Прогрохотал залп казачьих мушкетов, три стрелы умчались в цель. Потом загромыхали пистолеты, а Лука с остальными лучниками торопились со стрелами.

Французы тут же ответили несколькими выстрелами, но основная часть сотни рассыпалась по лугу, не решаясь приблизиться к оврагу.

– Хватит жечь порох зря! – крикнул Михай. – Заряжай мушкеты! Они, видно, не думают, что нас мало. Попугаем еще малость.

Лишь лучники еще пускали стрелы, но они, как правило, не достигали цели. В сотне французов царил беспорядок, и организовать отпор им не удавалось. И все же вскоре человек тридцать всадников рысью стали приближаться к оврагу. Их клинки грозно поблескивали на солнце.

– Делаем залп – и к лошадям! – распорядился Михай. – Подпустим поближе, шагов на пятьдесят. Приготовься, казаки!

Залп прогрохотал нестройным раскатом. Несколько всадников упало, а казаки бросились вниз по оврагу к лошадям. А французы еще с минуту топтались в нерешительности перед оврагом и дали возможность казакам начать отход.

– Выстрелы в роще глохнут, – заметил Яким.

– Наверное, наши тоже отходят, – ответил Лука. – Хорошо бы поглядеть, что у них там происходит.

Казаки торопливо гнали коней по редким кустам и вскоре вышли к низине, в дальнем конце которой поблескивала речка. Овраг кончился, и десяток казаков вышел на простор.

– Берем чуть правей, казаки, – приказал Михай. – Так мы с вами легко поравняемся со своими. Вперед, погони, кажись, нет.

Роща в правом углу выдавалась далеко к речке и была почти закрыта высоким кустарником. И не успели казаки проскочить эти кусты, как заметили свою сотню, скакавшую к речке. Шагах в полутораста за ними летела плотная масса французов, нахлестывая лошадей.

– За мной! – прокричал Михай, выхватил саблю и пришпорил коня.

Десяток казаков, наставив пики, понеслись на французов, которые, увлеченные погоней, долго не замечали кучки казаков. К тому же кустарник скрывал от них этих смельчаков.

Лишь в двадцати шагах французы заметили атаку, но не сумели быстро развернуться. А казаки, не сбавляя аллюра, врезались в густые ряды драгун. Молниеносная сшибка, отчаянная рубка – и десяток казаков проскочил сквозь строй неприятеля.

– К своим! – ревел Михай. – По дуге к речке!

Несколько французов бросились вдогонку. Казаки на скаку сделали несколько пистолетных выстрелов и умчались по лугу, огибая купы кустов.

– Михай, нет Тарасика! – прокричал один из казаков.

– Кто его видел? Где он был?

– Я только заметил, что он скакал чуток позади меня, Михай, – ответил запыхавшийся казак.

– Что ж, теперь его не сыщешь. Наверное, срубили. Кто ранен?

Раненых оказалось четверо, но лишь один серьезно. Он едва держался в седле и теперь склонился к шее коня.

– Перевязать хлопца и следить за своими и французами! – распорядился Михай.

Казаки остановились за кустами, торопливо перематывали раны. Лука тоже пострадал. Чей-то лихой и кровожадный клинок прочертил на щеке неглубокую полосу, кровь обильно сочилась из раны.

Яким поспешно прилаживал повязку, пытаясь остановить кровь. Запихивал под материю расходившиеся края раны и туго стягивал полоску чистого полотна.

– До свадьбы заживет, Лука, – приговаривал Яким. – Даже не насквозь прорезал тебе француз щеку. Во рту крови нет?

– Вроде не чувствую, – ответил Лука, почти не разжимая губ.

– Скажи спасибо, что губы целы, Лука. А то как целовать девок станешь? – усмехнулся Яким. – Да и борода еще не успела отрасти. Она у тебя что-то почти не видна. Я помоложе тебя, а уже отрастил бороду. Не девка ли ты, ха-ха!

– Михай, наши переправились на другой берег речки! – прокричал казак. – Не отрежут ли нас от своих? Поторопиться бы!

– Вперед! – вместо ответа прокричал десятник. – Поддержите раненого! Пусть потерпит!

Французы подходили к речке. Переправляться они не торопились и рассыпались по берегу. Два десятка повернули коней в сторону оставшихся казаков Михая.

– Браты, торопись! Погоня! Уходим вправо! – Десятник озабоченно оглядывался.

Казаки не очень нахлестывали коней. Им было видно, что французы не в состоянии их догнать. Их лошади уже спотыкались, шатались и едва держались на ногах.

– Не гони! Пусть думают, что и у нас лошади устали, – бросил Михай, хитро улыбнулся и предложил: – Зарядить оружие! Пригодится.

На ходу казаки затолкали в пистоли пули, пыжи, вложили в седельные кобуры.

Лука с сожалением посмотрел на всего-то две оставшиеся стрелы.

Впереди возвышался высокий берег речки. Она здесь сужалась, пробиваясь через каменистую гряду. Узкая дорожка протянулась у самого берега. Казаки направили туда усталых коней. За грядой речка круто поворачивала вправо.

– Вон там, за бугром, остановимся! – приказал Михай. – Подождем голубчиков, преподнесем гостинцев. Вперед!

Казаки доскакали до бугра с валунами, разбросанными природой в беспорядке, прежде, чем французы показались из-за излучины.

– Спешиться! Выбирай позиции, казаки! Встретим огнем. Их не так много, и мы можем избавиться от них!

Казаки вначале бросились к речке и жадно пили. Потом залегли за камнями, спрятавшись среди подсохших стеблей трав.

Французы показались быстро. Их лошади шумно дышали, поводя темными от пота боками. Они осторожно трусили рысью, но, не заметив ничего подозрительного, пришпорили коней.

– Пали, хлопцы! – закричал Михай, и его слова заглушил дружный залп из мушкетов. Три француза тут же упали с коней, остальные сбились в кучу.

– Из пистолей по ним, из пистолей! – заорал десятник и выпалил в противника.

Французы лишь трижды выстрелили в показавшиеся дымки и повернули коней. Но и вдогон им раздавались выстрелы, и два драгуна свалились на берег.

– Теперь можно подумать и о переправе, хлопцы, – отдувался Михай. – Все целы? Добре получилось. Знатно. Напоим коней – и в путь. Теперь они не сунутся.

Казаки улыбались, слушая пространную речь десятника.

Шагом прошли с полверсты, нашли брод и легко перешли на другой берег. Потом поднялись на холмик и оглядели местность. Было видно, что французы так и не решились переправиться через речку, а сотня казаков медленно удалялась от реки, держась плотной кучкой.

К вечеру сотня Боровского, куда уже влился десяток Михая, остановилась переночевать в крохотной деревушке, раскинувшейся на берегу неширокой речки. В стороне, на бугорке, виднелась усадьба какого-то небогатого, судя по постройкам, помещика.

– Деревню оставим в покое, казаки, – приказал Боровский. – В усадьбе нам будет удобнее и легче обороняться в случае нападения французов.

Усадьба затаилась за запертыми воротами. На стук никто не реагировал.

– Ломай ворота! – озлился Боровский.

– Не стоит, пан сотник, – встрял Лука. – Перелезем и откроем, а вот ворота и нам сгодятся.

– Давай, Лука, – согласился сотник.

Три казака попроворнее быстро перелезли, открыли ворота, и сотня въехала во двор. Все окна были темны и зашторены или закрыты ставнями. Гнетуще давила тишина.

Казаки, держа оружие наготове, быстро осмотрели дворовые постройки. Там, в соломе, обнаружили какого-то мужика. Две лошади, явно рабочие, хрустели в стойлах сеном и травой.

Добиться от перепуганного мужика ничего не удалось. Его оставили в покое.

– Обойдем господский дом, – распорядился Боровский. – Хозяин богатством не блещет, но накормить нас, уверен, сможет. Давайте, казаки!

Казаки бросились в дом, но двери были заперты.

– Ломай ставни этого окна! – Панас топором поддел доски и быстро отворил ставню. – Можно залазить, только поосторожнее, хлопцы.

Казаки полезли в окно, а Лука с Якимом приставили лестницу к слуховому окну и быстро вскарабкались наверх. С чердака спустились на верхний этаж дома. Оглядевшись, прислушались. Было тихо, если не считать голосов казаков, доносившихся снизу.

Лука качнул головой, предлагая обследовать помещения.

Две комнаты были пусты и явно давно не использовались. Третья оказалась запертой. Они стукнули несколько раз эфесами сабель, но ответа не получили. Переглянувшись, Лука шепнул тихо: