В этот миг дверь сарая с грохотом распахнулась, и майор Некрасов во главе дюжины вооруженных солдат ворвался внутрь. Ладислас опознал командира, а также красивую униформу его подчиненных и понял, что пора уносить ноги. Одно дело — встретиться с маленьким отрядом в полевых условиях, но совсем другое — столкнуться с царской стражей в Москве. Прихватить с собой боярышню не было никакой возможности, тем более что это значило бы спровоцировать новую стычку с майором, которая сейчас была вовсе ни к чему. В три прыжка атаман пересек сарай, приказав своим товарищам спасаться, кто как может. Оказавшись снаружи, разбойники пробились к лошадям и, вскочив в седла, помчались прочь, не останавливаясь и не оглядываясь.

Алексей оказался не столь ловок. В первую минуту он хотел возмутиться, но, увидев человека, шествующего по проходу, образованному стражей, попятился и, онемев от страха, грохнулся на колени.

— Государь-батюшка! — Голос Алексея вдруг задрожал. — Что привело тебя в мой убогий домишко в столь поздний час?

— Злодейство! — гневно ответил царь Михаил.

Его темные глаза рыскали по сараю. Зинаида неловко поклонилась. Царь, заметив синяки на ее лице и растрепанные волосы, перевел взгляд на полковника и потом шагнул к нему. Тайрон был без сознания. Царь обошел кругом и болезненно поморщился, увидев кровоточащие раны на спине офицера.

— Снимите его немедленно! — приказал он майору Некрасову. Тот с помощью солдат освободил англичанина от пут. — Отнесите в экипаж. Пригласите моих личных лекарей. И поживее!

Когда солдаты понесли Райкрофта на улицу, Николай бросил влюбленный взор на Зинаиду, но та не заметила. Подобрав валявшуюся на полу одежду Тайрона и всхлипнув, она передала ее стражникам.

— Прошу вас, осторожнее с ним, — сквозь слезы проговорила Зинаида.

Михаил с любопытством приподнял бровь, после чего повернулся к Алексею и спросил:

— Ты почто велел сечь этого человека?

— Смилуйся, государь-батюшка. — Алексей покаянно ударился лбом о землю и заговорил, боясь невзначай усугубить царский гнев: — Мы застали полковника Райкрофта на квартире вместе с моей подопечной, боярышней Зеньковой. Он обесчестил девушку. Нельзя же было спустить иноземцу оскорбление русской благородной девицы. Вот мы и стали взыскивать с охальника…

— Значит, для этого ты связался с ворами?

— С ворами, государь?! Как так — с ворами? — Алексей выглядел ошарашенным.

— А ты разве не знал, кто таковы эти людишки? — Князь быстро понял, что надо изображать святую простоту:

— Но я их впервые вижу! Они сказали, что готовы наняться, и я попросил их проучить иноземца, чтоб неповадно было бесчестить русских девиц.

Михаил недовольно нахмурился и повернулся к боярышне, стоявшей поодаль. Она больше не всхлипывала, но была очень бледна.

— Что скажешь, Зинаида?

— Государь… — с мольбой в голосе произнесла боярышня, не смея приблизиться и боясь оскорбить слух царя рассказом о своем проступке. — Дозволено ль мне будет подойти к тебе и замолвить слово за полковника Райкрофта?

— Пожалуй, Зинаида. — Царь кивнул. — Интересно, что ты расскажешь.

Оказавшись прямо перед государем, боярышня упала на колени и, не смея поднять глаз, заговорила:

— Смиреннейше прошу твоей милости, государь. Во всем, что сегодня случилось, виновата только я. Просто я никак не могла примириться с этой помолвкой с князем Владимиром Дмитриевичем и потому нарочно соблазнила полковника Райкрофта. Я предпочла пожертвовать своей девственностью, чем согласиться на этот брак. Предаю себя твоему, государь, суду. В тех несчастьях, что обрушились на полковника, моя вина. Мне вовсе не хотелось, чтобы его поймали и пытали. Уж лучше бы меня саму выпороли.

— Ну что ж, я понимаю, как трудно было полковнику Райкрофту устоять перед твоей красой. А ведь он добивался права за тобой ухаживать, Зинаида!

Говоря это, царь поднял взор на Алексея, молча стоявшего в стороне. Михаил был уверен, что весь двор уже давно знает, насколько серьезно он отнесся к прошению англичанина. Либо княгиня Анна вместе с мужем абсолютно глухи ко всем сплетням, либо они посмели не обратить внимания на царское благоволение к иноземцу.

Михаил снова взглянул на склоненную голову Зинаиды и ласково тронул рукой спутанные волосы.

— Мы еще поговорим об этом с тобой и с полковником, Зинаида. На днях тебя пригласят ко мне. А пока я хочу, чтобы ты была в безопасности, подальше от этого дома. Есть кто-нибудь в Москве, к кому ты можешь отправиться?

— Боярыня Наталья Андреевна — моя ближайшая подруга, государь. Наверное, экипаж уже ждет меня, чтобы отвезти к ней.

— Прекрасно! Тогда ступай. Только ни слова никому не говори о том, что случилось. Не хотелось бы, чтобы гнев моих бояр обратился против нашего полковника. Тем более нельзя допустить, чтобы злые языки чернили твое имя. Понимаешь?

— Твоя доброта безгранична, государь.

Когда Зинаида удалилась, Михаил снова повернулся к Алексею. На губах его играла холодная улыбка.

— Ну и где же моя дорогая родственница, княгиня Анна? Хотелось бы мне с ней потолковать.

— Анны здесь нет, ваше величество. Отец ее болен, и она поехала навестить его.

— Значит, все это ты затеял на свой страх и риск, так надо понимать?

Алексей судорожно сглотнул, попытался собраться с мыслями и боязливо заговорил:

— Что ты имеешь в виду, государь?

— Разве не ты решил выдать Зинаиду за князя Владимира, хотя и знал о прошении полковника? Или это целиком вина Анны?

Алексей в недоумении развел руками:

— Ну конечно, мы слышали о намерениях англичанина… Но мы и не думали, что это так серьезно. И потом, нам казалось очень благоразумным устроить этот брак, учитывая, что старый князь богат и по-доброму относится к боярышне. По крайней мере, Анна так думала.

— Ясно. — Михаил поджал губы, раздумывая над ответом князя. — А разве она не слышала о моих мыслях насчет полковника?

— О каких мыслях, государь? — Алексей притворился озадаченным. — Неужто мы ошиблись и оскорбили ваше величество?

— Возможно! — гневно ответил царь. Кого-нибудь другого можно было провести, прикинувшись глупцом, но Михаил не был легковерным. — Похоже, я ошибся, когда отдал боярышню Зенькову на попечение моей родственницы. Надо было прежде подумать о том, что девица воспитывалась без многих строгих запретов, в каких растут русские боярышни. Не мудрено, что она взбунтовалась, когда ты организовал для нее такую помолвку. Но теперь это не важно. Ты вежливо известишь князя Владимира, что боярышня Зинаида не может стать его супругой, потому что я велел иначе. И предупреждаю, если ты хоть словом обмолвишься ему об этом происшествии с полковником, то я лично прослежу, чтобы тебе вырвали язык.

— Я буду нем как рыба. — Стремясь задобрить царя, Алексей несколько раз заискивающе поклонился.

— Прекрасно. Значит, мы поняли друг друга.

— Не изволь сомневаться, государь.

— Ну, тогда я с тобой прощаюсь, князь. И надеюсь, впредь ты не будешь так глуп, чтобы обижать моих приближенных, тем паче с помощью наёмных разбойников. Все же я прикажу хорошенько разобраться во всем этом. Пусть не скоро дело делается, но надо убедиться, что я не напрасно дал тебе поблажку. Надеюсь, ты действительно не нарочно связался с ворами. Иначе тебе не сносить головы.

С этими словами царь покинул княжеский двор. Бледный как смерть Алексей проводил его затравленным взглядом.