— Теперь я знаю точно, что вы сглупили, — даже не успев хорошенько подумать, пробормотал Оли.

— Когда мне понадобятся твои советы, я попрошу об этом. — Коул недовольно поморщился. — Свейн! Неси сюда бутылку и два стакана!

Через минуту на столе появилась бутылка виски сомнительного качества.

Дождавшись, когда хозяин салуна удалится, Оли признался:

— Когда у меня все хорошо, я пью пиво, а если случаются неприятности с женщинами, приходится заказывать что-нибудь покрепче.

Коул удивленно поднял брови:

— А разве у тебя есть какие-нибудь неприятности? Оли заговорщицки подмигнул хозяину:

— Ваши беды — мои беды! — Он лихо опрокинул в огромную глотку стакан виски и запил его пивом. Коул последовал его примеру и тоже потянулся за кружкой пива, надеясь таким образом перебить чересчур резкий вкус крепкого напитка.

— С меня хватит, — громко заявил он, отодвинул свой стакан и поднялся.

Оли недовольно взглянул на хозяина, однако не посмел перечить. Заткнув пробкой бутылку, в которой оставалась еще добрая половина содержимого, он сунул ее под мышку и направился к двери, не забыв на ходу приказать владельцу заведения записать выпивку на счет доктора Латимера.

Путь домой выдался особенно длинным — Оли долго петлял по городу, его лошади тащились черепашьим шагом. От холодного сырого воздуха Коул вскоре протрезвел и сразу ощутил грызущую боль в ноге. В довершение всего Майлс встретил его в дверях неприятным известием:

— Пришел доктор Дарви, сэр. Мы не знали, вернетесь ли вы сегодня, и мадам решила поужинать без вас.

Войдя в столовую, Коул с досадой обнаружил, что Бреггар удобно расположился по правую руку от Элайны, и ему ничего больше не оставалось, как только занять место на противоположном конце стола.

— Энни, убери от меня этот чертов картофель! — рявкнул он только для того, чтобы излить свой гнев.

— С чего это вам вздумалось оскорблять славную ирландскую еду? — возмущенно воскликнула кухарка, вихрем врываясь в столовую. Лицо ее раскраснелось, она энергично размахивала руками. — Ну конечно! Чего еще ждать от беспутных немецких эмигрантов?

— Австрийских! — мрачно поправил Коул.

Не дрогнув под его горящим взглядом, Энни переставила блюдо картофеля поближе к себе.

— Будь вы поумнее, сэр, вы бы уже давно все съели и попросили еще.

Коул в недоумении уставился на нее: кажется, Энни совсем забыла, с кем разговаривает, раздраженно подумал он.

Элайна сразу поняла, что сейчас разразится скандал. Поспешно вскочив, она взяла блюдо с картофелем, вручила его кухарке и мягко выпроводила ее на кухню.

— Лучше не раздражать его сегодня, Энни, должно быть, у него опять разболелась нога…

Кое-как успокоив разгневанную ирландку, Элайна вернулась к столу и тут обнаружила, что миссис Гарт вынимает из буфета стаканы и графин, наполненный бренди. Быстро подойдя к ней, она шепотом попросила:

— Я справлюсь сама, миссис Гарт, а вы пока помогите Энни на кухне.

Надменно кивнув, экономка нехотя подчинилась. Наливая напиток, Элайна не стала проявлять особой щедрости, за что Коул метнул на нее недовольный взгляд.

— Энни разогревает вам суп, поскольку картофель вы есть отказались, — как ни в чем не бывало произнесла она. — А потом вы, наверное, захотите кофе…

Коул кивнул и отвернулся, надеясь, что Элайна не задержится возле него слишком надолго. От жены исходил свежий сладковатый запах, который неизменно будоражил его кровь. Волосы ниспадали на шею Элайны каскадом шелковистых локонов, и даже строгое муслиновое платье при свете свечей выглядело не хуже самого роскошного туалета.

— Отчего я не вижу за столом Минди? — неожиданно спросил Коул.

— Поскольку вы задержались в городе, я покормила ее и уложила спать. — Мило улыбнувшись хозяину дома, Элайна вернулась на свое место рядом с Бреггаром, надеясь, что сделала достаточно для восстановления общего спокойствия. Однако лицо Коула продолжало неумолимо мрачнеть, и она принялась молить Бога, чтобы гроза прошла стороной. Бреггар, видимо, тоже что-то почувствовал и теперь настороженно поглядывал на соседа, гадая, стоит ли заговаривать о том, что стало причиной бурной ссоры в предыдущий вечер. В конце концов он решил, что риск вряд ли будет оправдан.

Ужин закончился быстро. Едва все вышли из-за стола, Бреггар извинился и уехал, а Элайна, не выдержав гневных взглядов, которые то и дело исподтишка бросал на нее муж, молча ушла в свою спальню. Проворчав что-то о сварливых женщинах, рядом с которыми так трудно жить, Коул тоже направился к себе.

Однако как только он вошел, дверь, разделяющая его спальню и ванну, открылась и на пороге появилась его молодая жена. Нервно дергая пуговицы на манжетах длинных рукавов, Элайна решительно произнесла:

— Сэр, вы снова вели себя словно капризный ребенок. Человека с таким скверным характером мне еще ни разу не случалось видеть!

Круто развернувшись, она направилась прочь из комнаты, однако Коул вовсе не собирался оставлять за ней последнее слово.

— Ты укоряешь меня, а сама, стоило мне уехать, принимаешь в моем доме похотливого хама! — Лицо его потемнело от гнева. — Усадила его за мой стол да еще подала ему мою еду! Плохо же ты разбираешься в людях! Этот фат готов воспользоваться любым предлогом, лишь бы навестить тебя во время моего отсутствия, и ты приглашаешь его, зная, как я к нему отношусь! — Он негодующе взмахнул рукой и широкими шагами прошел к себе.

— Я плохо разбираюсь в людях?

Торопливо сняв платье, так что в спешке оно чуть не разорвалось, Элайна швырнула роскошный наряд в шкаф и немедленно отправилась в спальню мужа.

— Что вы имели в виду, говоря, что я приглашаю его? — возмущенно выкрикнула она.

Рука Коула, расстегивавшая рубашку, замерла.

— Бреггар не мог не знать, что я в отъезде!

— Он заехал, чтобы повидаться с вами, сэр! — прошипела Элайна. — И задержался, чтобы дождаться вас! А когда стало ясно, что вы не расположены к разговору, он уехал. Что в этом странного или предосудительного, хотела бы я знать? Или вы вновь решили, что вам наставляют рога?

Стащив нижнюю юбку и перебросив ее через руку, она вышла и разыскала в шкафу свою старенькую ночную рубашку и халат. Однако теперь настала очередь Коула снова почувствовать себя обиженным: остановившись в дверях, он крепко сжал рукой косяк, в то время как Элайна хранила напряженное молчание, делая вид, что не замечает мужа.

Хотя Коул понимал, что ведет себя неразумно, остановиться он уже не мог:

— Ты просто не понимаешь, что нужно этому ублюдку!

С оскорбленным видом Элайна швырнула одежду на постель и, повернувшись к мужу, подбоченилась, давая понять, что не думает сдаваться.

— Я принимала его отнюдь не наедине — компанию мне составляло полдюжины ваших слуг. Спросите у Энни, у Майлса, у Питера, у миссис Гарт — тогда вы сами убедитесь, что я не нарушила правила приличия!

— Правила приличия? О каких правилах приличия может идти речь, когда ты сидела за столом с ним рядом! А что касается слуг, я не удивлюсь, если они солгут, лишь бы защитить тебя! — Смяв рубашку в ком, Коул швырнул ее на пол.

Элайна вспыхнула:

— Ваши слуги будут меня защищать? Да вы и вправду болван! Весь день они морочили мне голову по поводу того, куда вы девались, и при этом выглядели так виновато, что я могла бы заподозрить вас в желании поискать удовольствий на стороне, в объятиях какой-нибудь ветреной особы!

Коул поставил больную ногу на стул и начал осторожно стаскивать с нее сапог.

— Ну и что из того? — проворчал он. — Раз я не вправе просить таких одолжений там, где имею возможность получать их… — Он присел на кровать и стащил второй сапог.

Элайна сокрушенно покачала головой:

— Доктор Латимер, вы, кажется, забыли, что сами заварили эту кашу, поспешив прислать своего поверенного! Вот теперь ее и расхлебывайте!

Гордо вскинув голову, она удалилась к себе в спальню, где пинком швырнула шлепанцы в угол. Он посмел обвинить ее, в то время как сам… Да как он смеет!