Они расстались. В «бьюике» Малко задумчиво проговорил:

– Если нам не хватало еще одного доказательства сговора сомалийского правительства с террористами, – начал он, – теперь оно у нас есть. Они использовали армию...

– Нам-то что с того? – с горечью перебил его американец. – Где нам теперь искать их?

– Я сделал, что мог, – мрачно сказал Малко. – Лучше я не умею. Нам ведь почти удалось...

Они спускались к центру города. Было чуть больше двенадцати часов.

– Где вы намерены перекусить? – спросил американец у Малко. – Можно съесть у меня по гамбургеру.

– Думаю, что мне нужно сделать визит в «Кроче дель Суль». Следовало бы рассчитаться с красавицей Фускией.

– Вы должны меня понять, я не могла поступить иначе.

Настойчивый голос Фускии долетал до Малко сквозь яростное мяуканье дюжины тощих бродячих котов, дравшихся на стене, которая окружала сад «Кроче дель Суль». Еще полдюжины котов осаждали их столик, один страшнее другого. Малко взял кусочек лангуста и бросил им, вызвав яростную драку. Потом он внимательно всмотрелся в напряженное лицо мулатки, не отрывавшей глаз от его губ.

– Очень хотелось бы вам верить, но теперь вы обязаны помочь мне, чтобы искупить вину.

Фуския сменила роскошное голубое платье на черные суконные брюки, несмотря на жару, и практически прозрачную блузку из розового муслина. Когда Малко вошел в сад, она, оставив группу венгров, кинулась к нему. Женщина, казалось, была рада его видеть. Поскольку Малко смотрел на нее холодно, она сняла огромные темные очки, и Малко увидел багровый кровоподтек под левым глазом.

Фуския равнодушно объяснила:

– Он ждал меня. Он знал о лифте. И был в бешенстве. Он спросил, куда вы ушли, пришлось ему сказать. Иначе он до полусмерти избил бы меня и узнал, о чем вы меня просили.

Малко должен был удовольствоваться предложенной версией. Только Фуския знала, что на самом деле произошло между ней и ее любовником. Теперь она была готова вымаливать прощение. Старый повар-йеменец с густой бородой подошел, прихрамывая, и подал ей манго с лимоном. Фуския вздохнула.

– Если б вы знали, как я мечтаю уехать из Могадишо. Мне все время страшно. Он следит за мной. Я должна делать все, что он скажет. Кроме того, он относится ко мне, как к шлюхе для белых. Думаю, он меня ненавидит. К сожалению, я не могу вывезти отсюда деньги. Иначе, поехав в Джибути, я бы там осталась...

Снова клюква размером с баобаб. Увидев грязные ногти повара, Малко пожалел, что съел лангуста... Он думал о желтом микроавтобусе, где, конечно же, были заложники.

– Вы получите в Джибути в свою следующую поездку двадцать тысяч долларов, если узнаете, куда увезли заложников, – сказал он.

Фуския ответила не сразу. Она опустила глаза, сделав вид, что наблюдает за кошками, и раздельно проговорила:

– То, о чем вы просите, очень опасно. Вы не представляете, на что они способны. И я не знаю, смогу ли выяснить это для вас...

Малко устремил свой светлый взгляд прямо ей в глаза.

– Двадцать тысяч долларов – это большие деньги, – произнес он. -Некоторым вашим соотечественникам не заработать столько за всю жизнь. И вы мне кое-что должны, не забывайте...

Фуския положила ладонь на его руки и спросила совершенно неожиданно: – Если я добуду эту информацию, вы заберете меня с собой?

– Куда? – оторопел Малко.

– Туда, где нет коммунистов, – шепнула мулатка. – Но не в Джибути, потому что там они быстро до меня доберутся и убьют. В Европу, в Италию.

– Это возможно, – сказал Малко, стараясь не показать своей растерянности. – Я вывезу вас из страны вместе с заложниками. А дальше -посмотрим.

Он с трудом мог представить себя в Лицене рядом с этим великолепным тропическим экземпляром. Фуския улыбнулась.

– Я попробую узнать то, о чем вы просили. Только сегодня вы поведете меня ужинать. Они так сказали.

– Меня опять хотят убить?

Она покачала головой.

– Не думаю. Я возмутилась, и они поклялись, что то была ошибка и что им всего лишь надо знать, что вы делаете.

– Ну что ж, до вечера, – сказал Малко, поднимаясь.

Малко показалось, что на него пролился душ из расплавленного свинца, так немилосердно жарило солнце. Оставив справа деревянные перила старого кафе «Савойя», он свернул на улицу, где находилось посольство. Утренние хлопоты вконец измучили его. Это похоже на поединок в вате...

На тротуаре стояла, оживленно переговариваясь, группа женщин, в основном красивых. Они напоминали ему его «тропическую ласточку». Удивительную Фускию. Кажется, изнасилование не слишком травмировало ее... Он надеялся, что она все-таки будет полезной... Если не из признательности, то, по крайней мере, ради собственной выгоды. Старые бараки, притулившиеся вдоль улицы, грозили вот-вот обрушиться. Стоит только покинуть Ваддада Сомалиа, как современный внешний лоск города исчезает.

Охранник почтительно отдал честь. Ирвинг Ньютон ждал его в своем кабинете с бутылкой пива в руке... По его возбужденному виду Малко догадался, что есть новости.

– Он пришел! – объявил американец.

– Кто «он»?

– Абди, парень, о котором говорил консул. Он готов помочь нам. Встретиться с вами. К тому же, поскольку Абди родился в бывшем Британском Сомали, он великолепно говорит по-английски!

Малко сел, забыв о жаре. Наконец-то хорошая новость.

– Браво! – воскликнул он. – Но доверяете вы ему? У меня такое впечатление, что СНБ крепко держит страну.

– Точно, – согласился американец, – но у этого Абди серьезная причина их ненавидеть. Они не дали его старшему сыну поехать в Каир изучать Коран. Они любыми средствами подрывают религию. А поскольку парень искренне верует, он на них смертельно зол.

– Как мне с ним увидеться? За мной все время следят.

Ирвинг Ньютон закурил сигарету с возбужденным блеском в глазах.

– Я знаю. У Абди есть идея. Завтра пятница. Все идут на пляж. Пляж тянется на несколько километров и начинается примерно в километре на юг от вашего отеля. Вы можете даже пойти туда пешком.

– Пляж – не идеальное место для конфиденциальных встреч, – заметил Малко.

– Всяко бывает, – возразил американец, едва заметно улыбаясь. – Если пройдете подальше на юг, перед самыми скалами увидите маленькие гроты, которые нависают над дюнами. Это место кишмя кишит детьми, мелкими воришками и извращенцами, которые подглядывают за влюбленными парочками. Трудно засечь кого-либо. Там также много русских.

Абди будет ждать вас в последнем гроте. Он немного в стороне. Разумеется, если там окажется посторонний, он выйдет и встреча будет отложена. Итак, гуляйте, не торопясь, но даже если за вами будут следить, вашему стукачу будет лень проверять грот, когда вы туда зайдете ненадолго насладиться прохладой...

– Хитро придумано, – одобрил Малко.

– Надеюсь, этот Абди сможет быть полезным, – вздохнул Ирвинг Ньютон. – Попытаемся выиграть время. Я попросил сомалийцев выступить посредниками в организации переговоров.

– О'кей! – сказал Малко. – Увидимся в субботу. Надеюсь к тому времени узнать, где находятся заложники. Это – прежде всего.

Они уже собирались пожать друг другу руки, как вдруг шум голосов, донесшийся снизу, заставил их вздрогнуть.

Крики, потом шаги на лестнице. Появился мертвенно-бледный морской пехотинец.

– Сэр, быстрей, идемте!

Первый секретарь ринулся к выходу, Малко за ним. Полотняный мешок, испачканный кровью, лежал на полу посреди небольшого холла под охраной второго солдата. Малко охватило ужасное предчувствие.

– Что случилось? – нервно спросил Ньютон.

– Возле посольства только что остановилась машина, – объяснил морской пехотинец осипшим от волнения голосом. – В ней было четверо. Они открыли багажник и бросили этот мешок на тротуар. Потом один из них подозвал меня и заявил, что это – посылка для американского посольства.

Первый секретарь встал на колени и дрожащими пальцами начал развязывать веревку. Он потянул за конец, и мешок раскрылся.