— Это я, моя красавица! — сказал сладковатый, приторный голос Петра. — Выходи!
— Сейчас!
Таша глубоко вздохнула, вытерла слезы и накрасила губы самой яркой помадой. Перед выходом она секунду помедлила у зеркала. Из темной поверхности на нее смотрела ослепительно красивая и очень несчастная женщина.
Время в Швейцарии тянулось так долго, что Таша начала считать часы до отъезда. Эта поездка расставила очень многое по своим местам. Петр Анатольевич оказался человеком очень обстоятельным и невообразимо скучным. В Швейцарии у него была «Ауди А8», как раз такая, какие Таша терпеть не могла. Неповоротливый крокодил. Еще бы «бентли» купил, лысеющий бизнесмен! Дом в пригороде Женевы оказался великолепным трехэтажным особняком, в котором можно было легко заблудиться. Первый день Таша развлекалась тем, что ходила по комнатам и рассматривала интерьеры. На второй день ей стало скучно. Они съездили в дождливую Женеву и побродили немного у озера, потом поужинали в роскошном французском ресторане. Ташин спутник хмурился, глядя, как таращатся на его девушку мужчины. Она явно кокетничала с ними. И ее предложение поехать на ночную дискотеку было решительно им отвергнуто. Так они в первый раз серьезно поссорились.
Было очевидно, что Петру никуда не хочется выбираться из своего огромного дома — он был абсолютно счастлив, потягивая пиво и обнимая Ташу у большого плазменного экрана. У нее начало закипать раздражение от убийственного покоя вокруг.
— Знаешь, Натали, — сказал ей Петр в один из долгих пасмурных дней, — я, кажется, принял для себя кое-какие решения.
— Какие?
— Вернемся домой, я разведусь с женой…
— С ума сошел? У тебя же двое детей! Внук скоро родится! Не глупи, Петр.
— Дети уже большие, я им все объясню. А жене оставлю денег…
— Ты думаешь, ей этого будет достаточно?
— А почему нет? Я ее всю жизнь содержал. Давал ей возможность делать все, что она хочет. Теперь я могу пожить немного для себя… для тебя! Я могу делать все, что ты захочешь! Захоти чего-нибудь!
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Таша.
— Ну машину. Или костюм от Армани! А еще лучше — давай поженимся! Приедем — и сразу поженимся!
— В смысле? — Таша начала обалдевать от происходящего.
— Я делаю тебе официальное предложение. Выходи за меня замуж! У меня все в порядке, ты видишь. Дом в Швейцарии, счета в банках. Я оставлю бизнес… Буду только с тобой! Я верный в принципе, жене за всю жизнь всего трижды изменил… И то пьяный был. Буду заниматься спортом, чтобы выглядеть моложе. Я же еще ого-го! Что скажешь?
Таша сидела в махровом халате на диване, держа стакан любимого коктейля. Как странно все происходит — как будто бы даже не с ней. Впервые ей сделали предложение. Хороший в общем-то мужик. Наверно, стоило бы за него выйти. Староват немного, но добрый, щедрый… Влюбился не на шутку. Вчера подарил ей такое роскошное кольцо! Двенадцать бриллиантов. А ей как будто ничего этого и не надо… Перед глазами пронеслись веселые картинки ее недавнего бесшабашного счастья с Леоном. Может, она совсем дура? Она же не собирается повторять Маринкину судьбу! Таша мысленно обругала себя и нашла силы, чтобы обворожительно улыбнуться:
— Я подумаю, дорогой! Налей-ка мне еще!
Петр, широко улыбаясь, с готовностью подскочил к ней с бутылкой и вазочкой для льда. Непонятно, отчего ей было так противно в этот момент?
И надо же было такому случиться, что, когда они наконец вернулись в Москву и счастливый, подвыпивший Петр отвозил Ташу домой, вслух строя радужные планы их дальнейшей совместной жизни, в кармане у его спутницы вдруг зазвонил только что включенный мобильник. Таша приложила палец к губам Петра и ответила:
— Да?
— Малыш, ты? — услышала она.
— Кто это? — У Таши даже руки похолодели.
— Даже не узнаешь? Это я, Леон. Нам надо срочно увидеться.
— Зачем?
— Потом расскажу. Что ты делаешь прямо сейчас?
Таша беспокойно посмотрела на сидящего рядом Петра, который воспользовался паузой, чтобы глотнуть из открытой бутылки еще немного виски. Он все-таки позвонил! Но все равно не надо бы с ним встречаться…
— Ничего в принципе…
— Тогда давай встретимся на Тверской, у бара, где обычно. Машина у меня прежняя… Надеюсь, узнаешь.
— Давай!
Когда Таша уже положила трубку, кровь внезапно прилила к щекам. Она начала быстро рыться в сумочке, извлекая пудреницу и помаду.
— Кто это был? — заплетающимся языком спросил еще ничего не понимающий Петр.
— Нам сейчас надо будет поехать в обратную сторону, — быстро обратилась Таша к водителю, — на Тверскую.
— Зачем это?
— У меня срочная встреча. Мне надо!
Петр нахмурил брови и пожал плечами. Оставшееся время они молчали. Таша увидела знакомую «ламборджини» издалека.
— Прямо здесь остановите!
— А чемодан-то твой? — крикнул ей вслед протрезвевший Петр.
— Оставь в багажнике. Я его завтра в офисе заберу! — Но…
Таша уже быстро пошла к «ламборджини». Ошалевший окончательно Петр видел, как навстречу ей из крутого автомобиля выскочил красивый молодой человек, поднял Ташу на руки и весело закружил в воздухе.
На следующий день она на работу опоздала. Когда поднималась по лестнице, на нее выразительно и сочувственно посмотрели несколько сотрудниц.
— Здравствуйте! — бросила им Таша.
— Здрасте-здрасте! С возвращеньицем! Что-то после вашей командировки Петр Анатольевич сильно не в духе!
Таша пожала плечами и ничего не ответила. Встряхнула длинными волосами и пошла дальше. Какое ей дело до Петра Анатольевича? У нее совсем другие планы.
На рабочем месте ее ждал чемодан. Таша неспешно уселась, открыла его и достала несколько свертков — дорогие швейцарские подарки Петра: два платья от Армани, золотые часы, кольцо — и отложила в сторону. Потом включила компьютер и начала что-то быстро печатать.
— Наталья Сергеевна! Немедленно ко мне! — прорычал по громкой связи голос Петра.
Таша спокойно встала, распечатала документ, взяла свертки и направилась в директорский кабинет.
— Вы меня звали, Петр Анатольевич?
На директоре лица не было. Похоже, всю ночь он беспробудно пил: лицо было отекшее, под глазами синяки, костюм сильно измят.
— Почему опаздываете на работу? Что вы себе позволяете?
— Виновата, простите. Вот принесла вам ваши вещи. Петр посмотрел на свертки.
— Наташенька, ты что? — как-то беспомощно залепетал он. — Прости меня, мы все уладим. Я тебя обидел, да?
— Петр, ты очень хороший человек. Это ты прости меня. Я ухожу…
— Куда? Тебе что, нужно домой?
Директор стоял перед Ташей, совершенно растерянный, терзая злополучные свертки.
— Нет, вообще ухожу. Вот заявление…
— Наташа, но ты не можешь вот так… Не предупредив меня… Ведь мы собирались…
— Могу! Загляни в трудовой кодекс. К тому же у меня даже книжка здесь не оформлена. Все дела будут в компьютере. Пока, Петр!
Таша вышла из кабинета. Ей до смерти были противны разборки. Директор до вечера из кабинета не выходил и никого к себе не вызывал.
— Что происходит, Таша? — До Маринки уже дошли тревожные слухи, и она вечером примчалась к подруге. — Ты что делаешь?
— Вчера мы встречались с Леоном, — спокойно сказала Таша и грустно улыбнулась. — Я буду искать другую работу.
Дальше Ташины дни побежали еще быстрее, чем прежде. Через одного из знакомых она устроилась на работу на телевидение — корреспондентом в отдел культуры. Вечерами встречались с Леоном. Чувствуя, вероятно, свою вину, он приезжал чаще, чем прежде, и оставался ночевать. Он снова дарил ей подарки, вспоминал о хороших минутах, когда они были вместе, был нежен и ласков. Его тело вызывало в ней прежний безоговорочный трепет, от которого подгибались колени. Но что-то изменилось навсегда — Таша реально отдала себе отчет в этом только через несколько месяцев общения, когда прошли первое торжество и эйфория. Той поглощающей близости, когда она безгранично доверяла во всем любимому человеку, быть уже не могло. За каждым случайным словом, сказанным по телефону, ей чудился особый подтекст; когда Леона не было рядом, в голове рисовались ужасные картинки его измен. Таша даже к психотерапевту съездила на пару сеансов, но потом бросила это занятие — что толку обмусоливать все по десятому разу, когда она сама не знает, чего хочет дальше от этих отношений! Что-то на глазах ломалось в ней безвозвратно.
