Отец ничуть не казался напуганным. Когда он заговорил, вежливый голос звучал сухо, словно он обращался к ремесленнику, плохо выполнившему свою работу.

– Я полагаю, вы получили законный ордер на мой арест?

Ответа не последовало.

– Кто здесь старший? - поинтересовался Равнар ЛиМарчборг.

Чуть промедлив, один из солдат склонил закрытую капюшоном голову.

– Будьте любезны сообщить, какие мне предъявлены обвинения. - Не дождавшись ответа, Равнар добавил: - По закону я имею право немедленно узнать, в чем меня обвиняют. Без предъявления обвинений насильственное вторжение в мои владения и задержание является ущемлением моих прав - нарушение, за которое вам придется нести ответственность. Вам следует иметь в виду, что я - благородный ландграф Верхней Геции, и вести себя соответственно. Итак, повторяю вопрос: какие мне предъявлены обвинения?

Тредэйн вздохнул от гордости за отца. Даже в цепях лорд Равнар сохранял неизменное достоинство, более того, его не покинуло ни присутствие духа, ни смелость. Конечно, эти наемники, эти грабители, трусливо прячущие свои лица, проникнутся уважением к его врожденному благородству.

Возможно, они и прониклись, потому что старший офицер наконец подал голос из тени капюшона:

– Колдовство. Сделка со Злотворными. Сношение со сверхъестественным различной степени. Преступления против человечества. Преступления против государственной власти. Магические извращения, использование оккультных сил, искажение нормы и значительный подрыв веры. Вот в чем вы обвиняетесь.

Слова падали, как комья земли в разверстую могилу. Ошеломленный Тредэйн переводил взгляд с отца на братьев. Равнар оставался невозмутим. Такими же спокойными выглядели оба старших брата, Рав и Зендин. Сам он владел собой гораздо хуже. Краска бросилась ему в лицо, и Тред услышал свой срывающийся голос:

– Это все ложь! - Солдаты безмолвствовали, и он добавил: - Нелепая ложь! - Они по-прежнему не замечали его, словно он стал невидимкой и потерял голос, так что Тред выкрикнул громче: - Равнар ЛиМарчборг ни в чем не виновен, и это ясно каждому дураку! Скажи им, отец! - по-прежнему никакой реакции, и он стряхнул с себя руки стражников, рванувшись к отцу. - Скажи им, что они дураки!

Его снова схватили за локти. Мальчик не выдержал и принялся отбиваться, целя кулаком в середину остроконечного капюшона.

Удар без труда отбили, руку перехватили, и он с изумлением почувствовал на запястье сталь возникших из ниоткуда наручников. Опытные солдаты легко подавили неумелое сопротивление, притянули другую кисть и защелкнули браслет.

Он не мог в это поверить. Так не бывает! Прямо в собственном доме! Наручники не причиняли боли, но унижение жгло хуже огня. Он отыскал взглядом глаза отца. В них впервые мелькнула тревога.

– Освободите мальчика, - приказал Равнар ЛиМарчборг. - Он несовершеннолетний.

Пришельцы снова стали глухи и немы.

– Ваш ордер не может относиться к лицам, не достигшим возраста юридической ответственности, - уверенно заявил пленник. - Если предположить, что такой ордер вообще существует - незначительная подробность, которую вы, в своем правоохранительном рвении, как-то упустили из виду. Или Белый Трибунал уже начал поиски колдунов в школах и колыбелях?

Молчание. По знаку офицера Солдаты Света подтолкнули пленников к дверям. Тредэйн машинально повиновался.

Ошибка, чудовищное недоразумение. Но Равнар ЛиМарчборг скоро наведет порядок.

Бояться нечего.

– Подождите. Остановитесь! - Тонкий, срывающийся голос прозвучал над их головами.

Тред оглянулся и увидел мачеху в ночной рубашке, замершую посредине лестницы. Эстина, бледная и дрожащая, судорожно цеплялась за перила, чтобы не упасть. На ее лице застыла гримаса ужаса, а глаза смотрели стеклянным взглядом, наводившем на мысль об исключительном мастерстве таксидермиста, создавшего столь точное подобие настоящей женщины. Впервые мальчик почувствовал к ней искреннюю жалость.

– Остановитесь. Отпустите его, это ошибка… - слабый голосок Эстины сорвался. Оно и к лучшему. Будь у нее силы, она бы уже вопила.

– Не беспокойтесь, миледи, - посоветовал ей Равнар. - Обвинения, предъявленные мне, смехотворны, арест незаконен, положенные формальности не соблюдены… к тому же - возмутительное обращение с Тредэйном… я предвижу немедленное освобождение. Вы можете уведомить кого-либо или обратиться за советом, но я не вижу в том особой необходимости. Я вместе с сыновьями рассчитываю вернуться домой к утру, если не раньше. Держите себя в руках, бояться нечего.

В эту минуту Тред безоговорочно верил отцу. Однако неизвестно, удалось ли ему так же убедить Эстину. Женщина с трудом сглотнула и кивнула. Ее лицо, даже в теплом свете ламп, казалось пепельно-серым.

Потом Тредэйн отвернулся и больше не видел ее. Солдаты Света вывели арестованных из дома, в сырой холод осенней ночи. Как всегда в это время, густой туман спрятал от них спящий город. Свет ламп и фонарей освещал бледные клубы, не в силах проникнуть сквозь них. Особняк благородного ландграфа ЛиМарчборга казался жилищем призраков, плывущим в пустоте. Родной дом вдруг показался Тредэйну страшно далеким, почти нереальным. Их провели по короткой дорожке к улице, где ждал экипаж: уродливая помесь кареты с фургоном, высокий, прочный ящик, поставленный на колеса, с сиденьем для возницы и парой лошадей. В этот ящик солдаты и погрузили четверых пленников. Дверь за ними закрылась, и тяжелый засов со скрежетом лег в гнездо. Солдаты Света окружили экипаж, щелкнул кнут, и повозка со скрипом двинулась в туман.

Внутри было поразительно темно. Воздух казался тяжелым и душным. Если здесь и были отверстия для воздуха, их явно не хватало. Но едва ли им грозила опасность задохнуться. Ехать было недалеко.

В Сердце Света, наверняка. Говорят, камеры пыток расположены в подвалах…

Но он этих подвалов не увидит, никто из носящих имя ЛиМарчборгов не увидит их, потому что разумные доводы отца наверняка убедят судей… Я вместе с сыновьями рассчитываю вернуться домой к утру, если не раньше… так сказал отец, а он никогда не нарушает слова.

Беспокоиться совершенно не о чем. Вполне себе интересное приключение, если разобраться. Будет о чем потом вспомнить. Друзья рот разинут, когда он им расскажет. Прямо завтра и расскажет.

Но пока что он сидел, втиснутый в угол ящика на колесах. В повозке не было рессор, ее трясло и подкидывало на мостовой. Тредэйн изо всех сил упирался ногами в пол, чтобы удержаться на месте. Глаза должны были уже привыкнуть к темноте, но мрак оставался непроницаемым. Он все равно что ослеп, но зато слух обострился. Правда, слушать было особенно нечего, никто не произнес ни слова. Мальчик был бы рад услышать голос отца, но Равнар ЛиМарчборг хранил молчание, и, конечно, не без причины. Лучше последовать его примеру. Справа часто, неровно дышал Зендин, и Тред на мгновенье задумался, почему брат не разделяет отцовской уверенности? Было ясно, что Зендин насмерть перепуган. Но ведь средний сын Равнара всегда отличался неуравновешенным характером, и его тревога не означает ровным счетом ничего особенного.

Однако паника заразительна. Он сам мог бы сорваться, если бы долго прислушивался к задыхающимся всхлипам брата, поэтому Тредэйн сосредоточился на другом, пытаясь на слух определить, куда их везут, но дребезжание повозки, стук подков о камни и топот сапог конвоя заглушали все звуки внешнего мира.

Дорога казалась бесконечной. Мальчик потерял представление, долго ли он сидит в темной коробке, жадно глотая воздух. Духота усиливалась, и он начал задыхаться, потерял ощущение времени и направления. Наконец изменение в движении повозки и скрип досок под колесами подсказали ему, что экипаж съехал с мостовой. Тред догадался, что они пересекают мост Пропащих Душ, связывавший западный берег реки с островом Лисе.

Повозка снова задребезжала по булыжнику дороги - они переехали через мост. Снова потянулись бесконечные минуты, и, наконец, повозка дернулась, останавливаясь. Заскрежетал отодвигаемый засов, и дверь распахнулась в туман. Перед ней маячили фигуры солдат. Четверо пленников выбралось на гранитный дворик, освещенный рассеянным светом фонарей. Тредэйн моргнул. Перед ним высилась твердыня Сердца Света, ее овеянные славой - или позором - шпили терялись во тьме. Он никогда не думал, что ему так близко придется увидеть святую святых Белого Трибунала. На беспристрастный взгляд старинная крепость-тюрьма была довольно красива; ее стены красного камня, темные кровли и глубокие сводчатые проемы окон производили впечатление сурового величия. Однако же Треду она показалась угрожающе мрачной. Впрочем, ему не дали как следует осмотреться. Плечи Солдат Света заслонили вид, и арестованных протолкнули в маленькую дверцу, внезапно открывшуюся в ближайшей стене.