Малко улыбнулся:

– О ком вы говорите?

В «Ля Кав» было полно народу. В основном молодежь. Малко был единственным европейцем. «Где же макуты?» – подумал он. Самым естественным образом Амур встала и взяла свою сумочку.

– Я сейчас вернусь.

Он увидел, как она направилась к туалету. Он заглушил внутренний голос, приказывавший ему последовать за ней. Даже в случае смертельной опасности есть вещи, которые джентльмен не должен делать... От выпитых напитков у него начала кружиться голова. В напряжении он не спускал глаз с дверей туалета. Ему показалось, что молодая женщина отсутствовала довольно долго.

Пластинка с записью джерка закончилась, и на несколько минут воцарилась тишина. Вдруг сквозь шум разговоров Малко различил рычание мотора.

«Ламборджини»!

Он вскочил как сумасшедший, толкнул, не извинившись, парочку, пробежал через сад и выбежал на улицу. Белые фары медленно удалялись. К счастью, впереди был овраг. Если бы не он, Амур Мирбале могла бы уже скрыться из виду.

Малко прибавил скорости. К тому же метиска увозила его пистолет!

Он догнал машину в тот момент, когда она заканчивала свой слалом. Если бы он послушался внутреннего голоса, он бы вытащил Амур Мирбале с унитаза и хорошенько надавал бы ей по заднице...

Открыв дверцу, он плюхнулся на сиденье. Внезапная ярость исказила черты лица метиски на какую-то секунду.

Затем ей удалось выдавить из себя улыбку.

– Не стоило так бежать... Я почувствовала себя немного усталой и захотела вернуться. Оставайтесь, вы здесь, безусловно, позабавитесь.

Умереть со смеху!

Рука Малко искала в темноте. Сначала он нащупал пистолет, затем незаметно закрыл предохранитель на дверце машины, чтобы исключить возможность нападения снаружи...

– Но я не хочу оставаться без вас, – запротестовал он.

Редко он бывал настолько чистосердечным.

Амур Мирбале покачала головой.

– Нет, я предпочитаю остаться одна. За мной шпионят, ведь я замужняя женщина.

Подобный аргумент тронул бы галантного мужчину. Но на Малко он не произвел ни малейшего впечатления.

– По дороге у вас могут быть неприятности, – нежно сказал он. – Такая красивая женщина не ездит по ночам одна.

Мотор продолжал работать. Налет вежливости разом слетел. Амур Мирбале показала зубы и прошипела:

– Выйдите из моей машины, или я позову людей. Я хочу остаться одна.

– Я умираю от желания побыть с вами, – сказал Малко с ангельским видом.

Амур в ярости стукнула по рулю.

– Вы ведь получили от меня то, что хотели!

Она выругалась наполовину по-креольски, наполовину по-французски.

Малко твердо произнес:

– Эта сцена смешна. Уедем отсюда.

Амур Мирбале не ответила. Естественным жестом она взяла сумочку, стоящую между ними, и сунула в нее руку.

Малко схватил ее за запястье. Амур нагнулась и яростно укусила его. Но он не отпустил руки и вырвал у нее сумочку. Тонкие пальцы метиски уже сжимали маленький пистолет с перламутровой рукоятью.

Малко резко повернул руль, и пистолет упал на пол. Правой рукой он достал из темноты сверхплоский пистолет и направил его в лицо Амур Мирбале.

– Амур, – сказал он, – отвезите меня в Эль Ранчо.

Тем хуже: он раскрылся. Одним движением она открыла дверцу и выпала наружу. Поднявшись, она побежала к «Ля Кав».

Не раздумывая, Малко сел на ее место, нащупал переключатель скоростей, включил задний ход и поехал так быстро, как мог. В Порт-о-Пренсе все знали машину Амур Мирбале. Это была лучшая защита. Он ни разу не водил «ламборджини», и машину дважды заклинивало. Весь в поту, он выехал наконец на развилку с дорогой, которая спускалась к Петионвилю. В блеске фар он заметил стоящий в темноте белый «фиат».

Мотор работал ровно, и он почувствовал себя лучше. В Эль Ранчо он приехал за пять минут. Фары его машины осветили стоящую перед входом серую «топоту».

Когда тонтон-макуты поняли, что он один был в машине, Малко был уже у стойки портье. Мотор «ламборджини» продолжал работать. Взяв ключ от номера, он поднялся к себе, закрыл дверь, положил свой сверхплоский пистолет на тумбочку и спустил предохранитель.

Война была объявлена.

Всякий раз, когда какая-нибудь машина тормозила перед рестораном «Ламби», Малко вздрагивал. Он выбрал столик снаружи на сваях, над серым и грязным морем. Все же несколько молодых негритянок купались. Одна из них, скорее хорошенькая, выныривая, каждый раз улыбалась Малко.

Кроме прирученной барракуды, ресторан «Ламби», стоящий в двадцати километрах от Порт-о-Пренса, по дороге Карефур, ничем особенным не выделялся.

Отталкивающе грязная стопка но способствовала пищеварению. Малко не притронулся к рому, приготовленному, но всей видимости, в корыте...

Одиннадцать часов десять минут: посланец Габриеля Жакмеля запаздывал. Малко был напряжен и обеспокоен, он нервничал. Если появятся тонтон-макуты, ему оставалось только добираться вплавь до Пуэрто-Рико... Эта встреча была последним шансом, иначе он давно бы уже улетел отсюда. Выходя из отеля, он послал Амур Мирбале огромный букет цветов. Ни к чему не обязывающий галантный жест, тем не менее, таил в себе вызов. Но он не строил никаких иллюзий: букет орхидей не остановит Амур Мирбале. С наступлением ночи его ожидала смертельная опасность.

Постоянно останавливались и проезжали тап-тапы с грузом сдавленных гаитян. По обочине дороги беззаботно бродили девушки, многие из них были красивыми.

На километр в округе Малко был единственным европейцем: посланец Габриеля Жакмеля не сможет его пропустить. Впрочем, как и тонтон-макуты. Он заезжал в посольство к Франку Джилпатрику, тот был уже в курсе вчерашних приключений, и Малко подумал, что недооценил американца.

– В ярости она надавала пощечин одному макуту, – рассказывал Фрэнк. – Кроме того, некоторые макуты уверены, что она специально дала вам уйти, потому что переспала с вами...

Слишком сильно сказано: «переспала»...

Затем советник из ЦРУ заверил Малко, что он может не бояться быть убитым среди бела дня на улице. Его также не вышлют. Амур Мирбале смертельно оскорблена и не преминет отомстить ему. С наступлением ночи жизнь Малко будет в опасности. Вчерашнюю уловку нельзя использовать дважды...

Сигнал остановившейся перед «Ламби» машины заставил Малко вскочить. Через открытое окно белой «тойоты» он увидел светлую шевелюру Берта Марнея. «Вампир» дружески махал ему. Стоявший за ним тап-тап яростно гудел. Американец жестикулировал все более настойчиво. Малко склонился к стакану с ромом. Вот уж кого он не хотел видеть!

Выскочив из «тойоты», прямо от дверей, Берт Марней крикнул Малко:

– Вы что, оглохли?

– Простите?

– Разве вы не договаривались о встрече?

В удивлении Малко забыл про свой ром. Это было совершенно неожиданно. Он последовал за американцем и сел с ним в «тойоту». Тот сразу тронул машину и, расплывшись в улыбке, спросил Малко:

– Не ожидали увидеть старину Берта, а?

Марней резко свернул с Дельмас-роуд. Они пересекли Порт-о-Пренс очертя голову, проехали мимо хижины из бамбука, гордо названной «Максим»[8]. Вот так, запросто. Американец предупредил Малко:

– Держитесь покрепче, сейчас начнет качать. Я специально выбрал этот путь, чтобы оторваться от людей мамаши Мирбале.

Через сто метров дорога оказалась перекрытой, они свернули на разбитую тропинку. Малко показалось, что у него выскочат кишки и печень. Берт Марней вел «тойоту» как «феррари», только желтая пыль летела из-под колес. Они чудом разминулись с громадным бензовозом, стоящим поперек дороги, и раздавили большого черного паука. Малко с трудом дышал. Наконец машина выехала на дорогу, ведущую к аэропорту, и свернула направо. За ними никто не следовал.

– Куда мы едем? – спросил Малко.

Они удалялись от Порт-о-Пренса.