— Нет.

С заднего двора одного заведения они перешли на задний двор другого.

— Смотри, — показал Славян, — это лестница наверх, не надо на центральную площадь выходить.

— Для уборщиков.

— Ну и что?

— Ничего, — ответил Франциск. — Только два парня с трёхобъёмным рюкзаком на чёрной лестнице очень похожи на воров. Если кто заметит…

— Не заметит, днём тут народу мало, «Подземелья» — заведение ночное.

Франциск немного подумал и кивнул.

— Пойдём. Ты что на выходные делаешь? — спросил он.

— Не знаю. Ничего особенного. Хотел с Эрвином на дискотеку сходить, но теперь ему не до танцев. А что?

— По выходным в общинах есть что посмотреть — показательные бои стражей границы, состязания кулинаров, да и вообще неплохо отдохнуть можно. Приедешь?

— А меня пустят?

— Со мной — да. И Эрвин даст поручительство. Как раз два вампира. Наш дарул откроет визу. Так вечером я за тобой зайду?

— Спасибо. — Славян поморщился от слишком яркого света неожиданно солнечного дня, глаза успели привыкнуть к полумраку. У вампира зрение перестроилось мгновенно. — Заходи, конечно. — Славян и вампир пошли к автобусной остановке.

— Ты всё же попробуй учиться боевым искусствам, — вернулся к прежней теме Франциск.

— С моим-то сердцем? Я же калека, инвалид в прямом смысле — третья группа бессрочно. Ну какой из меня боец?

— Но у твоего тела есть опыт схваток, и довольно серьёзных.

— Опыт интернатовских драк у него есть. Подростковая махла на понятие «схватка» не тянет.

— Смотря какая.

— Мордобой он мордобой и есть. Даже если дерутся спецназовцы на празднике ВДВ. Схватка нацелена не на процесс, а на результат.

— Не понял. Можно?.. — Вампир дождался кивка и осторожно просмотрел мыслеобразы, на этот раз ментальное касание было мягким, почти неощутимым. — Хм… — Он немного помолчал. — И всё-таки это были схватки. По крайней мере, для тебя. И в конечном итоге ты победил. Достиг желаемого результата.

— Я хотел не победы, а прекратить войну. Не подчинить, а остаться свободным. Вожак зависит от стаи точно так же, как и «шестёрка». А может и побольше — без стаи он никто, и потому всегда должен ей соответствовать, принимать в неё не тех, кого хочется, а тех, кого надо. Друзей у вожаков не бывает. А у меня были и есть. Я не побеждал. И не воевал. Не было в моей жизни схваток. Я не боец.

Франциск промолчал так выразительно, что и никаких слов возражения не понадобилось.

— Славян, — спросил он, — можешь не отвечать… но зачем это — всей толпой на одного? К тому же… — Франциск запнулся, но вампирская прямота взяла своё, — …на калеку?

— Не знаю. Потому же, почему хищники нападают на больного оленя — здоровый может и на рога поднять.

— У нас так не бывает. Случалось, что вампирские общины друг с другом воевали, но только если служили разным сюзеренам, если не оставалось выбора. Есть бойцовские состязания, учебные бои. Но такое… Сознательно причинять соплеменнику вред ради забавы…

— Рад за вас. Но если так, почему вы соглашались воевать?

— Потяни за Жажду, и любой вампир для тебя собственную печень вырвет.

— Началось, — сказал Эрвин, невидяще глядя на экран телевизора с очередным «вампирским» фильмом. — В деревне Бельфлёр, это тридцать два километра от границы, убита шестнадцатилетняя девушка. Всё в полном соответствии с человеческими легендами — следы укуса на шее, кровь выкачана вся до капли. Родственники спали беспробудным сном до первого петушиного крика. Потом обнаружили труп.

Сидели они в гостиной Франциска, солнечной, оформленной в светло-зелёных тонах, с минимумом мебели: шесть низких кресел, тумбочка с видеомагнитофоном и телевизором. В торцовой стене — огромное окно, на стене напротив — полки с видеоколлекцией и цветами, на боковых стенах по три картины и паре ламп, стилизованных под какую-то восточную древность. Славяну комната неуловимо напоминала интерьеры дворцов Вавилона, видел он рисунки в учебнике по истории у одной из своих кратковременных подружек.

Франциск уговорил посмотреть фильм. Сегодня Славян понял, что привлекает вампиров в глупых поделках — полная несуразица, ирреальность происходящего. Киношные вампиры настолько не похожи на настоящих, что на час-полтора крылатым зрителям кажется, будто Жажды нет и никогда не было.

Эрвин пришёл примерно на середине фильма, минут пять сосредоточенно смотрел на клыкастых кровохлёбов, потом поделился новостью.

— Уже отливают серебряные пули? — голос у Франциска безупречно ровный, слегка ироничный, но подлокотники вампир стиснул так, что пальцы побелели.

— Пока нет, — тихо проговорил Эрвин, — до второго трупа всё будет относительно спокойно. Вторым наверняка будет ребёнок лет пяти. — Он обречённо, мёртво и стыло улыбнулся, помолчал и уверенно сказал: — Выродки…

— Эрвин, — начал Славян, — общинники к этому точно не причастны? Я имею в виду оморочку.

— Нет, — Эрвин прикоснулся к ракушечно-звёздному ожерелью, надетому поверх тонкой шерстяной водолазки. — Пока нет. Повелитель приказал всем общинникам вернуться в Латирису и закрыл границу. Никто не выйдет.

— Зато войдёт. Меня вы впустили.

— По личному распоряжению повелителя. Ты ходочанин, отец хочет тебя нанять новые ожерелья привезти. Да и идея с заказными оберегами твоя. Долг нужно оплатить. Не обижайся, — попросил Эрвин, мгновенно уловив его недовольство.

— Ерунда. Всё правильно. — Славяна интересовало совсем другое. — Как проводится дознание?

— Высокопрофессионально. В занюханной деревеньке, где всей полиции один-разъединственный жандарм, вдруг проездом оказался столичный следователь из отдела по расследованию убийств, на пару с экспертом. Установили, что преступление совершено в полночь, при помощи волшебства, при помощи того же волшебства стёрты все следы, и магические, и физические. Выражаясь дознавательским жаргоном — сработанный профессионалом глухарь.

— Идеальная подстава, — тихо сказал Франциск. — Ни доказать, ни опровергнуть. Как раз для обывательской истерии.

— Эрвин, — продолжал своё Славян, — если отвлечься от закона, сможет вампир очень быстро обескровить человека? Ведь какой бы малорослой и субтильной ни была девушка, крови у неё литра четыре.

— Хм… — задумался вампир. — Чисто технически — да. Но смысла нет. Убить человека можно и попроще. А крови у одного Источника берут не больше литра, и то очень редко. Как правило, грамм пятьсот-шестьсот. Потом она теряет жизненную силу, толку вампиру от неё никакой. Но такие крупные порции способны утолить Жажду трёх-четырёх вампиров. Их берут лишь в самом крайнем случае, если не удалось найти нескольких Источников. Оказаться на грани нарушения закона крови не захочет ни один вампир, слишком суровая кара. И неотвратимая.

— Литровая кровопотеря… — задумчиво проговорил Славян не столько вампирам, сколько себе, — …если нет сопутствующих повреждений или серьёзных заболеваний, для жизни она не опасна. Хотя и уложит на несколько дней в постель. Угрозу для жизни представляет только потеря двадцати пяти процентов крови от общего объёма. У взрослого мужчины он обычно пять-пять с половиной литров. Эрвин, в каких случаях вампир может взять кровь бесплатно?

— На войне, если захватит врага в плен — тогда человек станет добычей. Если враг сдался сам, то будь любезен заплатить. Сдавшийся отдаёт тебе свободу в обмен на жизнь, поэтому одалживать её просто так, без отдачи, вампир не может.

— Понятно. То есть для любого, кто знает закон крови, абсурдность преступления очевидна? Подчёркиваю, закон крови, а не способ брать кровь.

— Jasen pen’, — по-русски воскликнул Франциск и продолжил по-французски: — Только вот кто его знает?

— Я, например, — ответил Славян. — А поскольку среди человеков я не уникум, в изобилии найдутся и другие знатоки, — заверил он. — Эрвин, а почему «упыриный гамбит» начали со Срединницы? Вампирьих общин здесь только тридцать одна. На Магичке-то выгоднее.