— У племяша буду брать! — с вызовом глядя на Лепесткова, выкрикнул Павел Сергеевич. — Кто ему поможет раскидать этот вонючий кофе, кроме меня? А вдвоем как-нибудь выкрутимся!

Моя начальница нервно подалась вперед за переводом, как борзая на коротком поводке. При всем моем сочувствии к ней, я передала содержание бухалинского выкрика.

Выпитая залпом рюмка водки едва ли адекватно отражала всю степень потрясения сеньоры Нади.

При возвращении с ярмарки сеньора Надя была безмолвна. Когда мы проезжали по Бородинскому мосту, она скороговоркой произнесла: «Как душно, меня укачало», — и вышла на свежий воздух. Я верила, что ей действительно нехорошо.

Сеньора Надя подошла к перилам моста и оперлась о них, безнадежно глядя вниз. В Москва-реке дурашливо плескались цветные огни.

Когда сеньора Надя вызвала меня к себе на следующее утро, я поняла, что наверняка придется отправить факс в Колумбию, с просьбой прислать нам штатного психолога фирмы. Однако на переговоры был вызван всего лишь Петя-«дельфин».

— Петя, — сказала сеньора, облаченная, как в латы, в стального цвета костюм, — вчера руководство нашей фирмы в Колумбии прислало мне факс. Московский филиал просят рассчитаться за долги фирмы «Дельфин». Мне придется это сделать, поскольку как руководитель фирмы я отвечаю за всех московских клиентов. Я уверена, что вы, Петя, обязательно рассчитаетесь с фирмой «Эспидан». Но, пока этого не произошло, наше руководство в Колумбии просит вас заложить нам свою квартиру. Учитывая цены на жилье в Москве, ее стоимость и будет равняться сумме вашего долга.

В петину сторону лучше было не смотреть. Спираль истории в это время закручивалась вокруг его шеи.

— И… вы будете иметь право забрать у меня квартиру?

— Нет-нет! — бодрящим хором заверили Надя и Педро. — У нас должна быть гарантия на всякий случай, мы хотим просто подстраховаться.

— Мы не допускаем и мысли, что ваши долги не будут выплачены!

— (Озабоченно) Хулия, надо проконсультироваться у юриста. Говорят, в этой стране невозможно забрать у человека заложенную им квартиру.

— (Вкрадчиво) Подожди, Педро! Не забывай, что наша фирма — на юридическом обеспечении сеньоров Рината и Марата. Видите ли, Хулия, мы вовсе не собираемся отнимать у Пети квартиру, тем более, что в России такая практика еще не разработана. В Колумбии, например, заложить квартиру — обычное дело, и часто случается, что незаплатившего должника выселяет из нее полиция. Но… здесь другая страна.

Я поступаю с Петей так, как поступила бы и со своими детьми, Хулия. Даниель должен знать, что не поедет в Колумбию на Рождество, если сдаст химию на «D». Петя должен знать, что лишится квартиры, если не выплатит долги, только и всего!

Сеньора Надя радостно развела руками.

Телефонный звонок:

— Эсперанса? Что случилось, моя милая? Володя еще не забрал вас из школы? На сколько же он опоздал? (Яростный взгляд на часы) Пятнадцать минут! Не волнуйся, Эсперанса, Володя обязательно приедет, а если нет, он будет уволен с работы! Мама вас очень любит, мои милые, ждите и не переживайте!

Возмущенно:

— И Володя еще будет требовать повышения зарплаты! Как хорошо, что Эсперанса звонит мне каждый раз, когда он опаздывает! В конце месяца, когда Володя начинает ныть, что ему не хватает денег, я всегда говорю ему: «Володя, такого-то и такого-то числа ты опоздал на столько-то минут. Посмотри, сколько времени, которое мои дети могли бы потратить с пользой, они потеряли. Ты еще хочешь о чем-нибудь попросить меня, Володя?» И он не может обижаться на меня, потому что я с ним абсолютно справедлива.

В отличие от Володи, на наших юридических консультантов, то бишь, на «крышу», педагогические приемы сеньоры Нади подействовали своеобразно. Заехав в очередной раз, чтобы повысить налог на свое содержание, они услышали опечаленный голос о том, что денег нет. Ринат и Марат не попытались посмотреть на свое капризное поведение с колумбийской точки зрения. Они безмолвно ушли, а со склада фирмы «Эспидан» ушла за компанию тонна кофе и, благоухая на все окрестности железной дороги, отправилась в Западную Сибирь.

Так, разумеется, не стоило поступать с такой справедливой и ответственной воспитательницей, как сеньора Надя, но, поскольку долги с Пети-«дельфина» теперь не могли быть насильственно собраны, мафия предстала передо мной в нехарактерном для нее робин-гудовском свете. Мне от души хотелось пожелать Виталику приятных бесед с конкурентами за чашечкой дымящегося колумбийского кофе.

После этого сеньора Надя могла бы с чистой совестью известить колумбийское руководство о том, что у фирмы «Эспидан» на русской почве уехала крыша. Она могла бы попросить отправить в Россию выписанные из Сальвадора отряды смерти для отеческого внушения должникам. Но, видимо, сеньора постеснялась объявить о своей несостоятельности в качестве воспитателя. В отличие от нее, Петя объявил о банкротстве «Дельфина» в полный голос, и не мог отказать себе в удовольствии сообщать о нем в сотый и тысячный раз. Он напоминал человека из анекдота, сутками звонившего в КГБ и без устали выслушивавшего, что оно сгорело. Дельфин наконец-то вынырнул из пучины большого бизнеса и не мог надышаться воздухом свободы.

— Юля, вы слышали? Я теперь — банкрот!

Я это не только уже слышала, но и переводила, и видела при этом лицо сеньоры Нади.

— А я думал, вы еще не знаете. Да, обанкротился и поступил в докторантуру!

Было очевидно, что Петя сделал это совсем недавно, потому что у него еще оставались средства к существованию. Дельфин бродил по небольшому рынку в районе метро «Университет» и делал покупки не торгуясь и не пересчитывая сдачу. Продавцам доставляло истинное наслаждение обвешивать такого классически рассеянного ученого, счастливо ушедшего в себя.

— Возьмите яблочко. Юля! Боюсь, что хорошим кофе я вас уже не смогу угостить… Берите из тех, что сверху — они покраснее, внизу-то зеленые накиданы. Я читаю спецкурс по походам Эрнандо Кортеса: исторически сложившаяся точка зрения и современный подход. Приходите! Я думаю, вы сможете это оценить…

— Хулия, — грозно объявил Педро, заглядывая на кухню и отравляя мне обеденный перерыв, — мы едем на переговоры в «Меркурий», они сильно просрочили платеж.

— Тут от них какой-то факс пришел, — подала голос бухгалтер Таня.

Факс оказался ни много ни мало копией претензии, которую фирма «Меркурий» обещала направить в наш адрес с курьером. В претензии сообщалось, что, в связи с неудовлетворительным качеством продукции, поставленной фирмой «Эспидан» такого-то числа, согласно такому-то контракту, фирма «Меркурий» не может осуществить проплату установленной суммы и требует значительного снижения цены, для чего предлагает провести дополнительные переговоры.

— Хулия, вы же помните… — беспомощно бормотал Педро (в этот момент он владел испанским гораздо хуже меня), — вы же помните… качество… было их собственное…

Я-то все помню, Педро. Я только подзабыла, есть ли в испанском языке поговорка: «Не рой другому яму»…

— Что скажет сеньора? — в ужасе спросил меня Педро. — Ведь это моя ошибка, Хулия… Наша с вами ошибка.

Стоп!

— Педро! — крикнула я, непозволительным для сотрудника образом гневаясь на начальство, — когда эта ошибка успела стать нашей общей?

— Мы ездили на переговоры вместе, — объяснил мой менеджер с радостью. Вот и нашелся тот, с кем он разделит ответственность!

— Педро, я не говорю во время переговоров! Я не закрываю рта, но не говорю. Я переводчик, я пропускаю информацию из одного языка в другой, но общий язык находить должна не я. За этим явился из Колумбии ты, моя радость!

— Уф, Хулия, я все понимаю, но отвечать придется нам вместе.

Отвечать не пришлось. Мы просто изложили сеньоре Наде суть дела и оставили ее сидеть в окаменении. Рассчитывать на помощь штатного психолога не приходилось.