Мимо катил грузовик, из которого доносилась песенка. Не долго думая, Жорка подбросил гвоздь, и у грузовика сразу лопнул баллон. Из кабины выпрыгнул носатый шофер и – за Жоркой! Жорка – тикать!..

Запыхавшись, он влетел к себе в дом. Мать как раз собралась идти за продуктами.

– Опять что-нибудь натворил?! – сказала она.

Жорка молча швырнул сумку в угол. Мать поглядела на сына, сбросила с головы платок, налила в стакан молоко, отрезала ломоть хлеба. Жорка стал есть.

– Горюшко ты мое, – сказала мать. – Придется, кажется, за тебя взяться всерьез. Сколько ни говоришь тебе, – в одно ухо входит, в другое выходит…

Жорка зевнул. Как всегда, в одно ухо он впускал и тут же в другое выпускал; слова матери делались все менее разборчивыми, пока не превратились в «бу-бу-бу-бу…». Она открывала и закрывала рот, что-то говорила, говорила… Жорка бросил за окно пенку от молока, она упала с четвертого этажа на чью-то голову, но Жорка этого не видал. Вертясь и болтая ногой, он не очень-то пил молоко, зато здорово дул в стакан и пускал пузыри.

– Слышишь, о чем говорю? – громко сказала мать.

– Слышу, слышу, – сказал Жорка.

– Ты большой мальчик, тебе пора подумать и о других… – И опять голос матери превратился в «бу-бу-бу-бу…».

Потом мать накинула на голову платок, поправила на окне занавеску с розочками и пошла к двери. Жорка вскочил. У двери мать остановилась:

– Сиди дома и подумай обо всем, что сказала тебе!

Вышла и заперла его – этого Жорка не ожидал, – да, да, заперла. Громко щелкнул замок. Жорка ринулся к двери, завопил:

– Мама! Сегодня футбол! Мама! «Зенит» и «Динамо»! Открой!

Мать не ответила. Мальчик приложил ухо, услышал, как лифт уходит вниз, рванул дверь – не поддается! Бросился к буфету, вернулся с ножом, попытался просунуть нож в щель – открыть замок, – ничего не получилось. Погрохотав дверью, Жорка швырнул нож на буфет и выскочил на балкон.

Он попробовал спуститься по водосточной трубе, но труба зашаталась, и Жорка не решился по ней лезть, а вскарабкался назад на балкон. Сверху он увидел на улице Ниночку, она держала в руках куклу без головы и разговаривала со своей толстой мамой в шляпке. Жорка показал им нос, но они почему-то его не заметили.

Мрачный-мрачный Жорка вернулся в комнату, прошелся по пружинам дивана и от нечего делать включил телевизор. На экране возник мусорщик, тот самый, что на Галерной опорожнял баки с мусором. Какой-то другой дяденька сказал:

– Знакомьтесь! Товарищ Бирюлькин! Лучший мусорщик нашего города. Волшебник своего дела…

– Ха! Волшебник! – сплюнул Жорка.

Дяденька продолжал:

– Петр Петрович, расскажите, как вы достигли…

Дальше Жорка слушать не стал.

– Ха-ха! Волшебник! – пробурчал он, крутанул колесико и выключил звук.

Мусорщик Бирюлькин открывал и закрывал рот, рассказывая, «как достиг», но ничего не было слышно. Жорка захохотал и стал крутить колесики: сперва превратил мусорщика в дылду, потом – в толстяка коротышку, потом всего исполосатил. И каждый раз Жорка держался за бока и прыгал от смеха.

– Волшебник!.. Ха-ха!.. Волшебник!.. Ха-ха-ха!..

Вдруг полосатый мусорщик ка-ак выскочит из телевизора! Прямо в комнату выскочил. Такого еще никто никогда не видал! Оказался действительно волшебник. Выскочил, схватил Жору, связал ему ноги – откуда только веревка взялась, – связал и сказал:

– Тебе, Жорка, нравится все ломать. Ну и ломай дальше. Теперь, вот с этой секунды, все, чего ты коснешься, будет рваться, биться и ломаться.

Сказав это, Бирюлькин (он так и остался полосатым) прыгнул обратно в телевизор, но что-то вспомнил и высунулся:

– Имей в виду: живое – кошка там или воробей – оно, конечно, ломаться не будет. На это не рассчитывай! А остальное ломай, если тебе так нравится!

И мусорщик выключил рукой телевизор, а вместе с ним и себя.

Жорка проворчал: «Какой волшебник… Никакой не волшебник… Просто фокус…» – и наклонился развязать веревку на ногах.

Вот тут-то и началось!

Только мальчик притронулся, веревка сама порвалась – да так, что уже не надо развязывать. От страха у Жорки пересохло во рту, он побежал на кухню напиться, открыл кран, подставил чашку, но у чашки отвалилось дно и вода потекла насквозь, обрызгав его с ног до головы. Он отворил шкаф – надеть сухую рубаху, – дверца шкафа оторвалась и упала на него, Жорка еле успел отскочить.

С опаской поглядев на свои руки, Жорка подумал: «А что, если…», подошел к двери и толкнул ее… Ура! Дверь с петель – хлоп на лестницу!

Вот здорово! Сияя, мальчишка шагнул за дверь и открыл лифт. Но под пальцами его что-то треснуло, и Жорка в лифт не полез. И правильно сделал, потому что, когда стал сбегать по лестнице, ступеньки под ним обваливались, схватился за перила – и перила рухнули. А что было бы, если бы он вместе с лифтом брякнулся вниз, – подумать страшно!

Выскочив на Галерную, Жорка – надо же! – первым делом наткнулся на Ниночку.

– Жора… – сказала девочка, держа в руках куклу без головы.

– Не вяжись! – крикнул он и куда-то помчался, девчонка – за ним.

Из-за угла Жорка с разгона налетел на грузовик из-под мебели. Шофер, тот самый, с длинным носом, уже сменил баллон и как раз убирал домкрат. Жорка от него давай уносить ноги! Он вскочил на чей-то велосипед, прислоненный к стене дома. Понятно, колесо велосипеда тут же оторвалось и покатилось в одну сторону, в другую шмякнулся Жорка, и шофер мальчишку схватил.

– Ты что? – сказал он, держа Жорку за шиворот. – Думаешь, попал в Трах-Тах-Чебурахию?! Это только там все бьют и ломают!

– Идите вы со своей Трах-Тах-Чебурахией! – крикнул Жорка, вырвался и – бежать.

Теперь кроме шофера и Ниночки за Жоркой погнался на мотоцикле милиционер.

Он вмиг настиг Жорку.

Но Жорка уже понял свою силу. Бормоча: «Дяденька, я не хотел… Я не думал… Я не знал…» – он будто невзначай взялся за колесо милиционерова мотоцикла, колесо осталось у него в руках. Жорка отдал колесо милиционеру и – наутек!

Пораженный милиционер, шевеля черными усами, такими длинными, что их хотелось дернуть, глядел то на свое колесо, то вслед Жорке, потом свистнул и побежал за ним. Но разве мальчишку догонишь! На свистки прикатили другие милиционеры, и за Жоркой уже погналось целых шесть мотоциклов. Он заметался, прыгнул в уходящий автобус. Надо ли говорить, что автобус тут же – с колес!

Пока пассажиры, с помощью милиционеров, выбирались из автобуса, лежавшего на боку, и разбирались кто – кто, Жорка прошмыгнул между ними. И за Жоркой погналось уже сто человек. И его, конечно, поймали бы, если бы… Это «если бы» было речкой Мойкой и мостиком через речку. Жорка промчался по мостику, который под ним разваливался и рассыпался. Перебежав через речку, Жорка все же споткнулся и шмякнулся, вместе с грудой камней и решеток от мостика, на тот берег.

Тяжело дыша, Жорка выбрался из-под обломков, увидел рухнувший мостик, толпу на другом берегу и начал прыгать и показывать нос, и два носа, и в придачу язык.

– Что?! Взяли?! – крикнул он, выпятив грудь.

Черноусый милиционер тотчас же снял сапоги и начал расстегивать ремень, чтобы раздеться и переплыть эту самую речку Мойку.

Дожидаться Жорка не стал, свернул за угол и – юрк в какие-то ворота.