Однажды вечером позвонила возбужденная Наташка Соловьева:
— Крестная, привет! Ты знаешь, что ваш школьный выпуск в мае собирается встречаться?
— Да ты что? — Маринка глубоко вздохнула, кровь прилила у нее к щекам. — Нет, конечно. Мне никто не звонил.
— Я тебе звоню. Просто там Виктория за это дело ответственная, она отчего-то тебе звонить сама постеснялась. Меня попросили.
— Еще бы! Знает кошка, чье мясо съела.
— В общем, я тебе все доложила. Готовься. Там из вашего выпуска почти все будут. Даже Смелое из Германии приехать обещал…
И как всегда — ни слова про Димку. О том, что он жив и как-то здоров, Маринка узнавала исключительно через свою мать, которая хоть и с неохотой, но иногда рассказывала о нем. Наташка о брате не упоминала принципиально, хотя и виделась с ним регулярно. Известие о предстоящей встрече выпускников всполошило Маринку так, что она не могла уснуть всю ночь: ворочалась, пихая в бок безмятежно храпящего Весельцова. Неужели она снова увидит Димку и всех одноклассников, с большинством из которых ни разу не общалась после ухода из школы?
Маринка думала о предстоящем мероприятии каждый день. И чем ближе была заветная дата, тем беспокойнее ей становилось. А что, если она увидит Димку — и все начнется по новой? Нет, такого не может быть! После всего, что произошло с тех пор?.. Нет! У нее есть Славка. Чтобы ничего не случилось, надо, чтобы он поехал вместе с ней. Чтобы даже соблазна не было…
— Что это ты ходишь сама не своя? Не беременная ли? — с подозрением глядя на Маринку, хмуро спрашивал Слава.
— У меня встреча выпускников скоро!
— Подумаешь! — зевал Весельцов. — Ерунда какая!
— Ты поедешь со мной?
— А что я там забыл? В Подмосковье, что ли, давно не был?
— Познакомлю тебя со всеми!
— А банкет будет?
— Будет — в школьной столовой…
— Это хорошо. Тогда поедем!
Вместе с ними неожиданно собрался и Илья. Ему отчего-то очень захотелось посмотреть на одноклассников, о которых он так много слышал от матери.
Наконец настал долгожданный день. Уже много лет Маринка так никуда не собиралась! Заранее сшила себе длинное черное платье. Первое вечернее, которое у нее за всю жизнь появилось. Вместе с Ташкой долго листали модные журналы, выбирали фасон. У нее же для довершения образа Маринка одолжила длинные сверкающие сережки, потерять которые боялась пуще смерти. О том, какие в них камни, она даже думать боялась. С утра сходила в парикмахерскую, покрасила волосы, уложила тяжелой раковиной на макушке.
— Чего это ты так готовишься? Как будто на бал собираешься! Подумаешь, встреча… Посидим да выпьем.
— Слава, я тебя с Димой познакомлю. Помнишь, я тебе рассказывала?
— С тем самым, что ли? Ну познакомь. И с ним тоже выпьем. Еле-еле заставила его Маринка надеть приличный костюм.
Все думала, как они увидятся с Димкой, как она представит ему Весельцова и повзрослевшего сына… Будет держаться достойной московской дамой. Очень степенной и светской, как Ташка учила. Немножко равнодушной, которая давно выше ситуации…
Получилось все, естественно, совершенно наоборот. Когда они вошли в здание школы, в котором Маринка не была столько лет, у нее из глаз тут же хлынули слезы. Она убежала в туалет отплакаться, а Весельцов ее дожидаться не стал и отправился в столовую, где кое-кто уже начал отмечать встречу по-русски. В итоге, когда Маринка с Илюшкой наконец тоже вошли туда, Слава и Наташкин Серега, который тоже зачем-то притащился на вечер встречи, непринужденно болтали за стопкой водки с какой-то незнакомой, вульгарно накрашенной дамой. Несколько музыкантов в углу что-то наигрывали.
— Неужели Смирнова? — раздался вдруг громкий возглас, и на мгновение в столовой повисла гробовая тишина, как будто даже музыканты замолчали. — А мы гадали, приедешь — не приедешь? Не ждали…
— Вот приехала! — Маринка обвела присутствующих глазами, покраснела и улыбнулась.
К ней подходили люди, здоровались, целовались, выражали свою радость. Половину из них она узнавала с трудом. Какие-то двадцать лет, а люди изменились до неузнаваемости.
— Мариночка, милая! Здравствуй! — к ней, распихивая остальных, бросилась немолодая седая женщина.
— Ирина Николаевна! — Маринка улыбнулась и поцеловала ее. — Сто лет вас не видела!
— А ты такая красивая! И почти совсем не изменилась. И волосы не обрезала, молодец! Дай хоть полюбоваться на тебя!
У бывшей классной даже слезы на глазах выступили. Маринка еще раз обняла ее, а к ней уже подходили другие учителя, родители бывших одноклассников, и все о чем-то спрашивали, спрашивали… Лица завертелись как в карусели. В какой-то момент Маринка увидела, что Весельцов уже нежно обнимает за талию сидящую рядом даму, а Серега прилаживается к ней с другой стороны, почти опустив голову в ее глубокое декольте. Этого выдержать было уже невозможно. Голубева извинилась, улыбнулась и пошла к их столику. Она сразу поняла, что Слава уже хорошо набрался.
— Знакомьтесь, ребята, это Вячеслав Весельцов. Мой муж, — громко объявила она, резко выдергивая Славку из-за стола.
— Как вам повезло! Марина была самой красивой девочкой в классе, — сказал кто-то из угла. — Мы все о ней мечтали!
Весельцов довольно покивал головой и широко улыбнулся, продолжая почему-то смотреть в сторону дамы с декольте. Маринка отвела его в сторону:
— Ты что себе позволяешь?
— А что? — задиристо спросил Весельцов. — С женщиной уже поговорить нельзя?
— Поговорить можно, а вот лапать ее за сиськи совершенно необязательно.
— Да кто же ее лапал? Просто Вичка — классная баба…
— Кто? — Маринка просто обомлела.
— Вичка, Виктория… Твоя лучшая школьная подруга. Она сама так сказала. Грех не выпить с твоей подругой…
— Все понятно. Сиди здесь и не пей больше!
И тут Маринка поймала взгляд, на который сразу пошла через всю столовую — как в первый раз, с прежней неизбежностью. Она даже не поняла до конца, кому он принадлежал, этот взгляд, — просто пошла, и все. Потом только разобрала, что хмурый, лысоватый человек в свитере, тоскливо сидящий в дальнем углу с бутылкой, это Димка, ее Димка!
— Здравствуй! — Он быстро ткнулся ей в щеку обветренными губами. — Ты все-таки приехала. Вот уж не ожидал тебя увидеть.
— Все не ожидали! Димка, Димочка! Как я рада тебя видеть!
— А почему это ты рада? — Он покосился на нее с опаской.
— Потому что давным-давно тебя не видела и ужасно соскучилась!
— Как ты вообще?
— Ничего, нормально, а ты?
Димка нервно закинул стопарик водки.
— Вот женился снова. Там блондинка, со Светкой стоит… Помнишь Светку-то?.. Это моя жена Ленка.
Маринка посмотрела в указанном направлении. Рядом с безобразно располневшей, с трудом узнаваемой первой женой Димки стояла невысокая, хрупкая девочка лет двадцати пяти. При этом беременная!
— Ты как всегда… — разочарованно вздохнула она. — А вот там, за столом, кстати, — мой муж, Слава. Я вас познакомлю.
— Такой рыжий, боровообразный?
— Дима!
— У тебя всегда был странный вкус. А почему ты не пьешь? Давай! За встречу.
Маринка лихо чокнулась с Димкой и осушила стопку разом. Голову мгновенно повело.
— Давно не пила такой мерзости! Давай скорее огурец!
— Держи! Пить ты по-прежнему не умеешь…
В этот момент к ним подошел Илья. Он с любопытством уставился на Димку, а тот в свою очередь едва дара речи не лишился.
— Марина, это кто? — спросил он почему-то шепотом.
— Мой сын Илья. Знакомьтесь. Илюшка, это дядя Дима. Я тебе рассказывала…
Немая сцена длилась несколько минут, после чего Илья промурлыкал что-то вежливое, покраснел и начал смущенно прощаться.
— Мам, я к бабушке пойду, ладно? А то никого тут не знаю, скучно мне.
— Иди, сынок, осторожнее только.
— До свидания, дядя Дима!
Димка, не закусывая, закинул еще стопку водки. Он наморщил лоб, на его лице отразилась тяжелая мыслительная работа. Несколько минут он пытался что-то спросить у Маринки, но не мог. Наконец решился:
