Альфандерри, смотревший в ту сторону, откуда мы приехали, сказал, обращаясь ко всем:

– Мне очень жаль… это я виноват.

Я подошел к нему и положил руку на темные влажные кудри.

– Нас все равно могли выследить. А без твоих песен мы вообще не заехали бы так далеко.

– Сколько еще? – спросил мастер Йувейн, глядя на восток. – Сколько до Кул Джорама?

Лильяна отбросила прилипшие к лицу волосы.

– Я должна вам кое-что сказать – то, что высмотрела в грязном мозгу герцога. После битвы у Тарманама он послал к Кул Джораму войско, чтобы взять проход и обеспечить армии продвижение к Кайшэму.

Мэрэм – склонившись у ручья, он изучал копыта своей измученной гнедой – неожиданно выпрямился.

– О нет! Как же мы попадем в Кайшэм?

– Не сдавайся так легко, – упрекнула его Лильяна, – Есть и другой проход.

– Кул Морот, – сплюнул Кейн, глядя в колеблющуюся даль. – В двадцати милях от Кул Джорама. Место гораздо более узкое и опасное, однако ничего другого нам не остается.

Мэрэм потеребил бороду и бросил на Лильяну обвиняющий взгляд.

– Ты ведь обещала не заглядывать в чужой разум без разрешения. Ты сказала, что это священный принцип.

– Значит, я должна была позволить этому предателю прибить тебя к кресту из-за принципа?.. К тому же я обещала тебе, а не ему.

Ко мне подошел мастер Йувейн.

– Похоже, ты научился воздвигать защиту от чужих мучений.

– Нет, как раз наоборот, – ответил я, думая о троих убитых мной. – с каждым разом меня уносит все глубже в царство смерти. Вэларда, открывая меня пустоте, также открывает меня миру – всей его боли, да, но и всей его жизни. Меч, что дала леди Нимайю, только способствует этому. Когда я держу его в руке, в меня словно вливается душа всего сущего.

С этими словами я поднял Элькэлэдар и направил в сторону востока.

– Выходит, меч оберегает тебя от мучений дара?

– Нет, сир. Однажды, когда я убью снова, царство смерти затянет меня так, что я уже не вернусь.

Наставник не нашел, что на это сказать. Остальные тоже хранили молчание.

Потом Атара, осматривавшая горизонт сзади нас, коротко вздохнула и указала на запад.

– Они идут. Разве вы не видите?

Вглядываясь в далекие холмы так, что стало резать глаза, мы наконец различили столб пыли, поднимающийся в небо.

– Сколько их там? – спросил Мэрэм.

– Трудно сказать.

Пока мы стояли, прислушиваясь к отчаянному стуку сердец, пылевой столб вырос.

– Думаю, слишком много, – сказал Кейн. – Едем. Мы должны бросить вьючных лошадей. Они почти охромели и замедляют нас.

Мэрэм и Лильяна бурно запротестовали. Мэрэму претила мысль, чтобы бросить большую часть еды и питья, а Лильяна никак не могла расстаться с любимыми горшками и сковородами.

– У тебя же есть щит, – сказала она Кейну. – Так почему бы не оставить мне по крайней мере одну кастрюлю, чтобы готовить горячую еду?

– И как насчет бренди? – вставил Мэрэм. – С ним легче добраться до Кайшэма.

– Добраться? – прорычал Кейн. – Мы никогда туда не попадем, если сейчас будем спорить!.. Берите кастрюлю и бренди и уходим.

Мы быстро извлекли самые необходимые вещи из тех, что несли вьючные лошади, доверху наполнив седельные сумки верховых. Потом попрощались с верными животными, что так долго несли наши пожитки. Я молился о том, чтобы они бродили по холмистым равнинам Йарконы, пока их не приютит какой-нибудь добрый фермер.

Теперь наша цель определилась, хотя и оставалась еще далекой. Мы ехали быстро, заставляя лошадей скакать галопом, пока не стало ясно, что такого темпа они долго не выдержат. Эльтару и Йоло были достаточно сильны, но огромный жеребец Кейна и мерин Лильяны выдохлись. Гнедая мастера Йувейна, казалось, здорово постарела с тех пор, как мы покинули Меш, а больное копыто несчастной лошади Мэрэма, теперь еще и израненное камнями, становилось все хуже с каждым фарлонгом пути. Я боялся, что скоро она падет. И Мэрэм боялся того же.

– Наверное, вам лучше меня оставить, – выдохнул он, с трудом заставляя хромающую лошадь не отставать от остальных. – Я поеду в другую сторону. Может, люди герцога поедут за мной, а не за вами.

Это было отважное предложение, хотя и не совсем искреннее. Думаю, он скорее надеялся, что наши враги последуют за нами, а не за ним.

– В Вендраше поступают именно так, – кивнула Атара. – Когда быстрота означает жизнь, военный отряд не двигается со скоростью самой медленной лошади.

Ее слова здорово встревожили Мэрэма, который на самом деле не хотел от нас уезжать. Атара заметила его беспокойство.

– Но это не Вендраш, а мы не военный отряд.

– Вот именно, – сказал я. – Мы либо достигнем Кайшэма в полном составе, либо не достигнем вообще.

Однако земля становилась все суше и тверже, гнедая Мэрэма еще больше замедлила шаг, а столб пыли приблизился и сгустился в облако.

– Что нам делать? – пробормотал Мэрэм.

На его вопрос ответил Кейн, замыкавший отряд:

– Ехать.

И мы ехали. Ритм лошадиных копыт напоминал биение барабана. Стало очень жарко. Я покосился на солнце, сиявшее над скалами на востоке, – его лучи злыми гвоздями прибивали нас к земле. Пыль разъедала глаза и пробиралась в рот. Почва имела вкус соли и людских слез, если не ангельских. Здесь, в пылающей пустоши, легко могли пропасть лошади и люди – вся вода вышла бы из них вместе с потом.

Еще через несколько миль мои помыслы устремились к видениям воды. Я вспоминал голубое спокойствие озер и рек Меша. Я думал о мягких белых облачках над горой Вэйя и ее сияющих ледниках, протаивающих в ручейки и потоки. Я начал молиться о Дожде.

Однако небо оставалось чистым, адски горячим, добела раскаленным, словно нагретое железо. Меня не утешала мысль о том, что герцог Юлану и его люди так же страдают от чудовищной жары. Я утешался тем, что если мы будем переносить ее стойко, то все еще можем оторваться от врагов.

Но пока они только сокращали дистанцию. Облако пыли, следующей за нами, становилось все больше и ближе.

– Герцог может позволить себе бросать отстающих, – горько заметил Кейн, оглядываясь.

Спустя долгие часы мы въехали в местность, где с севера на юг шла череда низких гор, напоминая ножи, воткнутые в землю Они тянулись параллельно гораздо более высокой гряде перед нами, и, если память не подвела Кейна, там ждал нас Кул Морот. От бесконечных подъемов и спусков по прожаренным солнцем складкам лошади совсем измучились.

С вершины одной из горок, когда мы остановились подождать отчаявшихся и взмокших друзей, преследователи стали видны лучше.

– О Боже! – прорычал Мэрэм. – Их так много!

Ибо теперь, под кружащейся пылью на западе, мы увидели около пяти сотен всадников. Мне показалось, что я заметил проблеск красного дракона на желтом сюрко – несомненно, погоню возглавлял герцог Юлану. За ним ехали рыцари, легкая кавалерия и тяжелая и даже несколько лучников, экипированных так же, как Атара. Замыкал колонну отряд Синих на быстрых низеньких лошадках. Похоже, что герцог Юлану отправился нам мстить с половиной своей армии.

В следующий час бегства на севере стали собираться облака, и небо потемнело. Черные тучи быстро закрыли солнце. Стало гораздо прохладнее – дар небес, за который все мы испытали исступленную благодарность.

Герцог Юлану тоже приободрился при виде надвигающейся грозы. Он послал нескольких конных лучников в нашу сторону, и те диким галопом понеслись вперед, сделав несколько залпов. Впрочем, все стрелы упали на землю далеко от цели.

– Гм-м, лучники не должны так тратить стрелы, – сказала Атара. – Если они еще приблизятся, я им одолжу несколько своих.

Они приблизились. В то время как мы подъезжали к очередной возвышенности, оперенное древко воткнулось в землю всего в дюжине ярдов от лошади Кейна. Длинный изогнутый лук Атара держала снаряженным и готовым к стрельбе. Я подумал, что она станет выжидать, пока мы не взберемся на гребень холма, перед тем как стрелять в ответ.