— Успокойтесь, вы отнюдь не сумасшедшая, — пристально посмотрел на нее Тирр-тулкодж. — Просто устали, и вам необходимо поспать.

— Хорошая мысль, — рассмеялась старушка. — Мне она тоже только что пришла в голову. Мы тут так долго разговариваем, что совсем забыли засыпать яму, которую ты выкопал. Пойду-ка зарою.

— О, я сам. — Тирр-тулкодж выхватил из ее рук лопатку.

— Да пустяки, — проворчала Тирр-пификс-а, пытаясь отнять лопатку. — Ты уже вымылся, а я еще в пыли.

— Но вы устали, — напомнил он, не отдавая инструмент. — Сам напортачил, сам и уберу. А вы ложитесь спать. Или сделайте нам по чашке мясного бульона.

— Ты невыносим, — проворчала Тирр-пификс-а. И все же она была рада, что ей не придется выходить из дома. Она заметила, что некоторые из старейших еще витают поблизости. — Я приготовлю бульон за пять ханн.

Тирр-тулкодж вышел и закрыл за собой двери. Тирр-пификс-а поставила кастрюльку на огонь, морщась от боли в суставах и мускулах. Она заглянула в шкаф, вспомнила, что забыла спросить, какой именно бульон любит Тирр-тулкодж, и пошла к двери.

Тирр-тулкодж стоял на коленях у первой ямы, которую он выкопал, и вынимал керамическую коробочку.

Тирр-пификс-а прикрыла дверь, оставив только щелку. Тирр-тулкодж стряхнул землю с коробочки и осторожно опустил в сумку, лежавшую на земле.

Тирр-пификс-а закрыла дверь, взволнованно мотая хвостом. Маленькая коробка — она никогда прежде такой не видела — была зарыта в ее саду! Что это? И почему она так важна для Тирр-тулкоджа?

И почему он солгал?

Он ведь солгал. Он пришел сюда вовсе не кустики киранды обезвоживать. Он пришел за этой коробочкой. Что в ней?

Есть способ это выяснить. Нужно только распахнуть дверь и подозвать одного из старейших. Любому из них несложно заглянуть в коробочку, оставаясь незамеченным. А затем, если дело важное, мигом оповестить всех клановых и семейных лидеров.

За спиной у нее зашипела кастрюлька, оповещая, что бульон готов… и под этот привычный, родной звук улетучились все ее сомнения. Конечно же, Тирр-тулкодж не стал бы здесь делать ничего противозаконного. Даже сама мысль об этом смехотворна. Что бы ни лежало в этой коробочке, наверняка его действия объясняются очень просто. Надо будет только спросить.

Она дала бульону настояться и разлила его в две разрисованные вручную чашки, когда Тирр-тулкодж вернулся на кухню. Сумка, как заметила старушка, пока он мыл руки, висела у него под одеждой на поясе.

Они поговорили за едой, вспоминая былое и почти не касаясь настоящего. И когда дециарку спустя Тирр-тулкодж уходил, Тирр-пификс-а так и не спросила его о загадочной коробочке.

Но, может, оно и к лучшему, решила она, пока мыла посуду и ставила ее в сушку. Как говорится в старинной пословице, хватит одной беды на арку. Тирр-пификс-а имела достаточно треволнений за последние две арки, и аукаться они будут ей еще много циклов. Как и Тирр-тулкоджу, подумала она.

Ему показалось, что прошло невероятно много времени, прежде чем в глубине сумеречного мира он услышал голос Тирр-тулкоджа:

— Все в порядке, «хвоста» нет.

Тирр-т-рокик осторожно выбрался на грань мира света. Они были на самом деле наверху, под облачным небом Окканва. Дом Тирр-пификс-ы и сама Тирр-пификс-а остались далеко позади.

— Я какую-то ханну думал, что мы попались, — сказал он Тирр-тулкоджу. — Когда я заметил, что она подглядывает за тобой. До сих пор не понимаю, почему она не спросила тебя о коробочке, пока вы ели.

— Лучше бы спросила, — проворчал Тирр-тулкодж. — И ты все рассказал бы ей. Она же все равно узнает, сам понимаешь…

— Только если у нас все получится, — мрачно проговорил Тирр-т-рокик. — Если не получится, то лучше ей ничего не знать.

— Я все равно не согласен, — сказал Тирр-тулкодж. — А увидев ее, я еще больше уверился в своей правоте. Она не просто устала, Тирр-т-рокик. Она обеспокоена, испытывает стыд и страх. Прежде всего страх. Она понимает, какую беду навлекла на свою голову. То, что она на свободе и дома, ничего еще не значит. Со временем она поймет, что ее освобождение — результат какой-то страшной сделки.

Тирр-т-рокик высунул и спрятал язык, состроив гримасу. Расторжение помолвки Тирр-джилаша и Кланн-даван-ы — вот в чем состоит эта сделка.

— Да, цена ужасная, — прошептал он.

— Но не настолько ужасная, как себе воображает бедняжка, — продолжал Тирр-тулкодж. — Ты можешь успокоить ее и в то же самое время намекнуть, что в этом деле ты на ее стороне.

Тирр-т-рокик снова посмотрел на дом Тирр-пификс-ы, уже почти скрывшийся за деревом вимис, что росло рядом с ним.

— Она не хочет меня видеть, Тирр-тулкодж. Она считает меня мертвым. Она ненавидит то, чем я стал.

— Это не ненависть, Тирр-т-рокик, — мягко ответил Тирр-тулкодж. — Это страх. Она боится перемен, которые принесет в ее жизнь превращение в старейшую.

— Возможно. — Тирр-т-рокик почувствовал горечь под языком, смутная печаль охватила его. — Странно это… Я не могу насчитать и десятка случаев в нашей совместной жизни, когда она пугалась. А теперь, мне кажется, страх возобладал над ее рассудком.

— Тогда иди к ней, — настаивал Тирр-тулкодж. — Иди, пока еще не поздно! Ты еще можешь перешагнуть ту пропасть, что выросла между вами, — воссоединитесь как муж и жена.

Несколько мгновений Тирр-т-рокик боролся с искушением. Как ему хотелось снова посмотреть в лицо Тирр-пификс-ы, и чтобы она, как прежде, посмотрела в его лицо! Не просто подглядывать втайне или подслушивать, а по-настоящему быть с ней. Нет. Тирр-пификс-а не согласится даже говорить с ним. Она была бы не против, чтобы он коснулся ее, обнял, прижал к себе. Она хочет того, что он уже никогда не сможет для нее сделать. Она более чем ясно дала это понять.

— Мы не можем позволить себе риск, — сказал он Тирр-тулкоджу. — Тирр-пификс-а знает, что здесь она вне моего радиуса. Если я пойду к ней, мне придется рассказать ей про это, — он указал языком на сумку Тирр-тулкоджа, — и признаться, что я подглядывал.

— Она поймет.

— Вряд ли, — возразил Тирр-т-рокик. — Напротив, она устроит трехдециарковую драму. И тогда, могу побиться об заклад, наша маленькая тайна недолго останется тайной. Ты сам видел старейших, что околачиваются вокруг ее дома. Одно неосторожное слово, попавшее не в ту ушную щель, — и главы кланов и семей посыплются на нас, как град. — Он посмотрел на сумку, вспомнив кисловатый привкус под языком. — И если думаешь, что мы сейчас подвергаемся опасности, то советую просто подождать, что случится, когда власти узнают, что я уговорил тебя отделить фрагмент моего фсс-органа. Который ты собирался зарыть возле дома Тирр-пификс-ы.

Тирр-тулкодж задумчиво стрельнул языком.

— Думаю, ты прав, — сдался он.

— Конечно, прав, — сказал Тирр-т-рокик. — А если тебя арестуют, а я буду прикован к семейной усыпальнице, мы не сможем отыскать двуязыких мошенников, которые так с ней поступили.

Тирр-тулкодж быстро огляделся по сторонам.

— Ну, по крайней мере, у нас есть их имена.

— Мы найдем преступников, чего бы нам это ни стоило, — прорычал Тирр-т-рокик. — Хотя их имена не помогли службе Высшего Клана-над-кланами.

— Ты хочешь сказать, что Клан-над-кланами действительно хочет их найти? — усмехнулся Тирр-тулкодж. — Вспомни, солдаты Совета кланов уже были здесь и только ждали сигнала, чтобы ворваться в дом, когда фсс-орган окажется в руках Тирр-пификс-ы.

— Верно. — Тирр-т-рокик презрительно высунул язык. — Хотелось бы мне узнать, о чем говорили Тирр-джилаш и Высший в этом доме.

— Мне кажется, это к делу не относится, — произнес Тирр-тулкодж. — Мы ведем войну, ты сам знаешь.

Внезапно перед ними проявилась старейшая.

— Вы — защитник Тирр-тулкодж из клана Кей-ирр? — спросила она.

— Да, — подтвердил Тирр-тулкодж.

— У меня послание для вас из Департамента регистрации транспорта. Транспортное средство, о котором вы спрашивали, имеет номер КУВ-556499 и сейчас приписано к офису клана Дхаарр Совета всех кланов.