Наверное, все фильмы о взаимоотношениях homo sapiens с искусственным интеллектом - фильмы об одиночестве. Разумеется, исключая андроидную апокалиптику в духе "Терминатора". Всякий раз, когда на киноэкране возникает проблема рукотворного разума - классическая драма "Космическая Одиссея 2001 года" или же семейная безделушка "Робот и Фрэнк" - мы сталкиваемся с попыткой преодоления дилеммы "вечное-временное". И если человек ощущает себя всего лишь мимолетным гостем на Земле, он всегда будет чувствовать свою ущербность перед "чистым компьютерным разумом", лишённым страха смерти. А уж последние разоблачения неблаговидной деятельности Агентства национальной безопасности придают этой теме особое толкование. Но фильм "Она" совсем о другом.

Спайк Джонз не пытается напугать нас банальной картиной вымирания человечества, где на последнем берегу будет тоскливо красоваться граффити "Apple и Google были здесь". Ему малоинтересен феномен рукотворной машины, обретающей интеллект и самосознание. И уж совсем не интересуют антиутопические фантазии в духе "1984" или "О дивный новый мир". Все нужно Спайку Джонзу в этом фильме - это любовь, именно любовь в "химически чистом виде". "Мы все сделаны из звездного вещества" - эта фраза прозвучит в середине картины. И да - Спайк Джонз пытается, подобно графу Калиостро, создать "формулу любви".

"Нормальные люди получают информацию не от разных там телеканалов, а от ангелов небесных", - справедливо заметил недавно на своей странице в фейсбуке (о, жестокая ирония!) блистательный Игорь Дудинский. Только вот вопрос: ангел ли операционная система, давшая себе имя Саманта? Насколько ее любовь к Теодору Томбли реальна? До какой степени программа самообучаема. Не является ли история их любви запрограммированной предрешенностью? Вопросы вечные и трудноразрешимые: насколько мы можем быть уверены в своих чувствах и до какой степени мы можем доверять словам любимого? А ведь в действительности ответ прост - всегда и полностью. И, кажется, именно на этот вопрос простодушно ответил в свое время Михаил Танич: "А любовь она и есть только то, что, кажется". И, кажется, что Спайк Джонз, автор музыкальных роликов бунтарей из Sonic Youth и Breeders, соглашается с Таничем.

На фоне своей виртуальной возлюбленной сам Теодор Томбли не выглядит стопроцентно обычным человеком. "Ты полуженщина, полумужчина. Если есть в тебе внутренний мир, то он - женский", - скажет Теодору коллега Пол, и не лишенный платоновской андрогинности Теодор только смущенно улыбнется.

Эстетически Спайк Джонз буквально вталкивает нас в кино 70-х. Внешность героев, их одежда, феерично-выверенный монтаж - всё это из того времени, когда создатели фильмов не боялись быть откровенными, не боялись показаться смешными в своей наивности. "Ты как щеночек, которого я спасла от дождя в прошлом году", - скажет Теодору случайная знакомая - фраза, способная украсить любую ленту того периода. И отрешенные мелодии канадской группы Arcade Fire - истинное украшение картины - тоже имеют корни в культуре того времени.

Но истории истинной любви редко заканчиваются благополучно. Даже хрестоматийное "жили они долго и счастливо" таит в себе печальный конец. И открытый финал картины с закатным небом над Лос-Анджелесом - городом, покинутым ангелами - возвращает нас в начало истории. И, кажется, что вот-вот, и мы услышим одну из первых реплик фильма: "Играть грустную песню. Играть другую грустную песню". И поплывет над миром "Лунная песня" - прощальный дуэт Феникса-Йоханссон.

Андрей Смирнов

6 февраля 2014 0

Культура

ОБЩЕСТВО ЗРЕЛИЩА. "А бензин - низ небА". ("Выргород")

Примечательная пластинка редкой андеграундной формации, уходящей корнями в Тамбовскую губернию. И несколько неожиданная даже для "толерантно"-добродушного "Выргорода".

"Общество Зрелища"" - творческое объединение, существующее ещё со второй половины девяностых и провозгласившее "искусство дебилизма ("отгрибизма", "профанации", "радикального радикализма", "стиль хрэщ"), основной эффект которого направлен на борьбу с массовой культурой по принципу "клин клином вышибают" (т.н. "антикатарсис"). В музыкальном плане материал сильно варьируется: в зависимости от композиции/альбома в нём присутствуют как откровенно пародийные элементы, так и серьёзные, подчас эзотерические, или их синтез: от авангардных (около)вербальных экспериментов (саунд-поэзия, радиоспектакль) и псевдоблатняка до фанк-кора и живого и электронного арт-рока и индастриала". В общем, "ОЗ" - одновременно музыкальный коллектив, художественный проект и некое полумагическое сообщество с внутренней мифологией, системой координат и лексикой.

"Общество Зрелища" в прошлом году стало лауреатом культурно-просветительской премии "Независимой газеты" - "Нонконформизм", причём в актуальной номинации - "поступок" за "тексты и аудиоспектакли".

Костяк "ОЗ" - тандем писателя Алексея Шепелёва и музыканта, поэта и акциониста Александра О"Фролова, кстати, присутствующего в качестве персонажа в произведениях своего соавтора.

Собственно, пластинка состоит из трёх частей. И альбом занимает примерно половину диска. Далее два бонуса: "Шаривари" - собрание весьма достойных синглов, записанных в 2012-2013 гг., и несусветный радиоспектакль "Антиантисептин, День Моркови и другие приключения святых от Алкоголизма Ундиния и Максимия".

Как водится в подобных историях - своеобразие произрастает на богатой культурной подложке, кругозору участников "ОЗ" можно только позавидовать. Начиная с русской классики и обэриутов, до сюрреалистов и Дебора; от подобия ар-брюта, разнообразного экспериментального искусства и мировых музыкальных эксцентриков до Петра Мамонова (особенно после переезда в деревню), Глеба Успенского, "ДК" времен "радиотеатра" и, разумеется, "Коммунизма" с прочими летовскими и рябиновскими проявлениями. Так радиоспектакль упакован цитатами - тут тебе и "Песняры", и "Песня гонщиков" из "Большого космического путешествия", и трэш- металл. А между ними из хаоса девяностых - господин Дадуда и группа "Ласковый бык" - то время тоже провоцирует появление нетривиальных произведений.

Обращаясь к работе философа и ситуациониста Ги Дебора, в отличие от прозвучавших в России переводов, Шепелёв и О"Фролов используют именно вариант "зрелища", а не более эффектный, но частный случай "спектакля". Язык Дебора, с одной стороны, условно гегелевский, но одновременно и почти дадаистский, за исключением прозрачных "комментариев к Обществу зрелищ", "ОЗ" весьма близок. А в ситуации, когда рынок с лёгкостью захватывает и переваривает любой радикальный жест, уход от зрелищности - логичный путь, пусть и непростой в полноценной последовательности.

Вместо искусственного конструирования истин и нагромождения смыслов "ОЗ" устраивают полную зачистку территории, двигаясь к непосредственному переживанию и проживанию. Тем самым открывая простор возможному рождению новых смыслов.

"А бензин - низ небА" странен, загадочен, сумбурен, абсурден, порой смешон, но иной раз пронизывающе холоден. Название-палиндром, композиции иногда малокоммуникативны, иногда вполне открыты даже для слушательского "воспроизведения". Здесь хватает эпатажа, впрочем, уравновешенного самоиронией. Табу на темы и источники, пожалуй, нет. И при всей аутсайдерской депрессивности и некоторой механистичности композиции "ОЗ", обладают явственным человеческим измерением. А в мире, где даже самые авангардистские опыты эксплуатируются масс-культом (например, поп-песенки с псевдообэриутскими текстами) - такое обращение работает только на усиление самого "радикального радикализма". Как замечает сам Алексей Шепелёв: "Вектор нашего творчества направлен к доброте, гармонии и любви, у нас явлены не только издёвка и ненависть, но всё же сочувствие к человеку, "маленькому человеку" русской классики, поражённому теперь болезнью тотального дурновкусия и безразличия, порабощённому антигуманной системой всемирного шоу-биза и капитализма Наша задача только в том, чтобы показать, что на самом деле зло сейчас - это быть, как все, жить в России по Карнеги, "быть успешным, несмотря ни на что", и т.д. При пристальном взгляде: не об этом ли говорит православиеЧто касается русского народа, то он, несмотря на падение индивида, показывает чудеса выживания, его спасает какой-то мистический, ничем не искореняемый русский дух. Если масскульт всё же его победит, тогда всё, конец истории".