Ни о чём не сожалея, она залилась весёлым счастливым смехом…

— Крактэн, я понимаю, ты хорошо заплатил мне, чтобы через неделю оказаться в Обитонии. Но не всё в этом сумасшедшем мире зависит от бедного погонщика летающих люквилов!

Закончив невероятной длины фразу, Сапрат с заискивающей улыбкой на помятом лице придвинулся к тому, кого он назвал Крактэном — крепкому мужчине с красно-жёлтой татуировкой воина-артога на правом виске.

Крактэн оторвался от задумчивого созерцания проносившихся внизу зелёно-фиолетовых дебрей и обернулся к говорившему. Большие глаза цвета спелого нго скользнули по жалкой фигуре Сапрата и замерли на его коротких дрожащих пальцах. Взгляд Крактэна был слишком тяжёл для такой хрупкой фигуры, как у худосочного погонщика.

— Ты хочешь сказать, я опоздаю на праздник Ораффа? — Крактэн слегка выгнул спину, повернувшись к говорившему и на время позабыв о невероятных красотах Нижнего Мира.

— Нет, что ты! — в испуге воскликнул Сапрат. — На праздник мы успеем вовремя! Вот только…

— Что? — Мужчина тяжело посмотрел на погонщика.

— Видишь ли, Крактэн, — Сапрат отводил взгляд, боясь ненароком встретиться с пронзительно-аквамариновыми зрачками артога, — мой люквил неожиданно оказался… особью женского пола! И эта особь отягощена скорым приплодом…

Сапрату показалось, или височная татуировка Крактэна действительно стала багровой, как рассвет на Грохочущем Плато?

Погонщик ещё не успел разобраться в цветовой гамме сложного рисунка, когда на его плечо легла сильная рука.

— Если ты пошутил, то результат шутки будешь обдумывать внизу — в лапах ахришей-корневиков. — Крактэн кивнул головой на проплывающие внизу вершины гигантских деревьев. — Если же ты сказал правду, то я сам позабочусь о твоих конечностях.

— Погоди! — Сапрат вскочил на ноги и вытянул тонкие ручки навстречу Крактэну. — Я… Я всё сейчас объясню!

— Попробуй. — Воин-артог поднялся, крепко ухватившись за сдвоенные верёвки, крепившиеся по краю овальной корзины, сплетённой из небесно-голубого дрокка. — Попробуй, мой друг, а я послушаю.

Сапрат состроил самое жалостливое выражения лица, задействовав по такому случаю даже особую железу для выделения ритуальных слёз. Потом принялся сбивчиво объяснять:

— Понимаешь, этот люквил не мой! Его мне одолжил Тахо-Спинной-Плавник на торговище во Фрее. Через две луны я должен вернуть его в тот самый загон, где сейчас лечится мой двукрыл. Но Тахо ни словом не обмолвился о том, что его люквил — самка!

— А твои глаза где были в момент обмена? — Крактэну хотелось верить, что Сапрат не лжёт, иначе его придётся без сожаления выбросить из корзины.

— Ливвонские люквилы не различаются на самцов и самок до начала горлумского токовища! — со слезами в голосе проговорил Сапрат. — Токовище случается один раз в четыре зимы, а Тахо купил люквила лишь прошлой осенью!..

— И что? — Крактэн был далёк от разведения племенных люквилов, и слова погонщика звучали для него такой же бессмыслицей, как беснования Молчащего Дервиша.

— Но Тахо тоже не знал, что его люквил — самка!

Сапрат втянул голову в плечи, ожидая немедленной расправы. Он закрыл и глаза на тот случай, если вспыльчивый артог захочет сделать из него Одноглазого Адепта.

Мимо корзины огромными перепончатыми крыльями прошелестели длинноклювые кляссы.

По молчанию артога погонщик понял: на его зрачки он покушаться не собирается. Сапрат осторожно открыл правый глаз и быстро осмотрелся.

Артог стоял к нему спиной, что-то с интересом высматривая на горизонте.

— Крактэн, ты… простил меня?!

У Сапрата появилась слабая надежда, что долгий перелёт он закончит с обоими глазами.

— Я пока не решил… — После недолгой паузы ответил воин-артог.

— Но… у меня есть надежда?..

— Надежда есть всегда. — С нехорошей усмешкой сказал Крактэн и рывком приблизился к погонщику.

Сапрат отпрянул, но в небольшой корзине спрятаться было негде. Погонщик приготовился к худшему.

— Как скоро самка должна разрешиться от бремени? — Рука артога легла на плечо дрожащего Сапрата.

— Всего одна н-ночь! — заикаясь, ответил погонщик. — Завтра утром мы сможем продолжить путешествие!

— А детёныш?

— Если ты не возражаешь, то в корзине хватит места для троих… — Не очень уверенно пролепетал Сапрат.

— Ладно. — Крактэн убрал руку. — Что мы должны делать?

— Видишь ли… — погонщик находился в затруднительно положении, — люквилу для родов вовсе не требуется земля. Но вес двоих седоков для неё слишком велик… — Заметив свирепый взгляд артога, погонщик скороговоркой закончил: — Я попробую зацепиться за верхушку какого-нибудь высокого дерева, а ты… ты примешь роды у люквила…

— Что?!

Сапрат с ужасом осознал: его ноги уже не стоят уверенно на плетёном дне корзины, а беспомощно сучат в густоватом от лесных испарений воздухе.

За мгновение до того, как железные пальцы Крактэна разжались, Сапрат на одном дыхании выпалил:

— Насчёт родов — это у меня случайно вырвалось! Я всё сделаю сам!

Под ногами появилась опора. Погонщик тонкой струйкой стал выпускать из колышущейся груди горячий воздух.

Крактэн приблизился вплотную и, дёрнув правой стороной лица, спросил:

— А как же быть со мной?.. Я не хочу торчать на верхушке дерева весь день и целую ночь!

Сапрат постарался соображать быстро.

— Тебе… — он вдруг закашлялся и со всем уважением к статусу воина-артога продолжил: — Вам не потребуется сидеть на дереве!

— Уже интереснее. — Крактэн отпустил погонщика, демонстративно вытерев о его куртку обе ладони. — Неужели ты собираешься предложить мне ночёвку в лесу!

— Как вы могли такое подумать! — изумление Сапрата было искренним. — Вы проведёте это время в спокойном месте и безо всякого риска!

— Что за место?

Крактэн почти перестал сердиться. Сейчас ему хотелось побыстрее отделаться от бестолкового погонщика, потому что он хорошо знал собственный характер: ещё одна промашка со стороны Сапрата и тому уже не помогут никакие объяснения.

Сапрат осторожно приблизился к артогу, тонкой ручкой показывая на серо-коричневый конус горы.

— Небесные виривеи!

— Никогда о таких не слышал, — с сомнением в голосе произнёс Крактэн. — Кто они?

— Я бы, конечно… со всем моим уважением… — замямлил Сапрат, с опаской косясь на рослого воина. — Но о них мало что известно…

Не закончив фразы, погонщик изобразил на лице такое страдание, такую муку, что артог с неприязнью отодвинулся от него.

— Ты пятый сезон в этих краях и хочешь меня убедить, будто ничего не знаешь о небесных виривеях? — Крактэн ещё раз посмотрел на подёрнутую туманной дымкой гору.

— Не только я один, — оправдываясь, пролепетал Сапрат. — Тахо летал здесь много дольше меня, но и он никогда не бывал в городе небесных виривеев.

— Почему?

— О них говорят разное… — не сразу ответил Сапрат.

— Теперь понятно, зачем ты посылаешь меня к ним! — Улыбка на лице воина-артога не обещала ничего хорошего.

— Эх, Крактэн! — печально вздохнул Сапрат. — Да я же об этом и толкую всё время — виривеи народ странный, поэтому мало кто бывал у них в городе. А для чужаков, кто не захочет посетить их дома, они соорудили под городом площадку. Там есть всё необходимое: простенькое жилище на троих, очаг внутри хижины и кострище на открытом воздухе. Есть даже колодец и загон для домашних животных.

— А говорил, ни разу там не был. — Крактэн пытливо посмотрел на погонщика.

Сапрат не смутился.

— Я говорил, что не бывал в самом городе, — спокойно ответил он. — В хижине мне ночевать доводилось. Но… — Сапрат понизил голос до свистящего шёпота, — дальше загона для животных я никогда не заходил. И не жалею об этом!

— Виривеи такие кровожадные? — удивился Крактэн. Его всё больше занимал рассказ погонщика.

— Что ты! — махнул рукой Сапрат. — Виривеи люди спокойные и покладистые, как мой люквил!