Слова «федеральным законом» в этой статье Конституции означают Уголовно-процессуальный кодекс, а не Гражданско-процессуальный.

Вот это принципиальное положение Конституции о том, что никто не может быть назван преступником иначе, чем после рассмотрения его дела в уголовном процессе и вынесения приговора, и привело к появлению в Гражданско-процессуальном кодексе запрета на рассмотрение в гражданском процессе вопросов, имело ли место преступное действие и совершено ли это действие данным лицом. Этот запрет присутствует в ГПК РФ в виде п.4. статьи 61 «Основания для освобождение от доказывания».

Пункт 4 статьи 61 ГПК РФ устанавливает: «4. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом».

Как видим, в гражданском процессе стороны освобождаются от доказывания того, совершено ли преступление и кто преступник – это доказывается в уголовном процессе и доказательством этого в гражданском процессе является только вступивший в силу приговор.

Мы рассматриваем гражданско-правовые последствия для деда нашего доверителя, И.В. Сталина, а именно, имеет ли кто-либо право распространять сведения, что Сталин был организатором убийства пленных польских офицеров, был ли Сталин организатором этого преступления или такие сведения подлежат опровержению.

Представим, что мы принесли бы на этот процесс груду доказательств того, что Сталин не давал указаний расстреливать поляков и СССР этого не делал, то есть что Сталин не совершал этого преступления. (А этих доказательств - море.) Но ответчик принес бы вступивший в силу приговор, из которого бы следовало, что Сталин совершил это преступление. Стал бы суд рассматривать наши доказательства?

Нет, и не потому, что так уж хотел бы угодить В. Познеру. Не стал бы рассматривать потому, что суду это запрещает статья 60 ГПК РФ: «Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами». Иные доказательства – это разные красивые бумажки из архивов, заявления следственных органов, заявления Думы и всё прочее, что можно придумать. Событие преступления и преступник в гражданском процессе устанавливается только из приговора.

Задам стороне риторический вопрос – у вас есть такой приговор? Нет? Значит, действует положение Конституции России и указание статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод: «2. Каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невиновным, пока виновность его не будет доказана в соответствии с законом». И Сталин невиновен, пока его вина не будет доказана в соответствии со статьей 49 Конституции РФ: «пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

На самом деле такой приговор есть – это приговор Нюрнбергского Трибунала, о котором сказал мой коллега Стрыгин.

Я первую книгу о Катынском деле написал почти 17 лет назад – в 1995 году, в том же году меня пригласили в посольство Польши для поучительной беседы, и я заявил ответственным лицам посольства, что это дело может разрешить только уголовный суд. Это привело поляков в смятение, они уже тогда намеревались протащить дело тихой сапой через Госдуму. Потом, когда вышла моя книга «Антироссийская подлость», в которой я фактически провел рассмотрение Катынского дела по правилам суда (кстати, эта книга используется на юридических факультетах в качестве учебного пособия), я послал письма всем, включая Думу, с предложением провести открытый суд по этому делу и получить по нему приговор. Я сделал фильм по Катынскому делу и разослал его всем, кому мог придумать, с предложением провести суд.

Уголовное дело по убийству пленных польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском давно закончено производством Главной военной прокуратурой, что ещё надо – передавайте его в суд! Нет, нам лгут, что дела против мертвых судами не рассматриваются. А как же вы рассмотрели более 800 тысяч дел уже умерших людей и реабилитировали их?

Ложь в том, что, согласно статье 24 УПК РФ, «Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению… за смертью подозреваемого … за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего».

Ответчику потребовалось реабилитировать в глазах телезрителей Геринга и Йодля? Это понятно. Так в чем же дело? Требуйте от Главной военной прокуратуры, чтобы она подписала обвинительное заключение и передала дело в суд. Присяжные рассмотрят дело, и суд обвинит Сталина, реабилитировав Геринга и Йодля. И вступит в силу приговор, на основании которого все будут иметь право называть Сталина преступником.

А пока такого приговора нет, пока действует приговор Нюрнбергского Трибунала, никто не имеет права называть Сталина преступником!

Это не я требую, это требование Конституции и закона».

Вопросов ни от В. Познера, ни от суда не последовало.

Далее объяснения должен был дать Познер, но он-то рассчитывал, что говорить будут юристки, а мы их вывели из процесса. В результате он сунул суду письменные возражения на иск, против чего я запротестовал – они должны быть оглашены! Познер не стал ничего оглашать, а устно обосновал свою позицию: он не сведения сообщал, а выражал своё мнение, которое было основано на документах. И тут он вручил суду в качестве доказательств снятые с сайта пресловутые фальшивки, так называемые документы из «пакета №1». Л. Жура сразу же запротестовал – эти документы не оформлены надлежащим образом – не заверены архивом и не могут быть приняты как доказательство. Суд протест проигнорировал.

Но прежде чем писать об этих документах, мне надо представить письменные возражения, переданные Познером суду, поскольку они, хотя и не являются доказательством, потому что не оглашены, но использованы судом в этом качестве при вынесении решения. На такие «мелочи» в попрании ГПК РФ суд тоже внимания не обращал.

Итак, юристы Познера сочинили:

«Телепередача «Познер» является авторским произведением, распространяемым в режиме «прямого эфира» (без предварительной записи).

1. Закон (п.5 ст.57 Закона РФ «О средствах массовой информации», далее - «Закон о СМИ») в отношении таких телепередач освобождает редакцию и вещателя от ответственности за их содержание, тем более что, согласно абз.3 п.1 ст.1229 и п.4 ст.1255 ГК РФ, а также ст.42 Закона о СМИ, никто, в том числе и редакция, не вправе под страхом предусмотренной законом ответственности как-либо использовать результат чужой интеллектуальной деятельности без специального разрешения правообладателя (в нашем случае - без разрешения автора В. Познера). Какая бы то ни было переработка телепередачи, в том числе её редактирование, является по закону вариантом использования произведения (п.9 ст.1270 ГК РФ), на что требуется разрешение автора. Но даже и при его наличии практической возможности для редактирования произведения, идущего в режиме «прямого эфира» (без предварительной записи), у редакции и вещателя и в определенной мере у самого автора не имеется.

2. По существу заявленных в иске требований сообщаем следующее:

2.1. Ст.152 ГК РФ предусматривает защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц (перечень исчерпывающий) в случаях распространения о них порочащих сведений.

Личность, честь и достоинство которой защищаются предъявлением рассматриваемого в данном судебном заседании иска, не является обыкновенным гражданином, неким частным физическим лицом. Речь идёт о государственном деятеле огромного масштаба, и именно в этом качестве эта личность была упомянута в Телепередаче. В Телепередаче не сообщалось о нарушении гражданином Джугашвили Иосифом Виссарионовичем действовавшего законодательства. В Телепередаче говорилось о преступлении, совершенном руководством страны во главе с его верховным руководителем И.В. Сталиным. Защита чести, достоинства и деловой репутации государственных должностных лиц ст.152 ГК РФ не предусмотрена.