Аристократ хренов. «Ну-ну, лейтенант. Вам прекрасно известно, что Дэниэл Уилхайт и Кафесьяны тыщу лет как повязаны».
– Отказываюсь от комментариев. Но продолжайте спрашивать меня о Кафесьянах.
– Да, я слышал, что в вас проснулся живой интерес к этой семейке.
УМОЛЯЮЩИЙ ДЖОННИ.
Шипстед: «У вас и вправду неважный вид. Хотите, я налью вам…»
Нунан: «Вы говорили Микки, чтобы он убрал свои автоматы? Он ведь давно не тот, сами знаете. И у нас есть фотографии его людей, которые ими ведают».
– Отказываюсь отвечать.
– Мы тут недавно обротали основного свидетеля по делу.
Сдерживайся. Не кусайся.
– Основного свидетеля.
– Ваше время пошло.
– Так и есть. Как считаешь, Уилл, мог мистер Клайн поджечь «Бидо Лито»?
– Нет, сэр, я так не считаю.
– Он не может – или не желает – сказать, где он был в последнее время.
– Сэр, я не думаю, что он знает и сам.
Я попытался встать – ноги едва слушались меня. «Я возьму такси до своей машины».
– Ерунда. Вас отвезет агент Шипстед. Уилл, мне чертовски интересно, где лейтенант провел последние пару дней.
– Если хотите знать мое мнение, сэр, – то я думаю, что в компании страстной тигрицы, либо в обществе медведя гризли.
– Остроумно. А пятна крови на рубашке заставляют склоняться к последней версии. И знаешь, как мы это выясним?
– Нет, сэр.
– Мы узнаем о последних убийствах в южном Лос-Анджелесе и уточним, о каких из них шеф Эксли умалчивает особенно тщательно
– Мне это нравится, сэр.
– Я знал, что тебе понравится. Эмпирическим путем проще всего, не так ли? К тому же мы все тут прекрасно знаем, что это наш приятель Дейв вышвырнул из окна свидетеля Сандерлина Джонсона. Видимо, это у них вроде семейного предприятия – Дейв делает грязную работу, а сестренка Мег вкладывает деньги. Как там в пословице говорится? «Семейка, которая вместе убивает, всегда вместе…»
Я бросился на него – и снова ноги подвели меня. Шипстед ухватил меня за руки и скрутил их у меня за спиной. Нажатием больших пальцев мне сдавливают сонную артерию – теряя сознание, я успел почувствовать, что меня куда-то волокут по коридору…
Скрип двери, щелчок замка – эти звуки мигом привели меня в чувство. Клетушка четыре на шесть метров – стены обтянуты стегаными одеялами, ни стульев, ни стола. Только громкоговоритель на стене да зеркальце-глазок – чтобы наблюдать за происходящим в смежной комнате.
Палата для буйнопомешанных – она же наблюдательный пункт: посмотрим, что у нас тут:
Стекло все в царапинах – ничего не видать. Из динамика – хрипы; шлепнул ладонью – вроде стало лучше. Заглянем в зеркало: ага, в смежной комнате Эйб Уолдридж и агент Милнер.
Милнер: «… Вот я и говорю, что Джею-Си либо его сыночку Томми светит федеральное обвинение – даже если им удастся выкрутиться, пресса поднимет такой шум, что от них ничего не останется. Отделу по борьбе с наркотиками тоже не поздоровится, и я полагаю, что Эду Эксли об этом прекрасно известно, поскольку он покамест палец о палец не ударил, чтобы защитить их либо скрыть улики. Эйб, ведь что такое Кафесьяны без Управления? Просто ублюдки, которые держат какие-то малоприбыльные прачечные».
Уолдридж: «Я… не… информатор».
Милнер: «Конечно нет. Ты – литовский иммигрант, которому стукнул полтинник и аннулировать „грин кард" которого нам раз плюнуть. Эйб, разве ты хочешь снова жить за железным занавесом? Неужели ты не знаешь, что с тобой сделают комми, стоит тебе вернуться?»
– Я – не стукач.
– Пока нет, но скоро станешь. Все к этому идет. Ты же сам мне сказал, что сушишь тючки с марихуаной в сушилках для белья, что стоят в ваших прачечных?
– Да, и еще что ни Джей-Си, ни Томми, ни Мадж не знают об этом.
Сигаретный чад – хоть топор вешай; лиц почти не видно.
Милнер: «Ты ведь прекрасно знаешь, какие подонки Джей-Си и Томми. И ты всегда давал нам понять, что Мадж – не такая, как они. Она – славная женщина, да и ты – ты честный парень, которому приходится работать на всяких ублюдков».
Уолдридж: «Мадж – очень хорошая женщина, но по разным причинам… черт, ей нужен Джей-Си и Томми».
Милнер: «Правда, что Томми убил пьяного водителя, который сбил дочь одного из сотрудников Отдела по борьбе с наркотиками?»
– Я настаиваю на Пятой поправке.[24]
– Как же все задолбали со своей Пятой поправкой! Не стоило показывать по ящику процесса над Кефовером, Эйб…
– Агент Милнер, прошу вас – либо предъявите мне обвинения, либо отпустите.
– Вам разрешили сделать один звонок, и вы предпочли позвонить сестре. Позвони вы Джею-Си, он бы давно нашел ушлого адвокатишку, чтобы вытащить вас отсюда. Мистер Нунан объяснил вам, что такое «неприкосновенность свидетеля», и пообещал вознаграждение за сотрудничество с федеральным ведомством. Полагаю, вы не станете от него отказываться. Мистер Нунан желает, чтобы по делу проходили три основных свидетеля, и одним из таковых он видит вас. И самое приятное: если вы дадите показания, все, кто каким-либо образом может причинить вам вред, предстанут перед судом и получат свое.
– Я – не информатор.
– Эйб, это Томми и Джей-Си убили сержанта Стеммонса?
– Нет! – хрипло.
– Он умер от передозировки героина. Томми и Джей-Си запросто могли такое устроить, не так ли?
– Нет – в смысле не знаю.
– Так «нет» или «не знаю»?
– Я хотел сказать, что не думаю, что это они.
– Эйб, ты ведь не дурак. Ладно, поговорим о другом: мы знаем, что Томми иногда играет на саксофоне в «Бидо Лито». У него там связи, так?
– Пятая поправка.
– Вот что с людьми делает телевизор. Стоит каким-нибудь малолеткам разбить окно, они сразу начинают ныть про Пятую поправку. Эйб, насколько хорошо Джуниор Стеммонс знал семью Кафесьян?
– Пятая поправка.
– Стеммонс и некий лейтенант Дэвид Клайн докучали им в связи с расследованием ограбления дома и торчали в окрестностях неделю или две. Что вы об этом знаете?
– Пятая поправка.
– Они не пытались вымогать у Кафесьянов деньги?
– Нет… то есть Пятая поправка.
– Эйб, ты ж весь как на ладони. Ну же.
Уолдридж закашлялся – в колонках зашипело. «Нет. Пятая поправка».
Милнер: «Давайте сменим тему».
– Поговорим о политике?
– Поговорим о Микки Коэне. Вы его знаете?
– Никогда не видел.
– Может, и не видели – но ведь вы давно вращаетесь в деловых, так сказать, кругах южного Лос-Анджелеса. Что вам известно о Микки и его игровых автоматах?
– А ни хрена ничего мне не известно. Я знаю, что те, кто играют в автоматы, должны быть полными дураками, что и объясняет их популярность среди тупиц шварцес.
Милнер: «Давайте сменим тему».
– Что вы думаете о «Доджерс»? Будь я мексиканцем, я бы съехал из «Чавес Рейвин» не раздумывая.
– А вы – что вы думаете о Дэне Уилхайте?
– Пятая поправка.
– Мы изучили его налоговые декларации. Эйб, Джей-Си зачем-то отдал ему двадцать процентов прибыли от прачечной «E-Z», что на Альварадо.
– Пятая поправка.
– Эйб, у каждого сотрудника Отдела по борьбе с наркотиками имеются вещи, которые мы считаем непозволительной для них роскошью. Также мы считаем, что это есть не что иное, как подарки Джея-Си. Их налоговые декларации мы тоже просматривали, и, когда нам понадобится, мы прижмем их к ногтю и скажем: «Если вы нам скажете, откуда это у вас, вам ничего не будет», и Джей-Си глазом моргнуть не успеет, как будет арестован за дачу взяток и подстрекательство к нарушению федерального налогового законодательства.
– Пятая поправка.
– Эйб, позволь дать тебе совет: продолжай отвечать ссылками на Пятую на все вопросы подряд. Тогда, если исключить из твоих ответов ссылки, останется только признание вины в чистом виде.
Тишина.
– Эйб, у тебя не слишком здоровый вид.
Ответа не последовало.
– Эйб, мы слышали, что Томми разыскивал какого-то парня по имени Ричи. Фамилии его мы не знаем, однако нам известно, что они вместе играли джаз и промышляли кражами со взломом.
