Все бумаги были в порядке, потому что корабль был накануне отплытия. Просматривая список команды корабля, Гарри Маркел убедился, что экипаж состоял из одиннадцати человек и что все они были на судне в момент нападения. Нечего было опасаться, что какой-нибудь матрос, отпущенный на берег, вернется из Кингстона. Нет, все люди экипажа убиты. Перелистывая книгу, в которой записан был груз корабля, Гарри убедился, что «Резвый» снабжен запасом мяса, сушеных овощей, сухарей, солонины, муки и прочего по крайней мере на три месяца. А за это время можно добраться до Тихого океана. Кроме того, в кассе капитана были деньги — шестьсот фунтов.

Гарри Маркел счел нелишним ознакомиться с прежними плаваниями капитана Пакстона на «Резвом». Очень важно было на будущее не заходить в те гавани, где корабль уже останавливался и где могли знать капитана Пакстона. Осторожный до крайности, Гарри хотел все предусмотреть.

Он нашел в книгах все нужные ему сведения.

«Резвый» было еще новое судно, выстроенное три года назад в Беркенхеде, на верфи «Симеон и K°». В плавании он был всего два раза, оба раза в Индии, Бомбее, на Цейлоне и в Калькутте, откуда недавно возвратился в Ливерпуль. Он никогда не плавал по Тихому океану, и Гарри Маркел мог быть спокоен в этом отношении: в случае необходимости он мог даже выдать себя за капитана Пакстона.

Из списка прежних плавании капитана было видно, что он никогда не был на Антильских островах, принадлежащих французам, англичанам, голландцам, датчанам, испанцам. Мисс Китлен Сеймур назначила его и его корабль для путешествия школьников на Антильские острова по рекомендации одного лица, жившего в Ливерпуле, с которым она находилась в переписке и которое ручалось ей и за корабль, и за капитана.

В половине первого лампа погасла и Гарри Маркел вышел из каюты на ют, где его встретил Джон Карпентер.

— Ветра все нет? — спросил он.

— Нет и не предвидится! — отвечал боцман.

Из обложивших весь горизонт неподвижных туч по-прежнему моросил мелкий дождь, все та же тьма окутывала залив, всюду господствовала все та же мертвая тишина, не нарушаемая даже плеском течения. Это было время слабых приливов, и вода прибывала через узкий канал в Корк медленно, так что уровень реки Ли повышался только на расстоянии двух миль от устья.

До трех часов утра море останется на одинаковой высоте, затем начнется отлив.

Джон Карпентер имел основание ругать дурную погоду. Во время отлива малейшего ветерка, с какой бы стороны он ни подул, было бы достаточно, чтобы поднять паруса, обогнуть мыс, замыкающий Фермерскую бухту, пройти узким каналом и, даже сделав несколько галсов, выйти до восхода солнца из Коркской гавани. Но нет, «Резвый» стоит себе неподвижно на якоре, и надежды поднять паруса при таких обстоятельствах мало.

Итак, приходится ждать, не надеясь даже, что погода изменится к тому времени, когда из-за Фармарских высот поднимется солнце!

Прошло два часа. Ни Гарри Маркел, ни Джон Карпептер, ни Корти ни на минуту не сомкнули глаз, в то время как товарищи их крепко спали, растянувшись в сетках по бортам судна. Небо не изменяло своего вида. Облака не двигались. Если по временам с моря доносилось слабое веяние, оно тотчас же замирало, и ничто не предвещало, что с моря или с суши подует ветер.

В три часа двадцать семь минут, когда на востоке чуть забрезжила заря, лодку, привязанную к стокору, отнесло течением отлива, и она ударилась о корпус «Резвого», который тотчас же повернулся кормой к морю.

Можно было еще надеяться, что с отливом подует с северо-востока легкий ветер, который поможет кораблю сняться с якоря и пройти в канал Святого Георга; но скоро и эта надежда угасла, ночь проходила, а корабль все стоял на якоре.

Пора, однако, было избавиться от трупов. Джон Карпентер захотел еще удостовериться, не удержит ли их водоворот в Фармарской бухте. Вместе с Корти они спустились в лодку и убедились, что течение направляется к месту, где мыс отделен от узкого пролива. Отлив увлекал волны в этом направлении.

Лодка вернулась и легла в дрейф, в нее положили все трупы.

Потом лодка доставила их за мыс, на прибрежный песок которого их могло бы выбросить течением.

Тогда Джон Карпентер и Корти побросали трупы один за другим в тихие, чуть всплескивавшие волны. Сначала мертвые тела погружались, потом всплывали на поверхность и, подхваченные течением, уплывали далеко в море…

Трехмачтовое судно «Резвый», вместимостью в четыреста пятьдесят тонн, вышло, как уже сказано, из верфей Беркенхед, где его обшили медью. Корабль был зарегистрирован под номером 1 в бюро «Veritas», ходил под британским флагом и готовился предпринять свое третье плавание.

Пересеча в два первых плавания Атлантический океан, обогнув мыс Доброй Надежды, пройдя Индийский океан, он собирался на этот раз плыть на юго-запад, на Антильские острова, для чего и был нанят мисс Китлен Сеймур.

«Резвый» отличался отличным ходом, его паруса хорошо вздувались, и, чтобы переплыть расстояние от Ирландии до Антильских островов, ему достаточно было бы трех недель, если только не застанет безветрие.

С первого плавания «Резвый» ходил под командой капитана Пакстона; его помощником был лейтенант Дэвис; весь экипаж небольшого судна составляли девять человек. Во второе плавание из Ливерпуля в Калькутту в составе экипажа не произошло никаких изменений, в нем оставались те же матросы, те же офицеры. Они должны были остаться и в третье плавание из Европы в Америку. Мисс Китлен Сеймур, получившая о капитане Пакстоне наилучшие отзывы, могла вполне доверять этому добросовестному, осторожному человеку и прекрасному моряку. Школьники совершили бы свое путешествие со всеми удобствами и в полной безопасности — родители их могли быть спокойны. Плавание предполагалось предпринять в лучшее время года, и оно должно было продолжаться не более двух месяцев.

К сожалению, теперь «Резвый» не был уже под командой капитана Пакстона. Весь экипаж его погиб во время стоянки в Фармарской бухте. Корабль был в руках шайки пиратов с «Галифакса».

Рано утром Гарри Маркел и Джон Карпентер внимательно осмотрели захваченный ими корабль. Они тотчас же оценили его достоинства. Корпус корабля был с красивыми линиями, нос приподнят, корма хорошо выделялась, мачты были высоки, реи длинны, и судно сидело в воде настолько глубоко, что можно было пользоваться полными парусами. Даже при легком ветре, отплыв накануне в девять часов вечера, он за ночь прошел бы канал Святого Георга, а на рассвете находился бы уже милях в тридцати от берега Ирландии.

Уже светало, а низко нависшие облака или, лучше сказать, туман, который рассеяло бы в несколько минут легким ветром, все еще заволакивал небо. Уже в трех кабельтовых[4] от «Резвого» за туманом нельзя было ничего разглядеть. Рассеет ли солнце этот сырой туман? Впрочем, так как нечего было и думать сняться с якоря, Гарри Маркел был рад скрывавшему корабль туману.

Однако случилось то, чего не ожидали. Часам к семи, хотя ни с суши, ни с моря не повеяло ни малейшего ветерка, под влиянием жарких лучей солнца туман начал рассеиваться. День обещал быть жарким, безветренным. Скоро весь залив точно выплыл из тумана.

В двух милях от Фармарской бухты развернулась панорама Кингстонского порта, а дальше, в глубине, показались первые дома города. В гавани стояло на якоре несколько кораблей, которые, по случаю безветрия, не могли выйти в море.

Пока «Резвого» не было видно за туманом, Гарри Маркел и его товарищи могли оставаться на судне. Но теперь туман рассеялся: не лучше ли сесть в лодку и искать спасения на суше? Или же они решатся принять пассажиров «Резвого», которые, по вчерашним известиям, должны были уже прибыть в Кингстон? Успеют ли они также высадиться на берег, скрыться на суше?

Джон Карпентер, Корти и другие разбойники окружили Гарри Маркела и были готовы по первому его приказанию грузить в лодку припасы. Всего несколько взмахов весел — и они достигнут песчаной прибрежной отмели в глубине залива.