Но льдина с каждым мигом таяла и все глубже погружалась в воду. Вскоре над поверхностью моря виднелся лишь невысокий холм. Там собрались все путешественники, охваченные смертельной тревогой, вокруг находились немногие животные, еще не ставшие добычей волн. Медведь громко рычал.

Вода неумолимо поднималась. Ничто не говорило о том, что терпящих бедствие заметили с берега. Без сомнения, меньше чем через четверть часа они пойдут ко дну!..

Но неужели не было способа продлить существование льдины? Еще три часа, каких-нибудь три часа, и они, пожалуй, достигли бы земли, от которой их отделяло всего три мили! Но что делать? Что предпринять?

— Ах! — воскликнул Джаспер Гобсон. — Если б найти какое-нибудь средство, чтобы помешать этой льдине растаять! Я отдал бы жизнь, лишь бы отыскать его! Да! Жизнь!

В это мгновение кто-то отрывисто произнес:

— Есть такое средство!

То говорил Томас Блэк! Да, это был астроном, давно уже, можно сказать, не раскрывавший, рта, астроном, которого его обреченные на смерть товарищи уже перестали считать живым существом! И он нарушил свое молчание, чтобы сказать: «Да, есть средство помешать льдине растаять! Да, есть еще средство спасти всех нас!»

Джаспер Гобсон бросился к Томасу Блэку. И он и другие зимовщики с волнением смотрели на астронома. Они решили, что ослышались.

— Какое же это средство? — спросил лейтенант Гобсон.

— К насосам, — вместо ответа проговорил Томас Блэк.

Не сошел ли астроном с ума? Не принимал ли он льдину за тонущий корабль, в трюм которого набралось футов на десять воды?

Между тем на льдине действительно еще оставались воздушные насосы и даже резервуар для воздуха, служивший в то время баком для пресной воды. Но что могли дать эти насосы? Как могли они укрепить грани льдины, таявшей со всех концов?

— Он помешался! — пробормотал сержант Лонг.

— К насосам! — повторил астроном. — Наполните резервуар воздухом!

— Сделаем так, как он говорит! — вскричала миссис Барнет.

Насосы присоединили к резервуару, крышку его плотно захлопнули и закрепили болтами. Насосы тотчас же заработали, и воздух, нагнетаемый с силой в несколько атмосфер, наполнил резервуар. Затем Томас Блэк, взяв в руки кожаный шланг, соединенный с резервуаром, отвернул кран, чтобы дать выход сжатому воздуху, и направил шланг на края льдины, туда, где под влиянием жары они особенно быстро таяли.

Результат, произведенный этим, поверг всех в изумление! Везде, куда попадал направляемый рукою астронома сжатый воздух, таяние прекращалось, трещины затягивались, лед снова замерзал!

— Ура! Ура! — закричали несчастные путешественники.

Работать у насосов было утомительно, но в охотниках недостатка не было. Люди сменяли друг друга. Грани льдины утолщались, как будто подвергаясь действию сильного мороза.

— Вы нас спасаете, мистер Блэк! — воскликнул Джаспер Гобсон.

— Что может быть проще! — коротко ответил астроном.

И в самом деле, ничего не могло быть проще! Вот что за физическое явление имело тогда место.

Новое замерзание льдины происходило по двум причинам: во-первых, потому, что под действием сжатого воздуха вода, улетучиваясь с поверхности льдины, создавала сильный холод; во-вторых, сжатый воздух, разрежаясь, поглощал с оттаявшей поверхности льда тепло. Всюду, где образовывалась трещина, холод, вызванный разрежением воздуха, скреплял ее разошедшиеся края, и благодаря этому льдина мало-помалу обретала прежнюю прочность.

Так продолжалось несколько часов. Несчастные путешественники, вновь загоревшись надеждой, неутомимо работали.

Земля приближалась.

Когда до берега осталось не больше четверти мили, медведь бросился в воду, вплавь добрался до суши и быстро исчез из виду.

Через несколько минут льдину выбросило на песчаную отмель. Еще остававшиеся на ней животные устремились в бегство. Люди сошли на берег и, упав на колени, возблагодарили небо за свое чудесное спасение.

Итак, проделав на своем плавучем острове с начала движения льдов больше тысячи восьмисот миль, обитатели форта Надежды высадились, наконец, на одном из островов Ближних; это был последний в группе Алеутских островов, расположенных в южной части Берингова моря. Рыбаки, прибежавшие к ним на помощь, гостеприимно встретили путешественников. Вскоре лейтенант Гобсон и его товарищи вошли в сношения с находившимися на континенте соотечественниками — агентами Компании Гудзонова залива.

После нашего подробного рассказа незачем особо подчеркивать мужество всех этих смелых людей, вполне достойных своего командира, и энергию, которую они проявили за время выпавших на их долю тяжких испытаний. Выдержка не изменила ни мужчинам, ни женщинам. Отважная путешественница в пору грозных невзгод являла пример стойкости и покорности воле неба. Эти люди боролись до конца и не пали духом, даже узнав, что часть материка, на которой они основали форт Надежды, превратилась в блуждающий остров, этот остров — в островок, а островок — в льдину; они не пали духом и тогда, когда под соединенным действием теплых вод и солнечных лучей льдина эта растаяла! И если компании предстояло повторить свою попытку, так как вновь основанный форт погиб, — никто не мог упрекнуть в этом Джаспера Гобсона и его товарищей, ибо они оказались жертвой обстоятельств, которые человеческий разум не в силах был заранее предвидеть. Во всяком случае, все девятнадцать человек, доверенных лейтенанту, вернулись здравыми и невредимыми; больше того, в маленькой колонии даже прибавились два новых члена — юная эскимоска Калюмах и сынишка плотника Мак-Напа, крестник миссис Барнет — Майкл.

Через шесть дней после спасения зимовщики прибыли в Ново-Архангельск, главный город Русской Америки.

Здесь эти люди, сильно привязавшиеся друг к другу в обстановке общей опасности, должны были расстаться, быть может, навсегда! Джасперу Гобсону и его отряду предстояло возвратиться через земли компании в форт Релайанс, в то время как миссис Барнет, Калюмах, которая не захотела с ней разлучаться, Мэдж и Томас Блэк рассчитывали вернуться в Европу через Соединенные Штаты Америки, в частности через Сан-Франциско. Но перед тем, как разъехаться в разные стороны, лейтенант Гобсон перед строем своих товарищей взволнованно обратился к путешественнице с короткой речью:

— Сударыня, да благословит вас бог за все то добро, что вы содеяли для нас! Вы были нашей верой, нашим утешением, душою нашего маленького мирка. Я благодарю вас за это от имени всех присутствующих!

Троекратные крики «ура» раздались в честь миссис Полины Барнет. Затем каждый захотел пожать руку мужественной путешественницы. Женщины от всего сердца расцеловались с нею.

Что касается лейтенанта Гобсона, который испытывал к миссис Барнет искреннюю привязанность, то он с грустью в последний раз обменялся с ней рукопожатием.

— Неужели мы никогда больше не свидимся? — проговорил он.

— Нет, Джаспер Гобсон, — ответила путешественница, — мы обязательно свидимся! И если вы не приедете в Европу, то я сама возвращусь сюда, чтобы разыскать вас… здесь или в новой фактории, которую вы когда-нибудь создадите…

В эту минуту Томас Блэк, к которому после того, как он вновь ступил на твердую почву, вернулся дар речи, выступил вперед.

— Да, мы обязательно свидимся… через двадцать шесть лет! — воскликнул он убежденным тоном. — Друзья мои, меня постигла неудача во время затмения тысяча восемьсот шестидесятого года, но этого не повторится во время затмения, которое произойдет в этих же широтах и в тех же условиях в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году. А посему я назначаю вам, сударыня, и вам, мой храбрый лейтенант, новую встречу у берегов Северного Ледовитого океана — ровно через двадцать шесть лет!

_1873 г.