— Что-нибудь еще нужно, Хэнк? — заботливо спросила Мэри.
— Нет, спасибо. Только то, что ты знаешь о сатанистах.
Девушка уселась в кресло, поправила юбку и принялась разглядывать свои ногти, не поднимая головы. Так прошло несколько секунд, и вот она заговорила:
— Сатанисты… Собственно, до сих пор не известно, существуют ли какие-то более-менее значительные секты почитателей дьявола на территории США и Канады. Я имею в виду настоящих сатанистов, тех, которые устраивают кровавые оргии. Кое-какие данные указывают на то, что они есть, но в то же время мы получаем настолько невероятную информацию, что в нее просто невозможно поверить.
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, по оценкам некоторых исследователей, сатанисты совершают до нескольких тысяч ритуальных убийств в год. Кое-кто из специалистов считает, что есть целые города, все жители которых являются поклонниками дьявола, и таким образом они могут совершать свои обряды, не таясь от соседей, поскольку и шериф, и редактор газеты, и даже священник тоже сатанисты. Но это совершенно невероятно. Я даже не знаю, как можно проверить такую информацию.
— А что можно сказать о наших друзьях в черных балахонах?
— Вот то-то и оно. Даже если исследователи во многом правы, и у нас в стране действительно существует разветвленная сеть общин сатанистов, я все равно не могу себе представить, что среди них найдется секта, достаточно организованная и подготовленная, чтобы осуществить то, что сделали эти люди в черном. Это…
Раздался звонок в дверь.
— О, наверное, пришел мистер О’Хара, — сказала Мэри, вскакивая на ноги. — Извини, я сейчас.
Фрост глотнул мартини. Он решил порастягивать удовольствие и пить коктейль мелкими глотками. Да так и для здоровья лучше.
Капитан услышал, как открылась входная дверь, а потом раздался голос О’Хары:
— Привет, привет, мисс Боулс. А это колымага Фроста там, перед домом? Ну, шустрый парень!
— Ты принес мой пистолет, Майк? — крикнул капитан.
О’Хара появился на пороге библиотеки. В его правой руке был затасканный коричневый “дипломат”.
— Ты говоришь об этой хлопушке для стрельбы по воробьям? Да, принес. Я даже почистил ее, имей в виду.
— Молодец, — похвалил Фрост. — Выражаю тебе свою благодарность. Ничего не поломал?
— Пошел ты… — начал О’Хара.
— Майк!
За спиной агента ФБР появилась Бесс. С радостной улыбкой на лице она поцеловала его в щеку.
— Рада тебя видеть. Будь, пожалуйста, рядом в следующий раз, когда Фрост захочет совершить героический поступок. Тогда ты хоть поможешь мне отвезти его в больницу.
О’Хара подмигнул капитану.
— Что, аж так паршиво было, малыш?
— Да, пришлось потрудиться, — признал Фрост. — Но зато теперь, когда ты рядом…
— Рот закрой, простудишься, — со смехом сказал ирландец и поставил “дипломат” на пол.
— Хотите выпить, мистер О’Хара? — спросила Мэри.
— А как ты думала, крошка? Я сейчас не на службе. Если найдется, я бы для начала глотнул джина с тоником.
— Уже делаю, — улыбнулась девушка и вышла из комнаты.
О’Хара проводил ее взглядом. Бесс игриво подмигнула Фросту.
“Майк сегодня в романтическом настроении, — подумал капитан. — Мне-то это до лампочки, но вот Мэри Боулс, судя по всему, тут явно лицо заинтересованное”.
Через минуту девушка вернулась с бокалом. Ирландец принял его из ее рук и весело сказал:
— Кстати, зачем нам соблюдать формальности? Называй меня Майком.
— А ты меня — Мэри, — тут же согласилась хозяйка дома.
— Ого, сейчас, кажется, и соловьи начнут петь, — шепнул Фрост, наклонившись к Бесс.
Она поцеловала его в лоб и уселась рядом на диван.
— Что ж, было бы неплохо, если бы Майк…
— Я знаю, о чем ты подумала, — перебил капитан. — Двойная свадьба, да?
— Какой ты бываешь противный, Фрост.
— Ну, ладно, — произнес О’Хара, сделав солидный глоток. — А вы, девочки, почему не пьете?
— Действительно, — сказала Бесс. — Мэри, если ты уж у нас за бармена, то мне, пожалуйста, немного виски.
— У нас одинаковые вкусы, — улыбнулась девушка и быстро приготовила напитки.
— Ну, а теперь продолжим, — нетерпеливо сказал Фрост, когда все уже расселись. — Так что там такого необычного с этими проклятыми сатанистами?
— Да есть кое-что, — ответил вместо Мэри О’Хара. — Понимаешь, эти парни действуют, как хорошо организованная банда гангстеров, а не как психи, свихнувшиеся с ума на своем дьяволе.
— Мистер О’Хара… Майк совершенно прав, — сказала Мэри Боулс. — Эти люди не похожи на истинных сатанистов.
— А как ты их отличаешь? — поинтересовалась Бесс.
— Понимаешь, настоящий почитатель Сатаны очень похож на других, искренне верующих в любой религии, по крайней мере, в одном. Он тоже убежден, что его культ единственно правильный, и это составляет смысл его жизни. Настоящий сатанист — это не колдун и не маг…
— Как те, кого мы видели, когда убили Бланш Карриган? — спросил О’Хара.
— Да, но ту церемонию тоже нельзя назвать настоящей черной мессой. Я могла бы объяснить…
— Ну, давай, не стесняйся, — подбодрил девушку ирландец.
— Настоящая черная месса — это когда все христианское переворачивается с ног на голову, все делается наоборот. Таким образом символизируется темная сторона духовного мира. Эти люди почитают Сатану как Бога, а иногда молятся и другим силам зла, слугам дьявола. Этим как бы извращается поклонение христианским святым. Вот, например Астарта, древняя богиня. Она была символом похоти и разврата…
— Интересная дама, — усмехнулся Фрост.
— Но… — Мэри запнулась, — в общем, я не знаю, как объяснить, но то, что эти люди сделали с профессором Уэллсом или пытались сделать с нами, никак не вписывается в культовый ритуал сатанистов.
— Я что-то не пойму, — буркнул О’Хара, делая глоток.
— Ну, попробую начать сначала, — вздохнула девушка. — Есть люди, которые поклоняются дьяволу, как Богу. Но это не настоящие, не классические, так сказать, сатанисты. Потому что у классических на первое место в обрядах выходят не молитвы, а насилие. Они едят человеческое мясо и пьют человеческую кровь…
О’Хара поперхнулся и закашлялся. Фрост хотел было сказать: приятного аппетита, но передумал. Вместо этого он спросил:
— Неужели это правда? Они действительно едят людей и пьют кровь?
— Да. Их жертвами обычно бывают младенцы или девственницы. Этим они тоже как бы извращают христианскую религию, переворачивают все на темную сторону. Вот, например, в христианстве существует обряд причастия, во время которого верующие символически вкушают плоть Иисуса и пьют его кровь. Это для них олицетворяет хлеб и вино.
— У нас, у католиков, это не просто символ, — заметил О’Хара. — Забыл, как оно называется, но мы верим, что продукты действительно превращаются в плоть и кровь Спасителя.
— В чем и заключается принципиальное отличие от верования протестантов, — сказала Бесс.
— Вот именно, — продолжала Мэри Боулс. — А истинные сатанисты поглощают настоящее человеческое мясо и кровь. У них, например, есть такое — с позволения сказать — “блюдо”, которое называется “волшебная каша”. Она готовится из проросшего проса…
— Проса? — переспросил капитан.
— Это такая зерновая культура, — машинально пояснила Бесс.
— Да. Его смешивают с мясом некрещеных детей, и потом все сатанисты это едят — вот вам дьявольское причастие. А их вино, как правило, обильно приправляется сильными возбудителями сексуального влечения и различными наркотиками.
— Какие милые люди, — саркастически улыбнулся О’Хара.
— У них есть и алтари, — продолжала Мэри. — Но если христиане обычно покрывают их чистым полотном, то у сатанистов там лежит обнаженная женщина, живот которой и используется для проведения обрядов. Она раскидывает руки, изображая собою крест, а в ладонях держит две черные свечи.
— Какой бред, — покачал головой Фрост.
— Это только начало, — грустно заметила Мэри. — Затем они вытворяют такое, что даже не хочется об этом говорить. Я бы сказала, что они отдаются абсолютному пороку.
