Алмейда тяжело переживал гибель своего корабля, хотя прекрасно понимал, что в конечном итоге задача была выполнена. Уже сейчас на Земле практически исчезли последние очаги эпидемии. Сыворотки, доставленной «Викторией», хватило на иммунизацию почти всего населения планеты, а лаборатории на Гардарике, да и не только на ней, интенсивно производили все новые и новые партии лекарства — было принято решение произвести полную иммунизацию всех планет Федерации.

Сейчас его новый корабль, полностью укомплектованный техникой и почти полностью — личным составом, готовился к своей первой операции. Предстояла относительно несложная работа по очистке одной из стандартных точек маршрута Земля — Селеста, у которой были обнаружены установленные рекнами мины. Разминирование — занятие нетрудное, однако достаточно муторное и длительное — как правило, рекны ставили по нескольку тысяч небольших автономных аппаратов, каждый из которых мог отправить к праотцам два — три тяжелых трейдера.

Алмейда, уютно устроившись в кресле, читал небольшой томик стихов из своей личной библиотеки. Сейчас, когда большую часть книг вытеснили из обихода магнитозаписи и кристаллофильмы, он испытывал особое удовольствие, поглаживая потрепанную обложку Шекспира издания 1973 года. Книга чудом пережила все эти века, не раз реставрировалась и сейчас прочно заняла свое место на его полках и в его душе. Адмирал перевернул очередную страницу, однако его внимание привлек сигнал селектора. На экране появилось лицо Сергеева.

— Привет, командор. Встречай гостя.

— Николай! Каким ветром тебя занесло в наш богом забытый уголок?

— Дела, Франциско, дела. Через пару минут буду у тебя.

Алмейда встал и, подойдя к бару, наполнил два высоких хрустальных бокала прекрасным испанским вином, время выдержки которого намного превосходило возраст контр-адмирала. Потом снова уселся в кресло и мельком глянул на часы — обычно полковник был точен до неприличия. Действительно, ровно через две минуты Сергеев вошел в кабинет контр-адмирала. Пожав друг другу руки, мужчины некоторое время говорили о старых друзьях, о событиях последнего времени. Как то незаметно разговор перекинулся на года минувшие, офицеры знали друг друга давно, будучи еще студентами одного набора. Вспомнили старых друзей, подняли бокалы со старым вином за тех, кто не дожил до этого дня. Наконец Алмейда не выдержал.

— Слушай, Сергеев, только не надо мне рассказывать, что ты прилетел на мой корабль просто затем, чтобы вспомнить старые времена.

— Да я, в общем-то и не скрываю — Сергеев поставил на стол бокал, издавший нежный приятный звон — Я же говорил, что по делу. Образно выражаясь, дело в следующем. Мне нужен один истребитель. «Монингстар».

— Какие проблемы — бери. Надолго?

— Навсегда. Я хочу подарить его рекнам.

— Ты что, охренел? — на мгновение Алмейда забыл даже свой образ испанского гранда и перешел на нормальный общечеловеческий язык — С дуба рухнул?

— Ты не кипятись — Сергеев спокойно достал из кармана кителя небольшой листок бумаги — По имеющимся у меня данным, за последние два месяца боев рекны захватили три более-менее исправных машины и по крайней мере полсотни разбитых. Так что сейчас конструкция «Утренней Звезды» для них не секрет. А мне этот… подарок нужен для дела.

— Может, просветишь? — Алмейда все еще не мог успокоиться — Это в честь какого же праздника такое роскошное подношение?

— Расскажу, не волнуйся. И, кстати, пригласи сюда кого-нибудь из пилотов поопытнее. Кому ты доверяешь. Только не из комсостава, лучше простого лейтенанта.

Личный челнок Сергеева плавно выпустил посадочные опоры и, коснувшись металлической палубы левого флайдека «Элеоноры», замер. Из распахнувшегося люка выбрались два бойца, облаченных в полный комплект боевых доспехов Морской Пехоты. Солдаты вытянулись около люка, взяв оружие на изготовку. Немногочисленные члены экипажа авианосца, по тем или иным причинам оказавшиеся на флайдеке, с удивлением наблюдали за необычной сценой.

Из люка показалась мощная фигура, по своим габаритам заметно превосходившая пехотинцев, при отборе которых чуть ли не в первую очередь учитывался уровень физического развития. Удлиненный череп, покрытый коротким серым мехом, красноватый отблеск глаз рекна производил не столько отталкивающее, сколько пугающее впечатление. Могучие руки пленника были схвачены за спиной наручниками. Рекн вышел на палубу, двигаясь несколько неуклюже из-за скованных рук, а из люка уже появилась вторая такая же фигура. Вслед за ними из проема вынырнул хорошо всем здесь знакомый полковник Сергеев. Довольно жестко толкнув стоящего позади пленника в спину, он указал ему на переходной тамбур — жест понятный чуть ли не любому разумному существу — иди, мол. Рекн угрожающе зарычал, однако это не произвело особого впечатления на полковника, тот лишь повторно вскинул руку, приказывая двигаться.

Внезапно рекн напрягся, с треском лопнула цепь, связывающая браслеты наручников, чудовищный кулак врезался в солнечное сплетение Сергеева. Охрана сделала попытку вскинуть оружие, но чудовищные удары разбушевавшегося рекна уложили обоих на месте.

В этот момент и второй пленник порвал свои оковы. Лихорадочно оглянувшись по сторонам, оба пса бросились к стоящему невдалеке истребителю. Вслед им ударили лазерные лучи — стоящий на четвереньках Сергеев пытался стрелять из личного бластера, однако его руки дрожали и выстрелы не попадали в цель.

Рич прогрел двигатель своей машины и взглянул на часы. До времени вылета оставалось еще минут десять. Бортстрелок должен явиться в последнюю минуту, он имеет такую привычку. Однако тут же он услышал звонок — кто-то просил его впустить. Потянувшись, немец встал с кресла и распахнув люк истребителя… оказался лицом к лицу с двумя оскаленными волосатыми мордами рекнов.

Пилот среагировал мгновенно. Сильнейший удар отбросил одного из противников, однако землянин оказался все-таки недостаточно быстр. Огромная волосатая лапа, сжатая в кулак, врезалась в его челюсть, заставив потерять сознание.

— Быстрее, в хвост, занимай место стрелка — бросил один рекн другому, лихорадочно обыскивая пилота. Наконец он удовлетворенно хмыкнул, извлекая из нагрудного кармана небольшую магнитную карточку — ключ доступа к бортовому компьютеру.

— Возьмем эту обезьяну с собой? — осведомился второй, уже усевшийся в кресло стрелка.

— Нет. Я, кажется, убил его — прорычал первый, выпихивая ногой тело из истребителя и захлопывая люк. — Эта падаль начнет гнить, только этого не хватало.

Изящный истребитель сорвался с места и метнулся к выходу из флайдека. Вслед ему бессильно ударили лучи бластеров пришедших в себя охранников. К несчастью, никого из пилотов сейчас не было на летной палубе, поэтому преследовать беглецов было некому.

По всему авианосцу завыли сирены тревоги. Счетверенные лазерные установки ловили цель, потоки энергии устремились к крошечному по сравнению с громадой «Элеоноры» истребителю.

Пилот «Монингстара», изрыгая проклятия, уворачивался от лазерных трасс, однако все чаще и чаще полыхал голубым светом кормовой щит.

— Ну что, скоро там? — взвыл новоиспеченный стрелок, когда очередной лазерный луч почти пробил защитное поле.

— Три… две… одна… ушли!!! — истребитель с беглецами внезапно исчез со всех детекторов. «Звезда» ушла на струну.

Сергеев, проклиная все и всех, кое-как поднялся. Ноги дрожали, во рту был противный привкус рвоты. «Скотина, Рейкер — подумал он — Мог бы действовать и не столь правдоподобно». Впрочем, сцена побега была ими срежиссирована совместно, каждый шаг рассчитан с точностью до секунды, большую часть работы проделал Алмейда, а основная часть выпала на долю пилота из Четвертой эскадрильи, лейтенанта Рихарда Ауэрбаха, который уже пришел в себя и сейчас тупо сидел на палубе, непонимающе оглядываясь вокруг в поисках своего истребителя. Сергеев криво усмехнулся — парень чуть было не сорвал операцию, полковник видел как от его удара рекн (!) рухнул, как подкошенный. Нет, Рейкер все же молодец, и реакция у него отменная. Если бы он не успел, все полетело бы к черту. Будем надеяться, что и УБИ поверит.