– Не вижу смысла делать это. Ты ведь все равно собираешься лишить меня жизни.

В глазах Саддина появилась злость.

– Ты прекрасно представляешь себе, что я найду средства и способы заставить тебя говорить.

Беатриче рассмеялась.

– Хочешь избить меня? Подвергнуть пыткам? Подсадить на наркотики? – Она покачала головой. – Пусть будет так. Но тебе не удастся вырвать из меня ни единого слова.

– Быть такого не может! – выкрикнул выведенный из себя Саддин, вскочил и начал в волнении бегать по палатке. – Ну скажи мне, разве я плохо обращался с тобой? Связывал или бил? Я был вежлив и предупредителен. И ты еще не хочешь говорить? Откуда такая неблагодарность?

Беатриче с удивлением покачала головой. В это трудно было поверить. Перед ней стоял человек, который заявляет, что хочет убить ее, и одновременно обвиняет ее в неблагодарности. Забавная ситуация.

– Сядь же наконец, – сказала она и потерла лоб. – Ты тоже начинаешь действовать мне нанервы.

Саддин резко остановился и какое-то мгновение ошеломленно смотрел на нее.

– О Аллах! – наконец прокричал он раздраженно и топнул ногой. – После всего, что я о тебе слышал, я предполагал, что с тобой будет непросто, но то, что ты еще и упрямая как коза, об этом я даже не догадывался! – Саддин плюхнулся на банкетку. Он наморщил лоб, в глазах заблестели искры. – Слава Аллаху за послушных, мягких и спокойных женщин, которых он создал! – гневно воскликнул он. – К некоторым же созданиям явно приложил руку дьявол!

– Может, тот же демон, который породил и тебя, – сказала в ответ Беатриче.

Саддин взглянул на нее, и его гневно сверкающие глаза поймали ее взгляд. Он смотрел так, будто хотел проникнуть в самые отдаленные уголки ее души и таким образом попытаться получить нужную информацию. Беатриче медленно отвела взгляд. Ситуация была гротесковой.

Саддин с силой потер лоб и в конце концов рассмеялся.

– О Аллах, что же ты за женщина! – Он качал головой. – Иди сюда!

– Зачем? – недоверчиво спросила Беатриче. Подойти ближе означало получить удар ножом между ребер.

– Иди же, я тебе ничего не сделаю. – Он протянул ей руку. – Во всяком случае, пока.

Что-то в его голосе, в его лице магическим образом притягивало Беатриче. Она знала, что совершает ошибку и не должна связываться с ним. Нельзя заводить интимных отношений со своим убийцей. Тем не менее она протянула ему руку и опустилась на банкетку рядом. Закрыла глаза и вдохнула его чарующий аромат. Он успокаивал и как будто охранял ее, хотя Беатриче знала, что эта безопасность была мнимой. Но даже будучи такой, действовала возбуждающе. Ее чувства смешались. Беатриче поняла, что сейчас потеряет рассудок.

И вдруг ощутила его теплые мягкие губы на своем лице, шее и откинулась назад.

Был уже поздний вечер. Беатриче лежала, тесно прижавшись к Саддину, на той же широкой кровати, на которой проснулась этим утром. Последние часы были наполнены чувственностью и страстью – мечтой, к которой стоило стремиться. Она нежно провела рукой по шее Саддина, ключице и положила его руку себе на грудь. Ощутила биение его сердца, спокойное и равномерное. Потом заметила у него в руке нож с тонким сверкающим лезвием и дивной работы рукояткой. Кованая медь с изящным орнаментом и сверкающим овальным драгоценным камнем на набалдашнике, настоящее произведение искусства кузнечного мастерства. Она подметила, что вид орудия не смутил ее. Может быть, оттого, что на душе у нее было спокойно? Часы, проведенные с Саддином, были едва ли не лучшими в ее жизни.

– Может, стоит немного подождать? – тихо спросила Беатриче и потерлась о его плечо. Мышка, влюбленная в кошку.

– Да, – ответил он. – Мне нужно подумать. – В его голосе звучало сожаление, но сердце продолжало биться спокойно, медленно и равномерно, хотя речь шла о ее смерти. – Никогда еще мне не выпадало столь трудного заказа. Лучше бы быть на твоей стороне. – Он зарылся лицом в ее волосы. – Обещаю, что убью тебя быстро. Ты не почувствуешь никакой боли.

– Когда?

Он вздохнул.

– Еще не знаю. Может, завтра, а может, позже.

– А до того?

Саддин ласково погладил ее по лицу и поцеловал так нежно, что она едва ощутила прикосновение его губ.

– А до того будем использовать время, которое нам с тобой осталось, – любить друг друга и просить Аллаха о чуде. И кто знает, возможно, он проявит благосклонность и исполнит нашу просьбу.

Али сидел в своем рабочем кабинете. Перед ним лежала раскрытая книга Абу Наср аль-Фараби. Пустым взглядом он смотрел на вычурный шрифт. За целый час он не прочитал ни слова и был не в состоянии сконцентрироваться. Все его мысли занимала Беатриче.

Где она? Что с ней произошло? Может, ее…

Дверь открылась. Али вскочил, как пораженный молнией.

– Селим! – буквально заорал он на своего слугу. Страх и надежда промелькнули в его взгляде. – Что? Ее нашли?

– Нет, господин. – Старый слуга с сожалением покачал головой. – Мы искали везде и спрашивали во всех соседних домах. Никто госпожу не видел.

– Но этого не может быть! – взволнованно воскликнул Али. – Кто-то ведь должен был ее видеть! Женщина не может просто так раствориться в воздухе. – Он начал беспокойно мерить комнату шагами. – Что делать? Должна же появиться возможность найти ее! Я… – Внезапно он схватил Селима за рукав. – Где голубь?

Старый слуга непонимающе пожал плечами.

– О Аллах, голубь! Эта серая птица, которую я недавно принес в клетке с посещения на дому больного!

– Ах так, вы думаете…

– Конечно! – с нетерпением прервал Али слугу. – Принеси мне голубя. Немедленно, прямо сюда.

Селим сочувственно посмотрел на своего господина и отправился в путь. Казалось, старик думал, что Али от переживаний потерял рассудок. И теперь ему ничего не остается, как смириться с этим. Селим не знал о значении голубя, и это так и должно было быть.

Спустя некоторое время слуга вернулся с клеткой в руках.

– А теперь оставь меня одного! – прикрикнул Али на старика.

Пока Селим закрывал за собой дверь, тот сел за письменный стол и поспешно набросал короткое сообщение. Он хотел поговорить с Саддином завтра, после утренней молитвы. Кочевник был, пожалуй, единственным человеком в Бухаре, способным разыскать Беатриче. Али привязал сообщение к лапке голубя и выпустил его в окно. Он не знал, как ему дождаться следующего утра, в надежде на возвращение Беатриче он готов был ждать. И если нужно – целый год.