.

Он завел двигатель и тронул машину с места. Ехать было недалеко, и вскоре Фрост остановил “Линкольн” в заранее выбранном месте и вылез из автомобиля. Он быстро огляделся и побежал, прячась за деревьями. На его левом плече висел вещмешок с гранатами, противогазом и другими полезными предметами, которые могли ему понадобиться этой ночью.

Так он добрался до каменного, увитого виноградом забора высотой футов в пятнадцать. Костиган предупредил его, что по верху стены протянута проволока, а по ней пропущен ток в двадцать пять тысяч вольт. Вполне достаточно, чтобы поджарить человека.

А по ту сторону ограды было множество других систем оповещения, а также вооруженные охранники с собаками. Впрочем, об охранниках и собаках Фрост и сам еще не забыл.

Капитан полез в мешок и достал странное приспособление, напоминавшее ракетницу. Но на самом деле эта штука выстреливала на порядочное расстояние острый крюк-тройник на тонкой прочной и легкой веревке. Фрост подумал мимоходом, что будет, если пальнуть этим крюком в человека.

Он еще раз огляделся, присел на колено, упер “ракетницу” в землю и нажал на спуск. Тройник вырвался из ствола, перелетел через забор и исчез за стеной. Фрост натянул веревку, подергал и убедился, что крюк держит прочно. Затем достал из мешка пару специальных ботинок и одел их поверх своей обуви. Они должны были защитить его от электрических разрядов. Для этого же служили и резиновые перчатки, которые капитан натянул на руки.

Выбросив ненужную уже “ракетницу” в кусты, Фрост начал подъем. Нижнюю часть его лица закрывала полоска черной ткани, другим куском он обмотал голову. Единственный глаз решительно сверкал, отражая свет луны.

Наконец он взобрался на стену и огляделся. Кажется, все спокойно. Фрост взял крюк, с которого сыпались искры, переставил его, перебросил веревку через забор и начал спускаться. Это тоже прошло без помех, и вот он уже стоял на территории, принадлежавшей доктору теологии Лэсситеру Калли.

— Добро пожаловать, Хэнк, — шепнул сам себе наемник.

Перед ним на некотором расстоянии высился знакомый ему дом, несколько окон были освещены. Но капитан не видел охранников и собак, и это его слегка обеспокоило.

— Какого черта? — буркнул он. — Может, из-за О’Хары…

Он смотал веревку, выдернул тройник и спрятал все это под высокой сосной. Потом немного задержался, обдумывая то, что узнал от агента ЦРУ Костигана.