Такси медленно ехало по улице, которую и улицей-то назвать было неудобно. С одной стороны тянулся заводской забор, из-за которого плыл удушливый запах плавленой пластмассы, а с другой стороны узкой асфальтовой ленты, лишенной тротуаров, шел пустырь – перекопанный, с обломками бетонных плит, торчащих из-под земли, с гнутыми прутами арматуры. Тут лежали брошенные неизвестно с каких времен бетонные кольца, похожие на огромную разрубленную на куски змею.

Уже смеркалось, такси ехало медленно, к чему спешить? Связавшись по рации с коллегами, таксист понял, ни на одной стоянке меньше часа пассажира ждать не придется. Тут, вдалеке от жилых домов, царила мертвая тишина, день же будний, транспорт ходит исправно, желающих прокатиться с ветерком под музыку наберется мало, разве что какие-нибудь кавказцы с бабами решат поразвлечься или вьетнамцы с огромными сумками, набитыми барахлом, захотят завезти товар на другую квартиру. Но таксист на то и таксист, чтобы смотреть в оба. Случайного пассажира можно подхватить и по дороге, а не на стоянке.

И точно, парень, сидевший за рулем, увидел двух мужчин, спешащих по пустырю к улице. В руках у одного была наполовину выпитая бутылка. Держались они на ногах довольно твердо, сомнений не оставалось – эти двое возможные клиенты. Правда, случалось и так, что подвыпивший человек вскинет руку, остановит машину, а потом лишь попросит прикурить.

Но у этих двоих сигареты торчали в зубах, исправно дымились. Таксист сбросил скорость, чтобы не проскочить возможных клиентов.

Еще не добежав до улицы, один из мужчин громко крикнул:

– Эй, шеф, стой! – и махнул рукой с бутылкой, затыкая горлышко большим пальцем, чтобы ни капли не пролилось на землю.

Брать этих пассажиров таксисту особо не хотелось, страшно стало – двое здоровенных лбов, коротко стриженые, с темными от загара лицами, широкие в плечах. Уже случалось, что сядут, а потом не заплатят. С такими лучше не спорить, заедут бутылкой по голове и бросят в машине, а то и выкинут вон, и хорошо, если не под колеса встречного грузовика.

Один из мужчин рванул на себя дверцу и плюхнулся на переднее сиденье. Второй забрался на заднее, и они оба расхохотались:

– Видишь, на ловца и зверь бежит. Только мы подумали с ветерком прокатиться, тут и машина. Небось, наши мысли учуял?

В салоне резко запахло перегаром, пропитавшим тела и одежду сигаретным дымом.

– Музон включи, – сказал тот, что сел на переднее сиденье, и, не дожидаясь пока шофер сам включит магнитолу, широким коротким пальцем вогнал торчащую из приемника кассету, отрегулировав громкость. – Ну вот, так веселее будет.

– Куда едем?

– Пока вперед.

– Если поездка на два рубля, то, ребята, лучше выйдите, я в парк спешу.

Мужчины переглянулись и сидевший на заднем сиденье хлопнул водителя по плечу:

– Не дрейфь, покатаемся на славу. Заплатим, не обидим. Езжай пока к проспекту, а там осмотримся, – и двое пассажиров тут же забыли, что находятся в машине не одни. Шофера они перестали воспринимать, как не воспринимали всех людей, бывших слабее их или ниже ростом.

– Витек, чем тогда кончилось?

– Чем, чем… Я ему всадил штык-нож в горло и провернул два раза.

– По самую рукоятку? – оживившись, поинтересовался сидевший сзади.

Чтобы иметь возможность разговаривать, он сильно подался вперед, и его голова оказалась между водителем и Витьком.

– Конечно, по рукоятку. Я даже пальцы в кровь испачкал. А второй на меня завалился, но уже с дыркой в башке был. Я чуть из-под них выбрался, весь в крови вымазался, как свинья в грязи. А она липкая, и бронежилет к животу приклеился. Представь себе, весь в крови, с головы до ног, а на самом ни одной царапины.

– Что мне представлять, сам такой был, – и мужчины ударили по рукам.

– Дай бутылку. Шеф, ты потише езжай, а то в горло не попадает. За воротник льется, – Ты, Андрюха, смотри не захлебнись, – сказал Витек.

– Если бы это был спирт, может и захлебнулся бы, – Андрюха, широко раскрыв рот, принялся заливать в него водку.

Такси тряхнуло на выбоине, и пассажир закашлялся, широко разведя колени сплюнул на рифленый резиновый коврик.

– Давай, допью. – Витек забрал бутылку и в три глотка осушил ее.

Затем он, отворив боковое стекло, швырнул ее так, как бросают гранаты – по восходящей траектории.

Бутылка ударилась в бетонный забор и разлетелась, сверкнув осколками.

– Куда, все-таки, едем, мужики? – поинтересовался таксист.

Впереди на перекрестке уже замаячил светофор.

– Направо? Налево сворачивать?

– Как на танке. Рули прямо и никого не бойся, – расхохотался Витек, поглядывая на таксиста.

– Не могу, машина не моя. Да и броня у нее тонкая – не танковая.

– Тогда налево, – и Витек повернулся всем телом к другу, развалившемуся на заднем сиденье.

Наконец для таксиста окончательно прояснилось, кого он везет, кто эти странные пассажиры. Лет двадцати пяти – двадцати восьми, здоровые, сильные, лишенные всякого страха. Вполне могло оказаться, что, кроме водки, они успели выкурить по косяку какой-нибудь дури.

– Ненавижу я их! Твари! Мразь!

– Ты про кого? – спросил Андрюха.

– Да про этих чеченцев. Они же сами своих и сдали. Нам, ты же понимаешь, оставалось выследить и захватить. Чего они уж там не поделили, но наши на этот раз сработали толково, ни разу не прошились. Все было чики-чики. Высадились, устроили засаду. Едут…

И представляешь, мы же днем брали, ты в прикрытии сидел, ничего не видел. Представляешь, никто из этих чеченцев даже дрыгнуться не успел.

– Как это не успел?

– Потом они уже дрыгались, а тогда, в первый момент, даже не поняли, что происходит. Мы их обложили, как баранов, и всех порезали. Даже не стреляли, опасно стрелять, поселок рядом. Услышали бы стрельбу, тут же подмога к ним пришла.

– Повезло, – сказал Андрюха и облизал пересохшие губы.

– Но нам тогда тоже досталось, свои из минометов по нам лупить принялись. Они думали, мы с гор спустились. Вот придурки! Но самое главное, успели на аэродром нас с пленными завезти. А куда потом этих пятерых чеченцев и двух украинцев – не наша беда. Нам поручили их взять живьем, живьем и взяли, остальных зарезали.

– Эй, стой! Витек, хватит, болтаем лишнее.

– Я болтаю? Ты что, думаешь он кому-нибудь скажет? Ты же никому не скажешь? – Витек положил руку на плечо таксисту и сжал свои пальцы так сильно, что таксист чуть не спрятался под баранку. – Эй, стопорни возле «Красного мака».

Машина, проехав короткими толчками еще метров двести, замерла. Витек выглянул в окно.

– Что за херня? А где «Красный мак»?

– Уже год его нет, – запинаясь, произнес молодой таксист.

– Как это нет?

– Поменяли.., другое теперь здесь заведение. Но тоже выпить можно и погудеть. Я иногда подвожу сюда ребят. Рок-клуб «Локомотив» называется.

– «Локомотив»? Спортсмены, что ли?

– Нет, всякие сюда ходят, – таксисту хотелось, чтобы эти двое как можно скорее покинули его машину, он был готов даже к тому, что они ему не заплатят.

Он уже увидел двух длинноногих девиц на тротуаре, ловивших машину. Никто пока еще не остановился, и он имел шанс заполучить пассажирок – уехать отсюда. Но расплатились с ним щедро, даже не потребовав сдачу. Двое парней – Витек и Андрюха – выбрались из автомобиля, таксист тут же рванул с места.

– Испугался.

– Думаешь? – спросил Витек.

– Еще бы! По его роже видно, у него ворот на рубашке стал мокрый.

– А может он даже в штаны наделал, когда ты его за руку цапнул.

– Не думаю, Витек. Вот же, суки, такое место, «Красный мак» испаскудили! Мы в нем с тобой столько перепили, стольких баб сняли, а тут, на тебе, хрен знает, что такое! «Локомотив» какой-то, колокол, смотри, железнодорожный болтается у самого входа и звезда над дверью с паровоза снятая.