Еще несколько жестов — и Роньон резко дернул головой.

— Он не хочет уходить, — сказал Форсайт. — Он боится оставаться один.

Чандрис посмотрела на Ханана:

— Нет ли в медотсеке успокаивающих средств?

— Должны быть, — ответил тот, не спуская глаз с Роньона. — Ты умеешь делать инъекции?

Чандрис кивнула и взялась за пряжки ремней.

— Вернусь через пару минут.

Однако для того, чтобы добраться до медотсека, отыскать нужную ампулу, вставить ее в шприц и вернуться в рубку, потребовалось несколько больше времени. К этому моменту Роньона уже усадили в кресло Косты и пристегнули ремнями, однако это не помогало. Гигант по-прежнему выглядел жалким и растерянным.

— Спасибо, Чандрис, — сказала Орнина, беря шприц и поднося его к руке Роньона.

Несчастный отпрянул, с мольбой глядя на Форсайта.

— Все в порядке, — сказал Сенатор, сопровождая свои слова жестами. — Это поможет тебе успокоиться.

Роньон нехотя положил руку на подлокотник. Орнина прикоснулась к ней кончиком ампулы и ободряюще улыбнулась.

— Через несколько минут вам станет легче, — сказала она. — Мы с Сенатором будем рядом, пока вы не придете в себя.

Роньон кивнул, уже начиная обмякать в кресле. Оставив его на попечении Орнины, Чандрис прошла вперед и заняла ее место. Пока она ходила за лекарством, щелчки излучения участились, превратившись в негромкий, но назойливый треск, и девушка отстучала на клавиатуре команду определения координат корабля.

На экране вспыхнул ответ. Чандрис посмотрела на цифры и нахмурилась.

— Все правильно, — негромко сказал ей Ханан. Поймав его напряженный взгляд, Чандрис почувствовала, как ее бросает в дрожь. Если Ангелмасса действительно так далеко…

— Радиация усиливается, — пробормотала она и посмотрела на Косту, который сидел в откидном кресле, следя за Орниной и Форсайтом, склонившимися над Роньоном. — Как и предсказывал Джереко.

— Да, — согласился Ханан. — Надеюсь, корпус «Газели» выдержит дополнительную…

Он умолк, его слова эхом прозвучали в наступившей тишине.

В полном безмолвии.

— Коста? — окликнула Чандрис, разворачиваясь к нему, лицом.

— Я слышу, — мрачно отозвался юноша, который уже выбрался из откидного кресла и двинулся к пульту, за которым обычно сидела Чандрис. — Гамма-излучение прекратилось.

Чандрис повернулась к дисплею и, чувствуя, как сжимаются ее внутренности, вывела на экран показания датчика радиации. Она вспомнила, как в Баррио ей рассказывали о гигантской волне, которая однажды пришла с моря и повергла в руины большую часть главного портового города Ахары. Прежде чем появилась волна, море отступило от берегов, словно; готовясь нанести удар.

— Ханан, включите радио. Предупредите всех о приближении радиационного всплеска, — сказал Коста.

— Хорошо, — ответил Ханан, протягивая руку к коммуникатору.

Он так и не дотянулся до панели. Внезапно зловещая тишина разорвалась яростным треском.

Нахлынула волна радиации… и «Газель» оказалась в самом пекле.

Ханан издал долгий, мучительный стон, почти неслышный из-за яростной бури щелчков, заполнивших рубку.

— В чем дело? — крикнул Форсайт, перекрывая голосом шум.

— Всплеск радиации! — крикнула в ответ Чандрис.

Орнина метнулась к Ханану и запустила пальцы ему под рубашку, нащупывая выключатель электронной системы корсажа. Чандрис взялась за пряжки ремней…

— Чандрис, придай кораблю вращение! — послышался сзади голос Косты. — Иначе корпус прогорит насквозь!

Орнина отыскала выключатель, и Ханан, содрогаясь, обмяк в кресле.

— Я позабочусь о Ханане! — крикнула она девушке. — Делай то, что велел Коста!

Выругавшись сквозь зубы, Чандрис повернулась к пульту и набрала команду. На экранах внезапно появился разноцветный снег, полностью застилавший изображение, и на секунду Чандрис подумала, что ее команда не достигла цели.

— Ну как? — спросил Коста.

— Минуту! — отозвалась девушка, пытаясь рассмотреть сквозь помехи символы на дисплее. Они по-прежнему были почти не видны, но Чандрис почувствовала, как ее тело мало-помалу тяжелеет. — Все в порядке! Вращение ускоряется!

Она повернулась к Ханану. Орнина и Форсайт уже извлекли его из кресла и поддерживали с двух сторон. Чандрис посмотрела на Орнину…

— Орнина?

Женщина повернула к Чандрис бледное лицо.

— Ему очень плохо, — произнесла она голосом, едва слышным сквозь треск разрядов. — Надо немедленно доставить его в медотсек.

— Я помогу вам, — ответила Чандрис, расстегивая ремни.

— Нет, — отрывисто бросил Форсайт. — Мы сами. А вы с Костой вытаскивайте нас из передряги.

— Но…

— Не спорьте! — рявкнул Форсайт. — Или вы хотите разделить судьбу «Лучника»?

Чандрис сглотнула, перед ее мысленным взором возникли обгоревшие, искореженные останки погибшего корабля.

— Мы попытаемся. Коста, иди сюда!

— Иду. — Коста протиснулся мимо Орнины и сел в кресло Ханана. — Какие системы еще функционируют?

— Если не ошибаюсь, главные магистрали управления уцелели, — ответила Чандрис, одну за другой включая системы датчиков корабля. — Они многократно дублированы. Но я не вижу сигналы сенсоров.

— Сгорели, — бросил Коста. — И шины данных тоже.

— Наверняка, — согласилась Чандрис. — Вдобавок отказали цепи регистраторов обратной связи.

— Заставить корабль двигаться можно и без регистраторов, — нетерпеливо перебил Коста. — Если линии управления действуют, включай двигатели и уводи «Газель» прочь.

— Это не так-то просто! — Из-за необходимости перекрикивать шум разрядов горло Чандрис начинало саднить. — Я не знаю, где теперь находится Ангелмасса!

— Что тебя смущает? До сих пор мы двигались к ней, поэтому сейчас нужно лишь развернуться и лететь в противоположном направлении.

— Да, но без регистраторов я не смогу определить тот момент, когда корабль развернется на сто восемьдесят градусов. — Может быть, ее горло болело не только из-за перенапряжения связок. Может быть, тут был виноват обычный страх. — Ты сам говорил, что «Лучник» слишком глубоко вошел в зону радиации.

С минуту в рубке слышался только рев гамма-разрядов. Чандрис продолжала переключать сенсоры в надежде, что хотя бы какие-нибудь из них — все равно какие — продолжают действовать. Но датчики передавали только однородный шум.

— Что, если воспользоваться инерциальной системой навигации? — предложил Коста. — У нее есть внешний дисплей?

Чандрис мысленно перелистала руководства по эксплуатации «Газели».

— Есть, но, чтобы добраться до него, нужно открыть люк обслуживания. У нас слишком мало времени.

Краешком глаза она заметила, как Коста внезапно склонился над панелью Ханана.

— У меня есть идея. Выведи на экран сигнал линии VK-5.

Чандрис переключила дисплей, но на экране возник все тот же разноцветный снег.

— И что же?

— Присмотрись внимательнее. Интенсивность шума увеличивается и спадает с тридцатисекундным интервалом.

Чандрис глядела на экран, гадая, какую игру затеял Коста. Впрочем, он был прав. Уловить колебание было нелегко, но оно, вне всяких сомнений, присутствовало.

— Да, вижу. Но что из того?

— Это сигнал моей установки, — объяснил Коста. — Она подключена к одной из магистралей управления и продолжает передавать информацию. Максимум шума наблюдался в тот момент, когда датчики установки были направлены на Ангелмассу…

— Ничего не выйдет. — Чандрис покачала головой. — Амплитуда колебаний слишком мала. Мы можем направить корабль по касательной к Ангелмассе, вместо того чтобы удаляться от нее.

— Не спеши, я еще не закончил, — ответил Коста, продолжая размышлять. — Корабль уже вращается вокруг своей продольной оси. Нам остается лишь добавить медленный поворот вокруг перпендикулярной оси и следить за экраном. Сейчас я снимаю сигнал с группы датчиков, которые установлены на носу корабля или углублены в его корпус. Это значит, что шум будет полностью исчезать только в те моменты, когда корабль точно нацелен на Ангелмассу кормой. Верно?