1
В ночь полк подняли по тревоге. В чем дело, никто не знал, но по всему чувствовалось — длительному затишью пришел конец.
Землю окутала густая предрассветная темнота. Темь до того ощутима физически, что, идя на голос к машине, невольно, прежде чем сделать шаг, ощупываешь ногой землю.
Когда две полуторки с летчиками подъехали к аэродрому, в ночную тишину ворвалось сонливое почихивание сначала одного запускаемого мотора, потом второго, третьего. Проснувшийся аэродром загудел, завыл металлическими голосами, бросая во мглу синие, красные, фиолетовые мазки огня.
Летчики молча разошлись по своим самолетам. Гул стих. Все снова как будто уснуло.
Ночь медленно отступала, словно таяла в отблесках тревожно разгорающейся зари. Чистое небо, прозрачный воздух и сильная роса предвещали жаркий день. Техник звена Николай Моргач попросил разрешения сходить на КП полка и узнать, в чем дело. Командир эскадрильи не отпустил: ждали сигнала к вылету.
С восходом солнца раздалась команда: «На построение!» Люди собрались быстро.
— Сми-и-рно-о! Равнение на середину! — по старой кавалерийской привычке протяжно скомандовал начальник штаба майор Федор Прокофьевич Матвеев. Несмотря на свои сорок два года и седую голову, он резво, по-мальчишески побежал навстречу командиру полка, приближавшемуся к застывшему строю.
Начался митинг.
— Настила пора измотать фашистскую гадину и окончателыю ее уничтожить! — заявил в своей речи заместитель командира полка по политической части подполковник А. И. Клюев.
Странно: сегодня 5 июля, немцы перешли в наступление под Курском, а все говорят так, точно мы идем вперед. Слова звучат убежденно, решительно. Каждый глубоко понимает, что сила на нашей стороне.
Тридцать новеньких «яков» стоят рядом. Полк, согласно недавно введенным новым штатам, вырос в полтора раза. Старых самолетов нигде уже нет. Авиация полностью перевооружилась. В сухопутных войсках имеются танковые армии, созданы артиллерийские дивизии и корпуса прорыва. А сколько войск подтянуто сюда, под Курск? Кому-кому, а нам-то сверху это видно!
Невольно задумался о будущих боях и о товарищах, с кем, может быть, уже сегодня придется лететь в бой.
Командиры эскадрилий с довоенной закалкой, все коммунисты, призванные в авиацию по специальному набору ЦК партии, имеют богатый боевой опыт. Капитан Купим, один из самых опытных в полку воздушных бойцов, возглавляет первую эскадрилью. Плечом к плечу я стою со своим командиром Худяковым. Он в эскадрилью прибыл недавно. Прежний командир капитан Иваненков на посадке допустил ошибку и поломал самолет — подвели глаза. Его отправили в другую часть. «Для пользы службы, — объяснил майор Василяка. — Авторитет командира прежде всего».
Лейтенант Николай Худяков среднего роста, широк в плечах, взгляд немного насуплен, но стоит обменяться с ним несколькими фразами — и сразу поймешь, что он очень добрый, веселый и задушевный человек. Николай Васильевич уже служит в авиации одиннадцать лет, с первых дней войны на фронте.
А вот и командир недавно созданной третьей эскадрильи капитан Николай Петрович Игнатьев. Он, как и Купин, ветеран полка. Его грудь украшают два ордена Красного Знамени.
Командиры звеньев тоже один к одному.
Рядовые летчики — ребята молодые, большинство комсомольцы. Им, бывшим сержантам-пилотам, недавно присвоили офицерские звания. И по заслугам. Многие из них сделали уже по нескольку боевых вылетов, кое-кто участвовал в воздушных схватках.
В суровой сосредоточенности люди слушают заключительные слова командира полка:
— Мы никогда так не были сильны и опытны, как сейчас. Командование уверено, что мы с честью выполним свой долг перед Родиной.
2
Четыре дня полк летал на прикрытие войск Степного фронта, еще находившегося в резерве Ставки. Войска подтягивались ближе к району боевых действий. 9 июля наша 256-я истребительная дивизия была передана во 2-ю Воздушную армию Воронежского фронта и вошла в состав 5-го истребительного авиационного корпуса, Командир корпуса генерал-майор авиации Д. П. Галунов встретил полк при перелете к линии фронта. Во время беседы он ознакомил нас с воздушной обстановкой. С любовью и восхищением говорил о старшем лейтенанте Александре Горовце, который 6 июля в одном бою сбил девять немецких бомбардировщиков.
Девять самолетов сбить в одном воздушном бою! Мы еще не знали такого. Простой расчет показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно лрицелиться. На все потребуется по крайней мере десять — пятнадцать минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь; Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым…
На другой день полк прилетел на фронтовой аэродром под Солнцево, близ железной дороги Курск — Белгород. Теперь до противника не более тридцати километров. Доносится непрерывное гудение фронта. В воздухе снуют разные группы краснозвездных самолетов. Изредка в глубокой синеве неба промчится сизый немецкий истребитель. Вокруг аэродрома, в зреющих хлебах, в селах, по оврагам притихли танки, артиллерия и пехота. Копны только что сжатой пшеницы и цветные сарафаны колхозниц куда заметнее с воздуха, чем замаскированные резервные армии.
Наши новенькие Як-7Б — капля в море войск, но тоже сила. Самолетами нельзя не восхищаться. Лучшие истребители мира, они превосходят по маневренности и не уступают в скорости немецким. Каждый летчик любит свою машину и уже не раз обдумывал, как собьет на ней первый вражеский самолет.
Высоко над аэродромом к фронту летят три девятки бомбардировщиков Пе-2. К ним для сопровождения спешат истребители. Сачков оторвался от полетной карты:
— А нам сегодня, наверно, дадут время для ознакомления. Нужно же район изучить.
— Должны, — отозвался командир эскадрильи. — Иначе…
Худяков не договорил. В эскадрилью прибежал начальник оперативного отделения штаба полка капитан Тихон Семенович Плясун и сообщил наземную обстановку. Летчики нанесли на карты линию фронта.
