Поместье Харли-Холл находилось во владении семьи сэра Чарльза Барбери на протяжении жизни нескольких поколений, и скорее всего именно по этой причине — оно располагалось неподалеку от Ньюмаркета — жизнь сэра Чарльза уже с двадцати одного года была неразрывно связана со скачками.
К тому времени когда мы прибыли на место, дождь прекратился. Когда наш экипаж покатил по подъездной аллее, я, выглянув в окно, увидела дом, типичный для эпохи короля Якова Первого: внушительное строение с узкими окнами и высокими печными трубами.
— Слава Богу, приехали, — сказала я, обращаясь к Луизе. — В этом экипаже так трясет, что у кого хочешь желудок прихватит.
— Да, поездка получилась утомительная, — согласилась кузина.
Экипаж остановился у большой каменной лестницы. Мужчины к этому времени успели снова пересесть на своих лошадей, поэтому дверь экипажа нам открыл Адриан.
— Ну, как тут у вас дела? — спросил он.
Будучи хорошо воспитан, он адресовал вопрос нам обеим, но я знала, что он обращается прежде всего ко мне.
— Если я сию же минуту не выберусь из этой колымаги, я закричу, — заявила я.
— Сейчас подадут стремянку, — сказал Адриан.
Встав с сиденья, я на затекших ногах подошла к нему и сказала:
— Дай я лучше спрыгну.
Муж внимательно посмотрел, затем обхватил меня руками за талию и мягко опустил на землю. Я всей грудью вдохнула холодный, влажный воздух. Весь последний час я чувствовала неприятную тяжесть в животе и потому была несколько раздражена.
Наконец принесли стремянку, и Луиза с достоинством спустилась по ее ступенькам. Тут подъехал Гарри, и мы все вчетвером стали подниматься по парадной лестнице Харли-Холла. У дверей дома нас приветствовал дворецкий, сообщив, что сэр Чарльз повез кое-кого из своих гостей посмотреть на его скаковых лошадей, которых он держал и тренировал на конюшне неподалеку от Бьюри. Затем дворецкий препоручил нас экономке, которая проводила нас в приготовленные комнаты.
Несмотря на то что я целый день ничего не делала, а просто сидела в экипаже, я буквально валилась с ног от усталости. Наспех оглядевшись, я подошла к большому деревянному креслу-качалке, стоявшему перед камином, уселась в него и принялась смотреть на огонь.
Открылась дверь, и в комнату вошел лакей, несущий наши портпледы. За лакеем следовала Жанетта, которая тут же сказала, что все для меня распакует. Я слышала, как появившийся в комнате следом за ней Адриан сказал ей, что я устала и что будет лучше, если она зайдет ко мне попозже. Наконец дверь закрылась.
— Почему бы тебе не вздремнуть, Кейт? Отдохнув, ты почувствуешь себя лучше, — мягко сказал Адриан.
— Я не хочу спать, — сказала я голосом капризного ребенка. — И вообще мне не с чего уставать. Я целый день сидела сиднем и ничего не делала.
— Ты проделала долгую поездку в тесном экипаже и к тому же находишься на ранней стадии беременности, — возразил муж. — У тебя есть все основания чувствовать себя усталой.
— Мне не нравится быть в таком состоянии, — захныкала я. — Терпеть не могу, когда у меня вдруг кончаются силы.
— Когда ты отдохнешь, тебе станет лучше, — повторил Адриан.
На самом деле я просто мечтала о том, чтобы лечь в кровать, но мне не хотелось признаваться в этом.
— Ну ладно, — сказала я с траурным видом. — Если тебя это порадует, я посплю.
— Спасибо, милая.
— Но только я не хочу ложиться в одежде, — сказала я, поднимаясь на ноги, — а ты уже отослал Жанетту.
— Ты хочешь, чтобы я ее вызвал?
— Нет, не хочу.
— Тогда чего же ты хочешь, Кейт? — спросил Адриан. Если бы в его голосе на этот раз прозвучало раздражение, я бы на него не обиделась, поскольку и сама уже успела на себя разозлиться. Но то, что Адриан задал свой вопрос таким тоном, словно мое поведение его лишь слегка позабавило, привело меня в бешенство.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — грубо сказала я. — Как я засну, если ты стоишь у меня над душой?
— А ты сможешь сама расстегнуть платье?
— Конечно, смогу! Ты что же, считаешь, что я настолько тупа, что даже на это неспособна?
— Может быть, мне сказать экономке, чтобы она принесла тебе чаю?
— Не надо, — сказала я.
— Тогда я пойду, а ты отдыхай.
Он даже не хлопнул дверью, а аккуратно притворил ее за собой.
Проспав два часа, я почувствовала себя значительно лучше. Сэр Чарльз уже вернулся, и, когда я оделась и спустилась вниз, оказалось, что хозяин и гости собрались в большой комнате со сводчатым потолком.
Первой мне попалась на глаза герцогиня Уорхэмская, а вслед за этим я заметила ее дочь — леди Мэри Уэстон.
Я почувствовала, как мои пальцы невольно сжимаются в кулаки. От наглости леди Мэри у меня прямо-таки перехватило дыхание. По всей видимости, она добилась приглашения, когда узнала, что здесь будет и Адриан. Вероятнее всего, она надеялась, что ей удастся какое-то время побыть с ним наедине.
«Ну уж нет, только через мой труп», — подумала я.
— Леди Грейстоун, я очень рада приветствовать вас в Харли-Холле.
Оторвав взгляд от лица леди Мэри, я посмотрела на обращавшуюся ко мне женщину средних лет с добрыми, живыми глазами на бледном лице.
— Я леди Барбери, — сказала она.
Разумеется, мне было известно о том, что сэр Чарльз женат, но до этого мне ни разу не доводилось видеть его супругу. Она не разделяла страсти своего мужа к скачкам. Не без труда заставив себя улыбнуться, я что-то ответила. После этого хозяйка стала знакомить меня с остальными гостями.
Мой отец в свое время продал одну или несколько лошадей по меньшей мере половине из присутствовавших в комнате людей, так что лица многих из них были мне знакомы. Что же касается женщин, то среди них я не знала никого, за исключением, разумеется, злополучной леди Мэри.
Увидев, что Адриан беседует с сэром Чарльзом и каким-то другим мужчиной, стоя у камина на весьма значительном расстоянии от леди Мэри и ее матери, я все же несколько успокоилась. Когда я подошла, Адриан тепло улыбнулся мне, и я почувствовала себя еще лучше.
Но все же я не могла полностью избавиться от тягостного чувства. Было слишком много причин, по которым я не могла не беспокоиться о том, как бы леди Мэри не запустила свои коготки в сердце моего мужа.
