Внезапно на краю бетонной площадки полыхнула яркая вспышка, на мгновение осветив все пространство вокруг, и в голубом кольце появилась массивная фигура с бластером наизготовку. Десантники схватились за оружие, однако Дик тут же крикнул:
— Не стрелять! Это Рейкер!
Это действительно был Рейкер. Убедившись, что Боб полностью поглощен решением вставшей перед ним задачи, он решил выяснить, почему замолчала поисковая группа. Рами увязалась было за ним, однако натолкнулась на категорическое «нет». Впрочем, выгнать ее из кабины нуль-лифта оказалось невозможно, кроме того рекни клятвенно пообещала — если через десять минут она не получит ясной информации о происходящем, то отправится вслед за возлюбленным, наплевав на его приказы и просьбы. После короткого но упорного торга этот срок был увеличен до получаса, и на этом они расстались — Рами демонстративно отправилась за бластером и скафандром, а Рейкер, включив поляризатор шлема на полную мощность, а заодно и крепко зажмурившись, нажал на кнопку старта и поспешил занять исходное положение — чуть пригнувшись, бластер на уровне бедра готов к выстрелу.
Вкратце рассказав о событиях последних часов и выслушав рассказ десантников, полковник сокрушенно покачал головой. Опять потери, теперь этот мальчишка… Жаль. Впрочем, ему было жаль и тех рекнов, которые лежали теперь возле купола — судя по словам Рича, они не были профессионалами, а значит, были простыми техниками, или медиками или кем-то там еще, кого чей-то приказ погнал в эту мясорубку. Обычно технический состав не принимал участия в боевых действиях, что, кстати, в заметной степени определяло причины, по которым некоторые из молодых людей (или молодых рекнов) выбирали именно этот род занятий. Впрочем, не бывает правил без исключений. В Империи редко встречались индивидуумы, предпочитающие отсидеться в теплом и безопасном месте, именно поэтому война с рекнами стала для людей столь тяжелой. Многие из землян, наоборот, были рады поучаствовать в «священной войне», но, желательно, так, чтобы не слишком рисковать своими задницами. С этим можно было только мириться, поскольку такое поведение в целом часто встречается в человеческом обществе. И тем не менее Рейкер был уверен — патриотизм патриотизмом, а брать в руки оружия этим горе-солдатам вряд ли сильно хотелось. Однако приказ есть приказ — и они пошли умирать.
Услышав, что в Дика стреляли из бластера в упор, и при этом даже не ранили, Рейкер от удивления потерял дар речи. Правда, он быстро пришел в себя и захотел осмотреть пострадавшего, однако Дик заявил, что он, во-первых, не музейный экспонат, а во-вторых, надо в темпе заняться делом — найти челнок и, по возможности, взять в плен пилота, которого затем можно будет хорошенько допросить.
Следы нашлись быстро — грузные рекны оставили заметные вмятины во влажной земле, благодаря чему их путь был прекрасно виден. Следы вели к опушке довольно густого леса, где — как ожидали десантники — и располагался челнок. Однако тут перед ними возникла маленькая… нет, строго говоря, довольно большая проблема.
Сам по себе космический челнок, будучи закрыт, представлял собой, по крайней мере для людей, вооруженных легким оружием, неприступную крепость. В том, что рекны недостаточно ненормальные, чтобы на незнакомой планете держать люки шаттла закрытыми, никто не сомневался. А это означало, что прорваться внутрь и добраться до пилота у землян не будет ни малейшей возможности, а вот пилот, если сочтет нужным, вполне способен своими пушками сравнять с землей пару квадратных километров леса. Разумеется, вместе с нападающими. Правда, у него это заняло бы массу времени, но судя по рассказу Рейкера, торопиться ему теперь уже некуда.
Можно, конечно, вскрыть броню вибромечами, но для этого надо, как минимум, подойти к шаттлу. И при этом сенсоры тут же сообщат пилоту о появлении незваных гостей.
Дик некоторое время обдумывал сложившуюся ситуацию, затем подошел к Рейкеру и, несколько помявшись, сказал:
— Извините, полковник… У меня будет к вам просьба. Но она вам вряд ли понравится…
Пилот сидел в своем кресле, с наслаждением вытянув ноги и водрузив их на пульт управления. Время от времени он поглядывал на часы — время шло, а десантная группа сигналов пока не подавала. Собственно, он особо и не ждал звуков в приемнике — Райсс объявил, что не намерен пользоваться связью без острой необходимости — раз уж они услышали переговоры макак, то и они могут услышать передатчики имперцев и преждевременно всполошиться. Поэтому радио молчало, а пилот наслаждался жизнью — на корабле все время находился какой-нибудь начальник, дававший ему ценные указания, а здесь он был один. В глубине души ему было обидно, что его не взяли на операцию — макак он ненавидел самой лютой ненавистью, как впрочем и другие. Но Райсс сказал, что пилот должен находиться на месте… как всегда, начальству виднее. «Нет, чертовски досадно — мелькнула мысль — что я здесь скучаю, пока парни там режут этих безмозглых обезьян…»
Он поднял бластер, прицелился в воображаемого землянина и чуть прижал курок. Да, с каким бы удовольствием он бы сейчас кого-нибудь убил. Что ж, видно, не судьба. Со вздохом отложив оружие, пилот занялся проверкой систем шаттла.
Это была большая машина, способная вместить до сорока десантников — длинный приземистый аппарат, несколько медлительный, зато великолепно бронированный. Конечно, слой эланиума не давал защиты от стационарных лазеров — тут требовалось полметра брони, однако против ручного оружия корпус способен устоять на все сто. Вооружение легкое — пара лазеров, однако под брюхом можно подвесить пару десятков шариковых бомб — мало ли, вдруг придется «очистить» посадочную площадку. Да еще десяток ракет «Зенит» — на случай попытки перехвата.
Пилот включил тест оборудования, с удовлетворением наблюдая за появлением на экране успокоительных зеленых строк. Вот мелькнула желтая фраза — он обеспокоено вгляделся в монитор, но затем махнув рукой, откинулся на спинку кресла — всего лишь предупреждение о неустойчивости работы радара — так это он и так знал, все руки не доходили заняться ремонтом.
Убедившись, что техника в порядке, он снова взял в руки бластер, и принялся рассматривать его с таким видом, словно увидел впервые в жизни. Вообще-то говоря, хотя оружие и входило в экипировку пилота десантного шаттла, пострелять из этого чуда техники ему пришлось лишь раз, да и то давно и, к глубокому сожалению, не по живой мишени, а по деревянному щиту. Как прекрасно было бы всадить луч в брюхо какой-нибудь макаки, чтобы затем вдохнуть пахнущий дымом воздух.
Пилот вырубил свет в кабине и выглянул в окно челнока — можно было бы конечно выйти и пострелять… ну, скажем, по деревьям, просто так, для удовольствия… «Нет, Райсс запретил. Да и прав он, что ж с этим сделаешь. Он всегда прав, провалиться ему… считает себя большим боссом, хотя такая же шестерка, как и все мы». Ему не часто приходилось контактировать с бывшим гвардейцем, да он и не стремился — от того за километр несло полным презрением ко всем, кто не входил в эту элиту, а уж с техниками или транспортниками (каковым и являлся, по сути, пилот десантного шаттла) Райсс вообще разговаривал исключительно сквозь зубы.
«Ну и хрен с ней, со стрельбой — подумал пилот, все еще вертя в руках бластер — Как нибудь потом…»
Внезапно он напрягся, уловив краем глаза движение на опушке леса, еле заметное в ночной тьме, которую рассеивал только слабый свет многочисленных звезд. Он до боли в глазах вглядывался во тьму, пока не разобрал детали — прямо к челноку двигались двое рекнов. Вернее двигался один, подволакивая по-видимому раненую ногу. И при этом тащил второго — тот почти не подавал признаков жизни, мешком обвиснув на плече товарища.
Подтащив раненого к борту шаттла, рекн — он был без шлема, однако в такой тьме разглядеть и узнать его было просто невозможно, требовательно махнул рукой сторону люка — открывай, мол, да поживее. Пилот поторопился подчиниться — включил свет, нажал кнопку открытия люка и, закинув бластер за плечо, направился туда — мало ли, может надо чего помочь.
