- Что вы хотите сделать со мной? - спросил он.

Люди сильно удивились. Они вынули цепи. Диоген протянул руки. Полные страха захватчики дрожащими руками начали заковывать его.

Диоген ободрил их:

- Не нужно дрожать. Позвольте мне самому заковать себя.

Он помог им надеть на себя цепи. Захватчики были изумлены. Крепко заковав его, они задали ему вопрос:

- Что ты за человек? Мы заковываем тебя в цепи, и ты помогаешь нам! Мы боялись, что наши действия могли привести к борьбе и принести нам неприятности.

Диоген объяснил:

- Вы забавляетесь, заковывая меня, я забавляюсь тем, что меня заковывают. К чему наживать неприятности? Нам так весело! А теперь скажите мне, куда мы пойдем отсюда?

- Нам стыдно признаться тебе, что мы занимаемся работорговлей, - ответили захватчики. Мы отведем тебя на рынок и выставим на продажу.

- Отлично, пошли, - согласился Диоген. Он отправился в путь с большим оживлением и пошел даже быстрее своих захватчиков.

- Пожалуйста, сбавь шаг, - попросили его работорговцы. - Зачем нам спешить?

- Теперь, когда мы идем на рынок, почему бы ни попасть на него вовремя? - ответил Диоген.

Наконец, они пришли на рынок. На нем было полно народа. Те, кто пришел купить рабов, уставились на Диогена. Они редко видели раба такого качества, потому что он был больше похож на императора. Вокруг него собралась огромная толпа.

Диогена заставили подняться на помост, на котором рабов продавали с аукциона. Усилив голос, аукционист объявил:

- Продается раб. Назовите свою цену.

- Заткнись, болван! - крикнул Диоген. - Спроси этих людей, кто из нас шел впереди? Они ли сковывали меня цепями, или же я позволял им связывать меня?

- Этот человек прав, - сказали его захватчики. - Мы думаем, что своими силами не смогли бы пленить его. Действительно, он шел впереди нас настолько быстро, что мы не могли держать единый с ним темп, и нам пришлось бежать за ним. Так что не правильно говорить, что мы привели его на рынок. Правда в том, что мы следовали за ним сюда. И не правильно говорить, что мы сделали его рабом. Дело в том, что этот человек согласился стать рабом, а мы не сделали его рабом.

Диоген прервал их:

- Прекратите нести чепуху, глупцы, и позволять мне кое-что сделать! Голос этого человека не достаточно громок, и никто не сможет услышать его в этой большой толпе.

Итак, Диоген сильно крикнул:

- На рынок для своей продажи пришел хозяин. Любой заинтересованный в его покупке должен выступить вперед.

Кто-то в толпе спросил его:

- Ты называешь себя хозяином?

- Да, я называю себя хозяином, - ответил Диоген. - Я сам заковывал себя в цепи. Я пришел сюда самостоятельно, по своей воле. Я стою здесь, чтобы меня продали, по доброй воле. И я уйду, когда захочу. Ничто не может случиться против моей воли, поскольку, что бы ни происходило, я делаю это своей волей.

Диоген так говорит, «Что бы ни происходило, я делаю это своей волей». Этот человек действительно достиг татхаты, истинной природы. Это означает, что он готов ко всякому развитию ситуации. Он вообще ничему не сопротивляется. Вы никак не можете победить его, потому что он уже побежденный человек; вы не можете побить его, потому что он с готовностью позволит вам причинить ему боль; вы не можете поработить его, потому что он с готовностью подчинится вам. Вы ничего не можете сделать такому человеку, потому как, чтобы вы не делали с ним, он не будет сопротивляться вам. Вот демонстрация по-настоящему высшего решения.

Итак, татхата - это высшая воля. Тот, кто достиг татхаты, достиг Бога. Поэтому нет сомнения в том, что искатель, практикующий дисциплину свидетельствования, или тот, кто практикует дисциплину татхаты, достигает того же, что и искатель, который практикует дисциплину воли. Он уже всего достиг без всякой трудности.

Дисциплина воли - это самая простая дисциплина. Дисциплина свидетельствования находится посреди, а татхата - это высшая садхана, высшая дисциплина. Итак, начните с практики воли, изучите свидетельствование и достигните, в конечном итоге, татхаты, истинной природы. Между этими тремя стадиями нет никакого конфликта.

Объясните, пожалуйста, различие между свидетеяьствованием и татхатой.

В свидетельствовании присутствует двойственность. Свидетель окажется отдельным от того, что испытывает. Если заноза укалывает его ногу, свидетельствующий человек говорит: «Заноза уколола не меня, а мое тело, ведь я - это только осознающий боль. Заноза проникла в некую точку тела, а понимание произошедшего присутствует в другом месте».

Итак, в уме свидетеля существует двойственность, разделение между переживанием события и его фактического возникновения. Поэтому он не может подняться до состояния адвайты, не-двойственности. И именно поэтому искатель, который останавливается на уровне свидетельствования, наблюдателя, остается ограниченным двойственностью. В конечном итоге, он делит существование на сознательное и бессознательное. Сознательное существование - это то, что знает, а бессознательное существование - это то, о чем известно. Итак, в конечном счете, он непременно закончит разделением существования на пурушу и пракрити.

Оба этих слова, пурушу и пракрити, - это очень важные слова. Возможно, истинное значение пракрити не приходило вам в голову, но пракрити не означает природу; на самом деле, в английском языке нет эквивалента слову «пракрити». Оно означает то, что уже было в существовании раньше, чем появилось все на свете. Пракрити не означает сришти или природу, потому что сришти означает то, что существует после создания. Слово «пракрити» означает то, что было еще прежде создания.

Слово «пуруша» тоже очень важное. Эквиваленты таких слов чрезвычайно трудно найти в любом другом языке мира, потому что все эти слова родились из особых опытов. Вы знаете, что означает слово «пур»; оно означает город. Например, Канпур, Нагпур. Итак, пур указывает на город, и тот, кто проживает в городе, и есть пуруша. Человеческое тело походит на город, и есть тот, кто живет в нем, и он как раз пуруша. Стало быть, пракрити - это пур, и тот, кто живет в нем, отдельно, на расстоянии, - это пуруша.

Итак, свидетель появляется, когда происходит разделение пуруши и пракрити. Он поместит их обособленно, как две сущности - сознательную и бессознательную, и между знающим и известным появится расстояние.

Татхата даже еще примечательнее - это высшее состояние. Татхата означает, что двойственности нет. Нет ни знающего, ни того, что может быть известно. Или, другими словами, знающий - это известное. Не то, чтобы заноза причиняла боль мне, и я знал об этом, или что заноза и я разделены. Это даже не означает, что было бы лучше, если бы заноза не проникла в меня, или что было бы хорошо, если бы заноза вышла - нет, ничего подобного. Теперь все принято: присутствие занозы, ее укол, осознание ее укола, ощущение боли - все. И это разные стороны одного явления. Поэтому, я и есть заноза. Я - это самое возникновение укола. Я - это понимание этого случая. Я сам - это само осознание всего происходящего, ведь я и есть все это.

Именно поэтому я не выхожу за пределы этого «я», самого моего существа. Я не могу думать так: «Было бы лучше, если бы заноза не уколола меня» Как я могу так думать? Ведь я и есть сама заноза, ее укол, а также осознание ее укола. И я не могу думать так: «Было бы хорошо, если бы заноза не укалывала меня», потому что это было бы эквивалентно разрыву со своим существом.

Татхата - это высшее состояние на свете. В этом состоянии, все, что есть, естественно. Это состояние высшего принятия всего сущего. Здесь нет различий. Но нельзя достичь татхаты, не побывав сначала свидетелем. Однако человек может остановиться на уровне свидетельствования, если хочет этого и решает не достигать татхаты. Точно также, не используя волю, человек не может достичь состояния свидетельствования. Хотя, приобретя силу воли, можно пожелать остаться на этом уровне и не двигаться к точке свидетельствования.