Малко взглянул на безоблачное небо. Он шел на риск расчетливо. В ту секунду, когда радиомаяк начал передавать его сигнал, он рисковал привлечь к себе внимание советских и сомалийских радиоперехватчиков. Он не знал, могут ли большие советские базы, вроде Берберы его перехватить, и, главное, как они его поймут. Сомали тоже располагает несколькими советскими катерами береговой охраны, способными осуществлять радиоперехват во время прилива. Где они сейчас находятся?

Но если бы он не включил свое устройство, не было бы никаких шансов на побег.

Им встретился старый грузовик русского производства, который надрывался на ямах, подпрыгивая в тучах красной пыли. Абди прилип к рулю, как зомби, продолжая «воевать» с ямами и колдобинами.

– Порядок? – спросил Малко.

Шофер перекинул языком свою жвачку из травки с правой щеки под левую. – Порядок! Вы знаете, я приношу счастье, я прошел через все... Один раз слон забросил меня к себе на спину, а карабин заклинило. Так вот, он меня проморгал!

С таким оптимистом Малко было спокойнее... Он обернулся. Семья Рейнольдс сгрудилась на заднем сиденье и стоически переносила толчки. Девушка мужественно улыбнулась ему. Обе малышки, отупев от усталости, спали, крепко обнявшись. Брюс Рейнольдс, сидевший рядом с Малко, не сводил глаз с дороги, стараясь не проглотить всю пыль, которая проникала в «лендровер» через открытое окно.

Он ткнул пальцем в приемник, лежащий на коленях Малко.

– Что это такое?

– Автоматический радиомаяк, – объяснил Малко. – Он передает наш сигнал, предварительно настроенный на постоянную длину волны. Где-то в открытом море у берегов Сомали корабли Шестого флота должны ждать этого сигнала. Предполагается, что они нас подберут.

Американец вытаращил глаза.

– Но они же не имеют права приближаться к берегу! Это может спровоцировать пограничный инцидент.

Даже в экстремальных обстоятельствах Брюс Рейнольдс рассуждал как дипломат...

Малко покачал головой.

– Мы поплывем им навстречу. Я рассчитываю захватить в Браве рыбацкую лодку.

У дипломата запали глаза и щеки. Он начинал осознавать серьезность ситуации. Понимать, что без вмешательства Малко он и его семья были обречены на смерть, это несомненно.

Малко вытер лоб, покрытый коркой из смеси пота и пыли. Лишь бы не обнаружили слишком быстро микроавтобус и убитых террористов. Он беззвучно помолился, чтобы американский флот успел получить приказ Белого дома.

Павел Горький бросил рассеянный взгляд на показатели месячных уловов за июнь. Брава сидит уже у него в печенках. К счастью, срок его командировки заканчивается. Замена прибудет из Могадишо, как только закончится эта история с заложниками.

Ему надоел запах рыбы.

Так как у него не было определенных дел, он решил нанести визит руководителю района. Усовершенствовать свой сомалийский.

Горький сел в джип и рванул к центру.

Али «Святой» был в своем кабинете и как раз принимал кочевников. Он радостно поздоровался с советским, но тот заметил озабоченность во взгляде сомалийца. Али «Святой» быстро выпроводил обоих посетителей и сказал:

– Им приходится нелегко. Они ловят мало рыбы и жалуются, что не зарабатывают на жизнь.

Скоро придется покупать рыбу в Могадишо, чтобы выполнять план. Павлу было наплевать на превращение кочевников в рыбаков, но из вежливости он сурово сказал:

– Это потому, что они очень ленивые...

Руководитель района покачал головой.

– Нет, они просто не знают, как за это взяться. Я пойду поговорю с ними сейчас, когда они вернутся с рыбной ловли. Не хотите ли пойти со мной?

Он украдкой следил за советским. Точно зная, что Павел Горький находится в Браве не ради рыбы. Но было забавно принуждать русского делать то, что ему неприятно. Али нужно было чем-то занять себя. Ему сообщили об исчезновении Малко. Нет известий от Фускии. Она должна бы уже вернуться. От всего этого он нервничал... Попав в ловушку, Павел Горький принужденно улыбнулся и выдавил:

– С удовольствием.

– Ну что ж, поехали! – сказал Али Хадж с деланной жизнерадостностью. Ему были безразличны как рыбаки, так и советский. Но надо как-то убить время, дожидаясь Фускию.

По дороге к пляжу они заметили, что первые лодки уже пересекают отмель. Они были еще слишком далеко, чтобы можно было видеть, есть ли улов...

Внезапно Али Хадж заметил машину, которая быстро направлялась к группе негров, ожидавших приемки рыбы.

«Лендровер» иностранного гостя. Али почувствовал облегчение: раз он вернулся, значит, Фуския тоже вернется. И, значит, не удалось ничего сделать для заложников. Он мысленно поблагодарил Аллаха.

Бог на его стороне. Смерть Абшира не наделала много шуму. Все это ему на руку.

Абди спрыгнул на песок, сразу же следом за ним – Малко и посол. После дорожного зноя теплый бриз Индийского океана казался восхитительно прохладным. С того места, где они стояли, дома Бравы казались вдали серыми кубиками.

С пляжа неслось серьезное пение, напоминающее негритянские «спиричуэлс», это пели, сидя на песке, негры, поджидавшие рыбаков. Абди послушал и сказал:

– Они поют о рождении верблюдицы... Эти люди не любят моря, они продолжают думать о пустыне...

Маленькие девочки вылезли из «лендровера», протирая глаза, в сопровождении детей посла. Тот смотрел на негров, на пустынный пляж и на лодки, подплывающие к берегу. Сомалийцы почти не реагировали на присутствие иностранцев.

– Что будем делать? – спросил посол.

Вместо Малко ответил Абди.

– Я скажу им, что вы русские, что вы хотите совершить морскую прогулку... Что об этом просил Али Хадж. Дадим им несколько шиллингов, они будут счастливы. Он направился к певцам. Малко видел, как Абди сел на корточки и начал «вести переговоры о подарках», как говорят в Африке. Минуты тянулись бесконечно. Было чуть больше полчетвертого, отлив. Но очень скоро начнется быстрый прилив, и тогда будет невозможно пересечь отмель...

Наконец Абди поднялся и сделал знак подойти к нему. Малко взял девочек за руки.

– Пойдемте, – ласково сказал он им, – у нас будет прекрасная прогулка.

Одна из лодок только что бросила якорь метрах в двадцати от берега. Какой-то рыбак выпрыгнул из нее, волоча за собой небольшую молот-рыбу. Шиллинги перешли из рук в руки. Громко хохоча, два громадных негра схватили двойняшек, посадили к себе на плечи, вошли в воду и побрели по направлению к большой лодке.

Восхищенные девочки пронзительно вскрикивали. Малко подтолкнул посла к воде.

– Идите и вы. Быстро. Чем меньше мы тут задержимся, тем лучше.

Брюс Рейнольдс тоже направился к воде в сопровождении сына и дочери. – Это фантастика, – пробормотал он. – Спасибо.

– Подождите, – сказал Малко, – мы еще не выпутались.

Сидевший на корточках на корме лодки негр заливал в бак дизельное топливо. Те, что расположились на пляже, наблюдали за группой иностранцев с веселым любопытством. Они совершенно не понимали, как это можно отважиться выйти в море ради удовольствия. Сами они, впервые услышав рокот Индийского океана, подумали, что это конец света...

Рыбак-сомалиец уже вышел из воды, волоча свою молот-рыбу. Тут же его с любопытством окружили остальные кочевники.

Негры, которые несли детей, почти добрались до лодки. К берегу подошла еще одна посудина и тоже стала на якорь. В этот момент пронзительный звук заставил Малко повернуть голову. Рабочие, сооружающие что-то вроде ангара на краю пляжа, пилили бензопилой огромные доски.

Малко уже был готов войти в воду, когда заметил машину, быстро приближающуюся к ним по дюне.

Русский джип.

У него засосало под ложечкой.

В Браве был только один русский джип: джип Павла Горького, которому поручено охранять заложников... Абди тоже увидел джип. Он молча нырнул в «лендровер» и вытащил «мерлин-444». Малко обернулся к нему:

– Боеприпасы у вас есть?

– Только то, что в магазине, – ответил сомалиец.