– Нет, если бы я просто запер вас в вашей каюте, – холодно ответил Роман.

Феррол вскинул руки ладонями наружу, снова сама невинность.

– Если бы вы это сделали, мы никогда не обнаружили бы экологию черной дыры.

«Ведь победителей не судят», – мелькнула циничная мысль в сознании Романа. Важны лишь конечный результат и выгода… Такова политика, которую Кордонейл проводит в наши дни.

– Как вы выразились, сказанное Вис-каа «более или менее правда». Из чего я делаю вывод, что кроме поиска хищников, теоретически способных выполнять охранные функции, у вас на уме было что-то еще?

Феррол наклонился вперед с выражением страстной убежденности на лице.

– Мы могли бы обучать их, капитан. – В его тоне слышалась непривычная горячность. – Обучать их, как темпи обучают своих звездных коней, только эти были бы наши. Наши. Имей мы своих собственных звездных… ну, скажем, волков… вся вселенная открылась бы перед нами. Мы могли бы исследовать и колонизировать ее, могли бы делать все, что пожелаем, и все это без того, чтобы темпи вмешивались и выкручивали нам руки.

– В том числе могли бы создать с помощью этих… волков… ваш боевой флот?

– В том числе все, что… – Феррол замолчал, с опозданием осознав услышанное. – Что вы сказали?

– Ваш боевой флот, – повторил Роман. – Тот, в необходимости которого вот уже некоторое время вы пытаетесь убедить своих сторонников в Сенате. Со времени рождения первого детеныша, по крайней мере; а может, и с тех пор, как в йишьяр-системе Кемваннинни вы сбежали от «Драйдена» и меня.

Феррол пораженно воззрился на него.

– Откуда вы?… – Он сглотнул и сделал глубокий вдох. – Понятия не имею, о чем вы говорите.

Он постарался сделать возмущенный вид.

– Я говорю о вас. – Роман пристально следил за сменой выражения ни лице Феррола. – О человеке, который лгал под присягой и тратил деньги Сената, незаконно отлавливая звездных коней в системе Кемваннинни. И который потом…

– Я никогда не присваивал ничьих денег! – запротестовал Феррол, глядя на Романа по-прежнему изумленно, но одновременно и с возрастающим ужасом. – Никогда. И ничего не делал по собственной воле… они завербовали меня для этой работы, черт побери!

– По правде говоря, я вам верю. Однако официальная версия, которая уже распространяется повсюду, звучит несколько иначе. Мое объяснение сводится вот к чему: ваши бывшие сторонники закладывают основу для того, чтобы дискредитировать любые заявления против них, если у вас когда-нибудь возникнет идея их сделать.

Взгляд Феррола медленно переместился с лица Романа к обзорному окну; некоторое время он молча смотрел на звезды. Роман же наблюдал за игрой эмоций на лице молодого человека, чувствуя укол вины за то, что именно ему выпало на долю опустить молот на голову Феррола.

Но пока Роман смотрел на него, ощущение собственной вины неожиданно рассеялось, сменившись интересом и крепнущим чувством уважения. Феррол всегда производил впечатление человека, уверенного в себе и своем мнении до уровня дерзости; эта самонадеянность, как казалось Роману, объяснялась молодостью и мощной политической поддержкой, пусть и оказываемой тайно. Однако сейчас, когда эта сила внезапно обернулась против Феррола, Роману стало ясно, что она не играла такой уж существенной роли с точки зрения внутренней стойкости молодого человека. Шок от понимания того, что его бросили на съедение волкам, быстро сменился решимостью и ледяной яростью… Когда он снова повернулся лицом к Роману, то уже полностью владел собой.

– Как давно выплыла наружу эта версия? – спросил он.

– Я услышал ее впервые во время заседаний на «Вызове», – ответил Роман. – Перед этим я несколько раз пытался найти что-нибудь в вашем личном деле, но ваши друзья немало потрудились, убирая оттуда, по их мнению, лишнее.

– А теперь там внезапно снова все появилось, – мрачно сказал Феррол. – Соответствующим образом измененное, конечно.

– Так это выглядит, – согласился Роман. – Ну, и что вы собираетесь делать?

Феррол задумался.

– Попытаюсь заинтересовать еще кого-нибудь идеей приручения космических хищников. Например, Институт научной психиатрии в Синшахли… Тот самый, откуда явился Димоти.

– Может быть, они вас и слушать не станут, – предостерег его Роман. – Не говоря уж о том, как далеко политики позволят распространиться своей версии.

– Слишком далеко наверняка не позволят, – покачал головой Феррол. – Если ее услышат много людей, они могут потребовать выдвинуть обвинения против меня, а сенаторы меньше всего хотят, чтобы я публично начал излагать свою версию происшедшего.

– Итак, тупик.

Феррол пожал плечами.

– При условии, что я сам не стану трясти дерево. Полагаю, их единственной целью было поставить в известность вас. – Он пристально посмотрел на Романа, как будто только сейчас до него кое-что дошло. – Но если вы уже слышали официальную версию, почему вы позволили мне участвовать в подготовке появления на свет Эпилога?

Их взгляды встретились.

– Потому что, как уже сказано, я не верю большей части того, в чем вас обвиняют. Когда год прослужишь бок о бок с человеком, очень многое узнаешь о нем, Феррол… О его характере, о его способности правильно оценивать ситуацию, о том, насколько и при каких обстоятельствах можно ему доверять.

Что-то промелькнуло в глазах Феррола; что именно, Роман не понял.

– Да, сэр, – подчеркнуто нейтральным тоном сказал Феррол. – Я… спасибо за доверие, сэр. А теперь прошу извинить меня… Я очень устал за последние дни. С вашего позволения, я хотел бы пойти к себе в каюту и отдохнуть.

– Конечно. По расчетам Кеннеди, мы будем на Кьялиннинни примерно через двенадцать часов. Я хочу, чтобы к этому времени вы уже приступили к своим обязанностям на капитанском мостике.

– Да, сэр. – Феррол встал.

– И, старший помощник…

Феррол замер.

– Да, сэр?

– С возвращением домой.

– Спасибо, сэр, – сказал он и вышел.

На этот раз, вне всякого сомнения, что-то снова мелькнуло в глазах Феррола. И это «что-то», как показалось Роману, очень походило на боль.

Солнце Кьялиннинни – тусклая красная звезда, помеченная на дисплее Романа ярким кружком – вместе с другими звездами заскользила по экрану, когда Слейпнир начал разворот по пологой дуге. Роман успел разглядеть звезду, прежде чем масса звездного коня загородила ее. Разглядеть ее невооруженным глазом оказалось еще труднее, чем на дисплее.

– Со-нгии, ты уверен, что Слейпнир может различить звезду? – спросил он в интерком.

– Может, – ответил темпи.

Роман с хмурым видом снова перевел взгляд на дисплей; ну что ж, Со-нгии виднее.

– Ладно. Будь готов прыгнуть по моей команде. И немедленно сообщи мне, если выяснится, что эта процедура пугает или беспокоит Слейпнира. – Он включил инженерный отсек. – Старший помощник Столт, доктор Тензинг… Вы готовы?

– Ждем вашего приказа, сэр, – ответил Столт. – Шлюпки уже заправлены и готовы к выходу, а доктор Тензинг дважды проверил, как поведет себя состав.

– Очень хорошо. Пусть вылетают.

– Есть, сэр… Взлет!

Роман перевел взгляд на тактический дисплей. Из ангара «Дружбы» выскользнули две шлюпки – хитроумное изобретение Столта – и бок о бок полетели вдоль корпуса «Дружбы». Миновав нос корабля, они начали расходиться и, добравшись до Слейпнира, оказались у противоположных боков звездного коня.

– Начинаем разбрызгивать газ, – доложил Столт.

За обеими шлюпками, летящими сейчас вдоль цилиндрической массы Слейпнира, потянулись хвосты вещества, выглядевшего на экране как липкий туман. Абсолютно синхронными движениями шлюпки сменили направление и полетели, каждая по своей спирали, на расстоянии нескольких метров над телом звездного коня. Туман медленно растекался позади них. Добравшись до головы Слейпнира, они повернули обратно, снова выписывая вокруг него спирали. К тому времени, когда они долетели до связующих строп, звездного коня окружило что-то вроде ореола со средневековой картины.