Сами двери выглядели довольно новыми, словно их недавно повесили. В замке торчал большой ключ. Ирена нажала, и он со скрипом повернулся. Она толкнула дверь, и, к ее удивлению, ее внезапно ослепил солнечный свет. Ирена обнаружила, что стоит на балконе. Он был черен как уголь, словно его опалили огнем. Ирена подошла к краю и вздрогнула: под балконом виднелись сгоревшие останки того, что когда-то было восточным крылом особняка.

Внезапно Ирена почувствовала, что у нее под ногами шевельнулся камень. Остатки перил надломились и упали вниз, в груду пепла. Ирене показалось, что она сейчас полетит вслед за ними. Она в ужасе бросилась к дверям и не успокоилась, пока не очутилась в галерее. Задыхаясь, Ирена закрыла дверь и повернула ключ в замке. Затем бессильно прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Теперь она поняла, почему вход был перегорожен досками. Старые двери сгорели, а новые постарались прикрыть от случайных посетителей.

В голове у нее рисовалось множество вопросов, но пока что она решила вернуться в спальню. У нее не было сил продолжать поиски, даже если за ней по пятам сейчас пойдут Смедли и Харфорд. Ирена, не раздеваясь, упала на кровать. Оставалось надеяться, что ночью ей удастся проскользнуть в конюшню, отвязать Сократа и уехать. А сейчас она должна отдохнуть и набраться сил. Вечером ей опять принесли поднос с едой, а чуть позже миссис Кендалл пришла, чтобы помочь Ирене облачиться в ночную сорочку, и принесла ей крепкого пунша.

— Это успокоит боль и придаст вам силы, — с улыбкой сказала экономка. — К утру вы будете чувствовать себя, словно никогда не болели.

Ирена пригубила ароматный напиток, нашла его довольно вкусным и выпила всю чашку.

— Полагаю, — нерешительно начала она, — что нет смысла снова заводить разговор о том, чтобы не отвозить меня в Мобри. Видите ли, — она слегка поежилась, — у нас с отцом некоторые разногласия, и мне бы не хотелось возвращаться домой.

— Мне жаль, мэм, но мы не можем ослушаться лорда Сакстона, — сочувственно промолвила экономка.

— Я понимаю. — Ирена тяжело вздохнула. — Вы должны сделать так, как велел хозяин.

— Да, мэм. Простите, но я не могу поступить иначе.

Ирена повертела чашку в руках.

— Вы мне не расскажете о восточном крыле, которое сгорело?

— Об этом может рассказать только лорд Сакстон, — с непроницаемым лицом ответила миссис Кендалл. — Он запретил что-либо говорить на эту тему.

Ирена медленно покачала головой.

— И вы, конечно, не можете нарушить слово?

— Да, мэм.

— По-видимому, вы очень преданны ему, — сухо заметила Ирена.

— Да, — тихо, но твердо сказала Эджи.

После такого ответа в дальнейших расспросах не было смысла. Ирена вернула экономке пустую чашку и, прикрыв рот рукой, зевнула.

Миссис Кендалл усмехнулась и убрала халат с кровати.

— Вам нужно хорошенько выспаться, мэм. Пунш поможет вам в этом. Он уже многих исцелил от бессонницы.

Ирена свернулась калачиком на мягкой постели и с удивлением обнаружила, что ноющая боль в мышцах куда-то пропала. Она глубоко вздохнула, смутно припоминая, что почему-то хотела не спать, но сон быстро завладел ею.

Холодный, порывистый ветер гонял рваные тучи по утреннему небу. Ирена ждала, пока кучер заберется на свое место. Большая черная карета, изготовленная явно еще в прошлом веке, была не лишена изящества. Внутри стены были обтянуты темно-зеленым бархатом, а дверцу украшал точно такой же герб, какой Ирена видела в спальне.

Экономка без умолку болтала о том, как хорошо выглядит Ирена. Миссис Кендалл говорила совершенно искренне, и Ирена не нашла в себе силы упрекнуть ее в том, что она дала ей снотворное. Смогла бы Ирена убежать или нет, на этот вопрос теперь незачем было искать ответа.

— До свидания, мэм, — крикнула Эджи с крыльца. — Счастливого пути!

Ирена прильнула к окошку кареты и помахала на прощание рукой.

— Спасибо за вашу доброту, миссис Кендалл. Простите, если доставила вам неудобство.

— О, никаких неудобств, мэм! Совсем никаких, правда! Мне было очень приятно прислуживать такой прекрасной молодой девушке. Вы развеяли мрак этого давно пустующего дома.

Ирена кивнула и в последний раз окинула взором особняк. Он был выстроен в стиле эпохи короля Якова. Сгоревшее крыло отсюда почти не просматривалось. За особняком, по покрытому густой зеленью склону, вилась дорога, ведущая к Мобри. На севере, вдоль горизонта, тянулся морской залив, сейчас почти сливающийся с низкими, темными облаками.

Кучер прыгнул на сиденье, карета тронулась, и Ирена с тяжелым вздохом откинулась на бархатную подушку и плотнее закуталась в плащ, выстиранный заботливыми руками служанки.

При виде Сократа, ковыляющего вслед за роскошной, изящно отделанной, с гербами на дверях каретой, жители Мобри повыскакивали на улицу. Да и появление самой кареты возбудило их любопытство: они не видели ее уже много лет.

Когда экипаж остановился возле дома Флемингов, зевак собралось столько, что мэру пришлось немало потрудиться, чтобы пробраться сквозь толпу. Фэррел вышел из дома как раз вовремя, чтобы принять Сократа, и благоговейно замер. Лакей в ливрее распахнул дверцу, и из кареты вышла Ирена. Увидев дочь, Звери Флеминг подбоченился и пошире расставил ноги.

— Так, маленькая дрянь! — начал он, не заботясь, что на них глазеет целая толпа любопытных. — Значит, вернулась! Полагаю, сейчас ты мне расскажешь красивую историю о том, где ты провела почти неделю.

Ирена держалась спокойно и даже равнодушно. Она не хотела устраивать сцены в присутствии стольких зрителей. Отец отлично знал, почему она уехала, и ответ ее был краток:

— Я решила прокатиться верхом.

— Прокатиться верхом! Тебя не было пять дней, и ты говоришь мне такое! Ха! Ты сбежала, вот что! — Тут он подозрительно посмотрел на дочь. — Интересно, а почему ты вернулась? Я уж распростился с мыслью увидеть тебя снова, и вот ты появляешься в шикарной карете, словно какая-нибудь принцесса, приехавшая навестить нас, простых смертных.

— Будь моя воля, я бы не вернулась, — ответила Ирена, старательно сдерживая гнев. — Лорд Сакстон… — Изумленный вздох пронесся по толпе, и она остановилась, чувствуя, что все с нетерпением ожидают ее следующих слов. — Лорд Сакстон велел слугам отвезти меня домой. — Встретившись взглядом с отцом, она надменно подняла бровь.