Рюичи неспешно шел вперед, поглядывая на массивные стальные решетки, за которыми содержались драконы. Чтобы открывать и закрывать их, использовалась сложнейшая система рычагов, труб и клапанов, нагнетавших давление пара, в которой он ровным счетом ничего не смыслил. Подобно всем прочим механизмам, бывшим неотъемлемой частью повседневной жизни людей, они целиком находились в ведении Западной Гильдии Механиков. Механики отличались чрезвычайной замкнутостью, никогда не раскрывали своих тайн непосвященным и очень дорого брали за услуги. Однако на племенной ферме Осака их изделия можно было видеть повсюду — начиная с самодвижущихся машин вроде тех же трещоток и заканчивая устройствами, распределяющими силос, которым питались драконы.
Немного погодя Рюичи заслышал впереди голоса. Там было темно, оранжевое сияние огненных кристаллов лишь немного рассеивало мрак. Ускорив шаг, юноша двинулся дальше. Приблизившись, он узнал голоса Бенто, Кии и Элани и наконец увидел всех троих. Элани сидела у Кии на плечах и заглядывала в стойло сквозь решетку.
— Но что же вы с ними делаете? Зачем они нужны? — изумленно спрашивала девочка.
Бенто расхохотался.
— Разводить драконов очень выгодно, малышка, — прогрохотал он, и его голос гулким эхом отразился от стен. — Люди научились использовать и драконью чешую, и яичную скорлупу, из которой получаются отменные легкие доспехи. Из драконьих когтей, которые мы срезаем раз в год, делают дорогостоящие украшения. Кроме того, всегда есть спрос на молодых самцов. На них ездят верхом или тренируют для соревнований. Сам король Макаан приобрел у меня несколько отменных драконов для своей личной конюшни.
— Макаан... — повторила Элани, не скрывая отвращения в голосе.
— Король Макаан, — со смехом поправила ее Кия. — Не нужно произносить его имя таким тоном. Он великий человек. Он навел порядок в Доминионах, чтобы такие люди, как мы, могли жить здесь в мире и покое.
— Но ведь он...
— Элани... — ласково оборвал ее Бенто. — Никаких «но». С тех пор как пришел к власти, король Макаан сделал много хорошего для этой страны. К примеру, известно ли тебе, что прежде у каждой провинции был свой правитель — тан. Именно поэтому наша страна и зовется Доминионами. Это имя она сохранила и по сей день. Однако такой способ управления был далеко не самым лучшим, ведь таны то и дело ссорились между собой и затевали междоусобные войны. Вот почему Макаан, став королем, объединил страну под своим правлением, и теперь жизнь стала гораздо лучше.
— Ты прав, дядюшка Бенто, — неохотно согласилась девочка, однако выражение ее лица ясно показывало, что подобные речи она уже не раз слышала прежде и не верит ни единому слову.
Рюичи нахмурился. Почему эта девочка называет его отца дядюшкой? Да кто она вообще такая?
Он вспомнил, о чем говорила ему Кия: что Элани — сирота, приемная дочь Хоши, отцовского приятеля из Тасема. Хоши попросил Бенто приглядеть за малышкой пару месяцев, пока сам он занят какими-то неотложными делами. Однако за несколько дней, что Элани провела здесь с ними, она, похоже, всерьез решила, что нашла себе новую семью, и принялась именовать Бенто дядюшкой, а близнецов — своими братом и сестрой. В особенности она привязалась к Кие; а Кия была этому только рада, ведь у нее никогда раньше не было младшей сестрички. Девочки почти все время проводили вместе, и теперь Рюичи невольно чувствовал себя одиноким и обойденным вниманием.
— Смотри, Элани, кто к нам пришел! — воскликнула Кия, завидев брата.
— Привет, Рюичи, — улыбнулась ему Элани.
Рюичи мгновенно оттаял, позабыв о своей минутной вспышке ревности.
— Привет, Эли, — откликнулся он.
— Кия мне недавно рассказывала, как ты одолел вот такого огромного голема, — заявила она, так широко разведя руки в стороны, что едва не потеряла равновесие и не свалилась у Кии с плеч.
Покосившись на сестру, Рюичи вопросительно поднял брови. В свою очередь та чуть заметно пожала плечами, будто желая сказать: «Ну да, может, я немного преувеличила, и что с того?»
Бенто громогласно расхохотался, не сводя взгляда с младшего сына.
— Он и впрямь был такой огромный? Неужели? Похоже, твои дела идут на лад.
— Не так быстро, как хотелось бы, — с должной скромностью отозвался Рюичи, смущенный всеобщим вниманием.
— Вот и отлично, сынок, учиться всегда лучше постепенно, без лишней спешки, — философски ответствовал Бенто. — Когда никуда не торопишься, то больше успеваешь узнать.
Уставившись в землю, Рюичи помолчал, остро ощущая неловкость, но наконец решился:
— Отец, мне нужно с тобой поговорить.
По тону его голоса Бенто вмиг понял, что дело серьезное.
— Давай мы с тобой пока прогуляемся и посмотрим на большого дракона, — с присущим ей тактом предложила Кия Элани.
— Давай! — с восторгом согласилась та. — А он еще больше, чем драконы-девочки?
— Да, он огромный, — подтвердила Кия, унося Элани прочь. — Он такой большой, что мог бы наступить на тебя и даже не заметить.
Хихиканье Элани понемногу затихло во тьме, и Рюичи с отцом остались одни в окружении спящих драконов.
— Я заметил, как обращается с тобой Таками, сынок, — басом пророкотал Бенто, решив с ходу взять быка за рога. — Полагаю, ты именно об этом со мной хотел поговорить? И еще о нашей поездке в город. Я прав?
— Да, — подтвердил Рюичи и наконец заставил себя поднять голову, глядя отцу прямо в глаза. — Но дело не только в этом. Может, я стал больше обращать внимание на мелочи, когда повзрослел, или... Ладно, это не важно... Отец, я чувствую, что ты от нас что-то скрываешь, и дело не просто в том, что ты ждешь, пока мы подрастем, чтобы посвятить нас в свои дела. Ты вечно это повторяешь, однако... Все эти поездки и тайны... и письма, которые ты пишешь, и люди, которые появляются на конюшнях, а затем исчезают... Ты говоришь нам, что это твои старые друзья, но я не верю. Извини, отец, но это бросается в глаза, я же вижу, как они общаются с тобой и друг с другом.
Бенто молчал, не сводя взгляда с сына. В темноте невозможно было разглядеть выражение его лица. Равным образом это мог быть гнев, гордость, печаль... Или и то, и другое, и третье сразу. Рюичи не знал. Теперь он был бы и рад замолчать, но у него не было сил. Он должен был наконец выговориться. Он должен был узнать правду. И он продолжил, стараясь не повышать голоса:
— Я всегда безропотно принимал на веру все, что ты говорил нам, отец, даже если в душе оставались сомнения. Но как ты мог взять с Таками слово, чтобы он все держал от нас в секрете? Как ты мог посвятить его в свои тайны, а нас с Кией по-прежнему принимать за неразумных младенцев и рассказывать сказки о том, чем ты на самом деле занимаешься, словно мы сами ничего не можем понять? Взять хотя бы Элани, отец... Правда ли, что ты просто присматриваешь за ней на то время, пока Хоши в отъезде? Ты должен сказать мне правду.
И вновь Бенто не торопился с ответом... Потом на его широком лице вдруг появилась улыбка, а глаза наполнились слезами. Мощной рукой он обхватил сына за плечи.
— Я должен попросить у тебя прощения, Рюичи. Если бы я знал, как поумнели мои дети за время этих долгих разъездов, я ни за что не стал бы обманывать вас. Но если ты не хочешь, чтобы с тобой обращались как с ребенком, тогда самое время начать себя вести по-взрослому. Я прошу тебя лишь об одном: поверь, что у меня имеются очень веские причины не говорить вам всей правды. Доверься мне, своему отцу. Когда придет время, ты все узнаешь... И вполне возможно, что в тот день ты пожалеешь о своей нынешней горячности. Там, за горами, лежит огромный, опасный мир. Он куда опаснее, чем ты можешь себе вообразить, но однажды тебе придется встретиться с ним лицом к лицу. Я мечтаю лишь об одном: чтобы ты оказался готов к этой встрече.
Рюичи с мольбой уставился на отца.
— Так значит, ты вообще ничего мне не скажешь?
— Нет, — подтвердил Бенто. — Я и рад бы, честное слово, но не могу. Я больше не стану тебя обманывать, но ты узнаешь всю правду, только когда будешь к этому готов. Когда будешь готов понять.
