– Где вы их нашли?

– За холмом, сэр. Они утверждают, будто они всего лишь путники.

– Понятно. – Офицер кивнул и повернулся к Роберту. – Кто вы такие?

Финлей стиснул кулаки и напрягся, стараясь предостеречь Роберта от того, чтобы тот назвал свое настоящее имя. Разве можно угадать, что сделают эти люди, узнав, кто такой Роберт! Слишком много возможностей… Роберт отсутствовал так долго, что теперь не мог догадаться, друзья перед ним или враги. Что, если враги?

Роберт оглядел сооруженный на скорую руку лагерь и ответил офицеру:

– Меня зовут Дуглас. Роберт Дуглас.

Лоб молодого офицера прорезала морщинка.

– Дуглас? – Мгновение он, казалось, не мог вспомнить, кто носит это имя, потом его глаза полезли на лоб. – Милорд! Прошу прощения, если мои люди непочтительно с вами обошлись. Сержант, снять с них веревки! Не пройдете ли со мной, милорд? Его светлость будет счастлив увидеться с вами.

– Вот как? – Роберт бросил на Финлея озадаченный взгляд и спросил офицера: – И кто же ваш командир?

Офицер улыбнулся и повел их через лагерь.

– Ну как же, барон Блэр!

Блэр встретил их на пороге своей палатки и тут же сжал Роберта в объятиях. Смеясь, он воскликнул:

– Клянусь богами, Роберт, что вы здесь делаете? Когда вы вернулись? А это Финлей! Мы не виделись уже не один месяц! Но как…

Он умолк и взглянул на офицера, стоявшего в стороне. Тот быстро доложил о случившемся. Блэр прокашлялся и дернул себя за растрепанную бородку.

– Мне очень жаль, Роберт. У нас… э… были неприятности с разбойниками. Солдаты получили приказ задерживать любого, кто покажется подозрительным. Но входите, входите! Садитесь к огню! Вы, должно быть, окоченели!

Внутри палатки оказалась огромная жаровня, распространяющая спасительное тепло, там же был длинный стол, ковер на полу и несколько стульев. Блэр налил всем вина, продолжая кидать на Роберта озадаченные взгляды. Финлей потянул Мику поближе к жаровне, но Роберт остался у стола, глядя в лицо Блэру.

– Говорю вам, Роберт, мне понадобится несколько дней, чтобы прийти в себя! Я, понятно, очень рад вас видеть, но где вы были последние три года?

– Да в разных местах, – пожал плечами тот и улыбнулся, чтобы смягчить уклончивость ответа.

– Сказать по правде, после всего случившегося я уж и не думал когда-нибудь еще вас увидеть!

– Верно, – ответил Роберт, кладя конец излияниям барона, – я и сам не думал, что вернусь.

В этот момент внимание Шинлея привлек шум у входа в палатку. Развевающиеся седые волосы, широкие сильные плечи и взгляд, который мог бы расколоть ствол дуба, – вошедший мог быть только одним человеком.

– Дядюшка Оливер! – вскрикнул Финлей, почувствовавший и удовольствие, и смущение одновременно.

Услышав его восклицание, Роберт обернулся и тут же попал в медвежьи объятия.

– Роберт! До чего же я рад тебя видеть! Мы недавно узнали о твоем возвращении, но я так и не понял, что произошло. Я думал, ты навсегда покинул Аюсару.

Роберт улыбнулся, тоже не скрывая удивления.

– Не могу сказать, что и я ожидал встретить тебя здесь. Финлей поздоровался с дядей, удивленный не менее брата. То, что Блэр со своими людьми преследует разбойников, было понятно, но присутствие Оливера Синклера объяснить оказалось нелегко. Финлей вернулся к жаровне, продолжая наблюдать за человеком, который за последние годы стал им с Робертом почти отцом. Кем только не был Оливер Синклер, герцог Хаддон, старший брат их матери, за свою долгую жизнь – солдатом, королевским советником, героем битв. Образ этого спокойного и мудрого старика присутствовал в самых ранних детских воспоминаниях Финлея; юноше казалось, что волосы дяди всегда были такими же снежно-белыми, как и теперь. Оливер Синклер после гибели их отца во многом занял его место и смотрел на братьев как на собственных детей, которых никогда не имел.

– Трогательная встреча, – сухо прозвучал чей-то голос. Финлей повернулся к входу в палатку; он сразу узнал худое землистое лицо и прищуренные серые глаза Роя Ситона. Великолепно, только его здесь и не хватало!

Однако Роберт продолжал разговаривать с Оливером и лишь кивнул Ситону.

– Далеко же от дома ты забрался, дядя. Матушка здорова, я надеюсь?

Оливер весело закивал:

– Здорова, здорова – хоть я и не видел ее с прошлой весны. Ты же знаешь, как трудно добираться до этой чертовой обители. Она будет счастлива увидеться с тобой, целым и невредимым, мой мальчик. Странно, что она не написала мне о твоем прибытии.

– Ей это было бы нелегко – поскольку она ничего не знала. – Роберт помолчал и взглянул на Блэра, стараясь не встречаться глазами с братом. – По правде сказать, я никому ничего не сообщал.

В палатке повисла напряженная тишина. Финлей собрался было разрядить обстановку каким-нибудь безобидным замечанием, но молчание было таким многозначительным… Что-то странное проскользнуло во взгляде, который Блэр бросил на Ситона, а Оливер явно старался не смотреть ни на того, ни на другого. Финлей взглянул на Роберта, пытаясь определить, заметил ли тот эту странность, но лицо брата было, как обычно, бесстрастным. Блэр тут же начал вновь наполнять кубки вином, а Оливер опустился в кресло у жаровни и обратился к старшему племяннику:

– Не хочешь ли ты сказать, что вернулся тайно? Роберт покачал головой:

– Вовсе нет. Не вижу смысла скрываться. Я не совершил никаких преступлений. Приказа о моем аресте нет – если только ничего не случилось за время моего отсутствия. – Он вопросительно посмотрел на Блэра, и тот отрицательно покачал головой.

Ситон подошел к столу и налил себе вина.

– Осмелюсь предположить, что не все будут приветствовать ваше возвращение, Данлорн, – проворчал он. – Правда, на вашем месте я не стал бы обращать на это внимания. Совет узурпатора теперь составляют или предатели, или выжившие из ума старцы. Я и в грош не поставил бы всю эту компанию!

– Придержите язык, Ситон, – одернул его Оливер. – Мой племянник долго отсутствовал. Уверен, что его занимают другие вещи, а не ваши тонкие соображения.

– Приношу извинения, ваша светлость. Я не хотел никого обидеть. – Ситон поклонился, но на лице его отразилось недовольство.

– Никто и не обиделся, – ответил Роберт, бросив на дядю быстрый взгляд. – Меня только удивило, что вы назвали короля узурпатором.

Ситон поднял брови:

– Но ведь он и есть узурпатор – данный факт признают все, даже сам Селар. Что в этом такого?

– Ничего особенного, – небрежно сказал Роберт. – Просто раньше вы никогда так его не называли. Вот мне и любопытно, что переменилось.

– Ох, пожалуйста, Роберт, – умоляюще поднял руки Блэр, – не позволяйте ему садиться на любимого конька!

– Прошу прощения, – улыбнулся Роберт, – просто мне предстоит о многом узнать, чтобы войти в курс событий.

Ситон возмущенно фыркнул:

– Так вам и надо – за то, что повернулись спиной к своей стране и народу, когда они больше всего в вас нуждались. Удивительно, Что вы еще чем-то здесь интересуетесь, да и что вообще соизволили вернуться!

– Ситон! – Финлей сделал шаг в его сторону. – Не позволяйте себе…

– Чего? – рявкнул Ситон. – Непочтительности? Ну так объясните мне, Финлей, с какой стати должен я чувствовать уважение к вашему благородному братцу? Когда-то он был единственным сыном нашей страны, к которому прислушивался король, единственным членом совета, который был в силах противиться этому дураку – проктору Гильдии. Герой сражений, любимый народный вождь! Откуда же возьмется уважение, если этот самый человек, как только начались настоящие трудности, взял и сбежал? Клянусь зубами Минеи, он даже не объяснил нам, почему так поступил!

Финлей, изо всех сил стараясь сдержать гнев, открыл уже рот для ответа, но Роберт со вздохом остановил его и обратил пристальный взгляд на Ситона. Тот замер, и Финлей почти пожалел бедного глупца. Он был не первым, кого пригвождал к месту этот взгляд, и не первым, кто испытал страх, который Ситон, несомненно, испытывал сейчас. Таков уж был странный дар Роберта, дар, который он использовал совершенно бессознательно. Недаром многие одновременно восхищались Робертом и боялись его.