Кашель душил Эштона. Отпрянув от двери, он оглядел слезящимися глазами заполненную густыми клубами дыма внутренность шатра и, шатаясь, побрел назад, надеясь отыскать свой револьвер. Внутри все было черно и Эштону пришлось лечь на живот и закрыть ладонью лицо, чтобы дым поменьше ел глаза. Уворачиваясь от языков пламени, с громким треском облизывавших роскошные драпировки, он медленно продвигался вперед. Бандит предоставил ему выбор, но ни одна из этих возможностей Эштона не привлекала. Приходилось искать выход. Наконец он нащупал тяжелую крышку сундука и, откинув в ее, вытащил «дерринджер». Зажав его в руке, он на ощупь направился к выходу. Замешкавшись на пороге, Эштон, как мог, протер застланные слезами глаза и осторожно высунул голову наружу. Но бандита не было видно. Эштон выполз на деревянный настил и сквозь пелену слез увидел, как перед домом остановился экипаж, в котором сидела Лирин. Увидев, что происходит, она пулей вылетела из коляски и ринулась к нему. Словно огромная тяжесть свалилась с его души, но в ту же минуту Эштон похолодел от страха — ведь теперь опасность грозила и ей.

— Уходи отсюда! Назад! — отчаянно крикнул он и замер — кто-то злорадно хмыкнул прямо у него над ухом.

— Так, значит, тебе все-таки удалось выбраться, — зловеще ухмыльнулся оставшийся в живых убийца, выйдя из-за ближайшего куста. Дуло пистолета смотрело прямо в грудь Эштону. На лице бандита снова появилась гнусная улыбка. — Смотри-ка, леди как раз вовремя! Пусть посмотрит, как ты успокоишься навсегда! — Крохотные свинячьи глазки уставились на «дерринджер». Он вновь ухмыльнулся, взглянув прямо в глаза Эштону. — Так я и думал. Только у тебя, парень, уже нет времени, чтобы пустить его в ход!

Эштон услышал, как прогремел выстрел. Ему уже казалось, что он чувствует, как горячая пуля разрывает ему внутренности, но, как ни странно, он совсем не чувствовал боли. Эштон бросил на упавшего бандита непонимающий взгляд, потом краем глаза заметил какую-то большую и темную фигуру, стремительно выскочившую из-за угла. Это был верный Хикори, он мчался к нему, сжимая в руках еще дымящийся мушкет. Подскочив к убитому, негр мельком взглянул на него, а потом вытаращенными от испуга глазами уставился на Эштона.

— Сдается, он хотел убить вас, масса, — еле выговорил он.

— Именно так, Хикори, — Эштон облегченно вздохнул. — Но ты подоспел вовремя.

Сердце Леноры от страха чуть было не разорвалось, потом вдруг бешено заколотилось и, подобрав юбки, она что было мочи кинулась к Эштону. Вдруг она заметила пропитанную кровью рубашку любимого, и в глазах Леноры заметался ужас. Словно тонкая игла пронзила мозг — перед глазами снова возникла высокая мужская фигура на палубе парохода. Теперь у нее не оставалось ни малейших сомнений — это был Эштон. Выражение лица его все время менялось, но у нее уже не оставалось ни малейших сомнений. Вот он расхаживает по палубе, усаживается в кресло, смеется, хмурится, улыбается. И все это он, она чувствовала это всем своим существом. Воспоминания одно за другим всплывали в ее памяти, смешивались между собой, потом ускользали, как картинки в волшебном фонаре. Но напоследок перед глазами Леноры с ошеломляющей четкостью встало последнее видение: вот они с Малькольмом стоят над могилой Эштона.

— Ох Эштон, Эштон! — воскликнула она, заливаясь слезами. И кинулась к нему в объятия. Он крепко прижал ее к себе, чтобы она могла выплакать свои страхи. Ленора чувствовала, как его теплые губы ласкают ее волосы, слышала его голос, бормочущий что-то успокаивающее. Но вдруг она вскрикнула и, схватив его за руку, кинулась в сторону, а огромный шатер, объятый пламенем, превратился в гигантский пылающий костер.

— Выводите лошадей! — крикнул Эштон подбежавшему Хикори. Они оба стремглав кинулись к палатке поменьше, где бились обезумевшие от ужаса лошади.

Ленора, как во сне, поднесла к лицу ладонь и не могла отвести глаз от ярко-алых пятен крови. Вдруг ее сердце глухо заколотилось. Леноре показалось, что день вокруг померк и перед глазами ее сгустился мрак. Он становился все гуще, словно за ней захлопнулась крышка гроба. В мертвой пустыне в полночный час…в самую глухую ночь, Когда на церковном кладбище разверзнется бездна и из пасти ада извергнется в этот мир сонм ужасных тварей …

Пятно света! В темноте появился огонек!

Пламя! Огонь! Пожар! Камин, забитый горящими поленьями! Широкая ладонь крепко стискивает тяжелую кочергу, вот она поднялась и на мгновение зависла над головой испуганно сжавшегося человека! Кочерга резко опустилась. Раз, другой, и вот человек распростерся на полу бездыханным. Огромная тень медленно повернулась в ее сторону, вновь поднялась тяжелая кочерга и…боль! Дикая, обжигающая боль в спине!

Бегом через темный холл! Тяжелые шаги за спиной, они нагоняют ее! Холодное дыхание смерти, от которого побежали мурашки! Щелчок двери, она захлопнулась за спиной, грохот засова! Она выпрыгнула в окно и снова бежит! Бежит! Нет, скачет верхом!

Узкая дорожка, мелькающие, озаренные пламенем пожара деревья…и вновь огонь! Сумасшедший дом, где женщину держали взаперти — и некому помочь! Чья-то черная фигура настигает ее. Она уже чувствует его дыхание. К лесу! У нее перед глазами мелькают деревья! Снова деревья! Быстрее, быстрее! Прыгай же! Прыгай скорей! Попробуй увернуться! А теперь карабкайся вверх! Не упади! Он схватит тебя!

И бескрайняя равнина перед ее глазами! Спаслась! Грохот копыт под ней! И еще где-то — совсем рядом. Прямо на нее бешено несется упряжка! О Боже, прямо на нее! О не-е-ет!

И снова темнота сомкнулась над ней…глухая, непроницаемая, бездонная…

Ленора с трудом приоткрыла глаза и увидела прямо перед глазами склонившееся к ней лицо: все перепачканное сажей, с тревожно нахмуренными бровями. По губам ее скользнула слабая улыбка, она с трудом подняла руку, и Эштон сжал ее тонкие пальчики прежде, чем коснуться их поцелуем. Ленора медленно обвела взглядом комнату. Она была полностью одета и лежала поверх шелкового покрывала в собственной постели. Возле изголовья рядом с Эштоном стояла Меган. она старательно обтирала ей лоб мокрой салфеткой. В ногах стоял Роберт Сомертон, он вцепился в столбик кровати и почему-то показался ей немного сконфуженным. Ленора посмотрела на отца и поморщилась, ей все время мешал какой-то другой образ, заслонявший его лицо. Она поморгала, чтобы разглядеть его получше, но все было напрасно. Она пристально вгляделась в невысокого седовласого человека, которого считала отцом, но черты его снова расплылись, и перед глазами Леноры появилось совсем другое лицо: упрямый, почти квадратный подбородок, темные, густые волосы, а под ними — ясные зеленые глаза. Ленора в растерянности нахмурилась и смущенно отвела глаза в сторону.

— Что случилось? — хриплым шепотом просила она.

Морщины на лбу Эштона немного разгладились, и он с облегчением ответил:

— Думаю, вы упали в обморок, мадам.

— Точно, мадам, — с готовностью закивала Меган.

— Да, но как я сюда попала? — Ленора слабо обвела рукой комнату.

— Вас принес мистер Уингейт, — пояснила служанка.

Чувствуя, что память постепенно возвращается к ней, Ленора оперлась о постель и попыталась встать. Но комната опять бешено закружилась у нее перед глазами, и она с тяжелым вздохом откинулась на подушки. Ласковая рука Эштона легла ей на плечо. Почувствовав его прикосновение, Ленора с трудом раскрыла глаза и с тревогой взглянула на Эштона.

— Твоя рана? Я совсем забыла! Это серьезно?

— Просто царапина, даже кость не задета, — успокоил он. — Меган уже предложила перевязать меня.

У Леноры вырвался облегченный вздох.

— Ты меня напугал.

— Прошу прощения, любовь моя, — пробормотал он с усмешкой, — но я тут не при чем.

— Ну конечно, глупый…это все он! Тот человек, что собирался убить тебя!

— Совершенно верно, мадам, — кивнул Эштон, — и его приятели тоже.

— Приятели? — Она потерла лоб и вдруг вспомнила, что успела увидеть другое тело, распростертое на земле возле шатра. — Их было двое?