И поскольку Бас-Тер был довольно высок и пересечен хребтом, то путь предстоял трудный. Лука, посоветовавшись с местными, предпочел дорогу более длинную, но полегче. Они доберутся до побережья, оставив хребет слева, а потом двинутся на северо-восток, пока не выйдут к месту кораблекрушения.

К полудню вышли на прибрежную возвышенность.

– Может, передохнем тут? – спросил Макей с надеждой в голосе.

– Спустимся к берегу, перекусим, отдохнем с полчасика, – ответил ему Лука. – Осталась большая половина пути. Хорошо бы, чтобы она полегче была.

– Скажите спасибо, что солнышко проглядывает. Одежонку высушило, так и то хорошо, – благодушно молвил Яким Рядно.

После отдыха потянулись берегом. Тропа была легче, как и ожидал Лука, но иногда берег обрывался в море так круто, что приходилось взбираться вверх, а это сильно тормозило ход и утомляло.

Ближе к вечеру уставшие, измученные люди повалились на узкой песчаной полосе, жадно пили воду и трудно дышали.

– Так, казаки, – молвил Лука, оглядев своих людей, – сейчас передохнем и двинемся дальше. Тут осталось ходу часа на три, самое большее. Старайтесь идти потише, здесь уже следует быть поосторожнее.

Скоро все поднялись и медленно пошли дальше.

Свет дня быстро мерк. Ночь опустилась на остров и море. Оно грохотало, выло, остервенело бросалось на берег огромными валами. Брызги иногда долетали до казаков.

Примерно через два часа Лука, шедший впереди, остановился, подняв руку.

– Глядите, огонь! Это наши голубчики!

– Точно! Они! – почему-то шепотом прошипел Рядно. – Больше версты будет.

– Теперь тихо, ребята! – предупредил Лука. – Пошли.

Вскоре огонь исчез, но потом снова появился. Видимо, скалы заслоняли его.

Отряд вышел к пологому откосу, спускавшемуся к морю. Узкая полоска пляжа виднелась бледной линией, обрамленной пенным прибоем.

Два костра четко светились шагах в трехстах. Ничего больше разглядеть не удалось, и Лука дал знак двигаться дальше.

Берег постепенно понижался, и к тому месту, где обосновались потерпевшие, можно было подойти незамеченными не ближе чем на сто с небольшим шагов. Здесь были валуны, скалы в зарослях кустарника, терзаемого ветром.

– Ложись, ребята, – подал тихо команду Лука. – Отдохнем и поглядим. Не шуметь, хлопцы!

Казаки не заставили себя ждать. Они быстро устроились на траве, еще влажной от дневного дождя. Ветер шумел ветвями, а с моря долетал грохот океанских валов, продолжавших бесконечные атаки на стойкий берег.

– Назар, – позвал тихо Лука, – давай отдохнем, а потом надо разведать. Шагов пятьдесят вполне скрытно можно проползти, а дальше придется пробираться предельно осторожно. А в лагере у них тихо. Наверное, спят все. И сторожей не видно.

Поздняя луна тускло светила, появляясь среди туч, и тут же, поглощенная ими, пряталась, опуская на шумящий и грохочущий берег ночное покрывало мрака.

– Пора, – прошептал Лука. – Назар, ты лучше останься здесь. И пусть все будут наготове. Проверьте порох и вообще оружие. Может пригодиться.

Назар молча кивнул, проводил глазами пробиравшегося на полусогнутых ногах Луку и растолкал задремавших было казаков.

– Пора, ребята. Приготовить оружие и ждать.

Лука уполз к лагерю.

– Ну и зря он один полез! – сказал Савко. – Лучше было бы вдвоем нам поглядеть, что там и как!

– Ладно, Савко, – ответил Назар. – Ползи и ты. Подмогнешь Луке в случае чего.

Савко поправил саблю, пистолет, оглянулся на казаков и поспешил к лагерю. Назар отметил, что он хорошо использует местность и почти не шумит.

– Лука! – прошептал Савко, заметив в нескольких шагах темную тень человека. – Это я, Савко!

Тень подняла руку, предупреждая об опасности. Савко подполз ближе, до лагеря французов оставалось не более сорока шагов.

– Я подползу ближе и погляжу, – молвил Лука. – Жди меня здесь. Я быстро.

Лука ужом пополз к морю. Грохот волн был так силен, что опасность быть услышанным ему не грозила.

Он подполз ближе. У догорающего костра сидел человек и дремал, опершись на мушкет. Лука не узнал его в темноте. Тут же рядами лежали люди, закутавшиеся в парусину или прикрывшиеся полами драных кафтанов.

Лука подполз совсем близко, разглядывая спящих. Наконец в самом конце этого лежбища он узнал Андрейку. Тот сопел, ежился от холода.

Лука тронул его за плечо, готовый тут же зажать рот.

– Кхе, кхе! Кто это? – Андрейко говорил тихо, недовольно и с опаской.

– Тихо! Это я, Лука!

Андрейко тихо охнул и быстро приподнялся. Спросил взволнованным шепотом:

– Откуда ты взялся?

– Потом! Тихо! Оружия у них много? И сколько их всех?

– Я вроде до ветру отойду, Лука! Это не вызовет подозрений. Да и спят все. А ты ползи за мной.

– Захвати мушкет или пистоль. Это важно.

Молодой казак огляделся, осторожно вытащил мушкет у соседа и пошел выше по берегу, в сторону, где лежал Савко.

Сторож проворчал что-то, бросил мимолетный взгляд на тень и устроился поудобнее.

– Это ты, Андрейко? – воскликнул Савко радостно.

– Ну, рассказывай! – это уже подполз и Лука. – Сколько их там, как с оружием?

– Здоровых всего восемь человек, Лука. Оружия мало. Мушкетов на всех не хватает. По-моему, штук шесть. А теперь и того меньше, – и показал свой мушкет.

– Теперь слухай, Андрейко. Мы нападем вскоре, но ты должен вернуться и попробовать что-то сделать с порохом. Чтоб мушкеты и пистоли не выстрелили. Ты понимаешь меня?

– Думаю, Лука, что это сделать можно. Если что, я выстрелю, а вы тогда бежите сюда. Уверен, что нам это удастся. Ферон тут командует, а Реше сильно поранен и еще не отлежался. Он-то все и затеял, уговорил Ферона. Ну и французы позарились на наше с вами добро.

– А добро-то спасли?

– Удалось! Но пора идти. Ты, Савко, пойди лучше со мной. Вдвоем будет сподручней.

Тени двух казаков растаяли в ночи, а Лука поспешил к своим. Он боялся, что может не успеть прийти на помощь, коли такая понадобится.

А Андрейко с Савко приближались к часовому. Тот дремал. Савко накинул ему на шею удавку и рывком свалил на спину. Андрейко выхватил мушкет, ударил им по голове часового, и тот перестал сучить ногами.

– Порядок, – прошептал Савко. – Иди, а я здесь посижу. Смочи порох у мушкетов. Этого будет достаточно.

Андрейко оттащил сторожа ближе к спящим.

Минут пять было тихо. Потом раздался сонный недовольный голос француза. Тут же послышался удар, вскрик, и лагерь стал просыпаться. Прозвучал крик Савко, вскочившего на ноги:

– Индейцы! Спасайся!

И хотя его французский был прямо-таки отвратителен, но в ночной темноте и при наличии в лагере казака Андрейки это никого не насторожило. Поднялась паника и гвалт, люди сбегались к Ферону.

Савко мимоходом прикладом оглушил одного француза, возившегося с пистолетом, подхватил оружие и выстрелил в подбегавшего и орущего матроса.

С откоса уже бежали казаки, вопя во все горло и свистя, как в былые времена славных походов и набегов.

Прозвучали два выстрела, но на этом и закончилась пальба. Когда казаки ворвались в лагерь, французы сдались, побросали оружие и с удивлением и ужасом взирали на своих бывших товарищей.

– Запалите еще костры! – приказал Лука. – Всех пленных сюда. Убитые есть?

– У них двое, атаман, – усмехнулся Терешко. – У нас двое легко ранены. Оклемаются!

В свете разведенных теперь костров были видны хмурые лица матросов. Ферон с уже перевязанной рукой стоял впереди, лицо его было бледным.

Лука оглядел редкую толпу французов. Лишь некоторые имели наглость посматривать на казаков злобно, остальные угрюмо молчали, потупив головы.

– Что прикажете с вами делать, господа? – спросил Лука. – Вы поступили с нами преступно и подло. Ограбили, угнали корабль и потеряли его.

– Мы не хотели этого, Люк! – подал голос Жак Дятел.

– Это все козни Реше! – бросил боцман Левер. – Его мало кто поддерживал.