Приготовили шлюпку. В ней поместились двенадцать человек и атаман. Грести пришлось против ветра и против течения. До последних береговых утесов шли полтора часа. Идти обратно должно было быть легче, потому что можно было идти под парусами.
Шлюпка причалила к северному берегу бухты, как раз против пещеры. Все вышли из лодки и побежали на место кораблекрушения.
Это и был тот момент, когда разговор Джона Дэвиса и Васкеца был нарушен каким-то шумом.
Васкец подполз к отверстию грота, стараясь спрятаться так, чтобы его не могли видеть.
Скоро к нему подкрался и Джон Дэвис.
— Вы-то зачем здесь! — сказал ему Васкец. — Оставьте меня одного и ступайте отдыхать.
— Ничего, — отвечал Джон Дэвис, — мне теперь лучше. Я тоже хочу видеть бандитов.
Старший офицер «Столетия» был, очевидно, не менее энергичен, чем Васкец. Это был американец с железным темпераментом. Даже при кораблекрушении «не вышибло дух из его крепко сколоченного тела», как говорят в просторечье.
Дэвис был опытный моряк. Прежде чем поступить на коммерческое судно, он служил во флоте Соединенных Штатов. По возвращении «Столетия» в Мобил Гарри Стюарт должен был выйти в отставку, и судохозяева хотели поручить командование судном Дэвису.
Последнее обстоятельство еще больше возбуждало в нем гнев и ненависть. От корабля, которым он должен был командовать, остались одни обломки, да и теми собирается завладеть шайка грабителей.
По энергии и храбрости Дэвис был достойный товарищ Васкеца.
Но что значила их храбрость, когда им приходилось иметь дело с целой шайкой пиратов!
Притаившись за скалами, Васкец и Джон Дэвис осторожно осмотрели побережье до самого мыса Сан-Хуан.
Конгр, Каркант и остальные разбойники стояли у кучи обломков, образовавшейся от разбитой ветром об угол утеса части «Столетия».
Бандиты были всего в двухстах шагах от грота, откуда ясно можно было различить их лица. На них были клеенчатые, туго подвязанные у пояса дождевики с капюшонами. Им, видимо, трудно было бороться с ветром. Подчас им приходилось опираться о скалу или часть остова корабля, чтобы не упасть.
Васкец назвал Джону Дэвису тех пиратов, которых видел, когда они в первый раз приходили в пещеру.
— Вот тот высокий, что стоит у форштевня, — говорил он, — это Конгр.
— Атаман?
— Да, атаман.
— А с кем это он разговаривает?
— Со старшим офицером Каркантом. Это один из убийц моих товарищей. Я хорошо видел с галереи маяка, как он наносил удар.
— Вы, я думаю, охотно проломили бы ему череп? — сказал Дэвис.
— Я убил бы их обоих, его и атамана, как бешеных собак! — отвечал Васкец.
Разбойники целый час осматривали остатки корпуса корабля. Они обшарили все уголки. Никель, которым был нагружен корабль, им не был нужен, и они оставили его на берегу, но три ящика и три тюка с мелкими товарами перенесли в шлюпку, надеясь найти в них что-нибудь полезное.
— Если эти негодяи ищут золота, серебра и драгоценностей или пиастров, напрасно они трудятся, — заметил Джон Дэвис.
— О, конечно, это им было бы приятнее всего, — ответил Васкец. — В пещере было много драгоценностей; должно быть, все это было добыто с потерпевших крушение кораблей. На шхуне пиратов немало ценного груза, Дэвис.
— И я отлично понимаю, что им хочется отвезти его в безопасное место! — воскликнул Дэвис. — Надеюсь, однако, что это им не удастся.
— Для этого надо было бы, чтобы буря продолжалась две недели, — с сомнением сказал Васкец.
— Или же мы должны что-нибудь придумать… Джон Дэвис не досказал своей мысли до конца.
В самом деле, как могут они задержать шхуну, если буря утихнет и море успокоится?
Между тем пираты, оставив эту часть корабля, перешли к другой, на самое место крушения, у мыса.
Васкец и Джон Дэвис могли еще видеть их, хотя и на большом расстоянии.
Был отлив, и подводные рифы обнажились, так что дойти до остова трехмачтового судна было довольно легко.
Конгр и с ним человека три пиратов вошли внутрь. Джон Дэвис сказал Васкецу, что в кормовой части корабля, под ютом находится баталер-камера.
Вероятно, волны порядком опустошили ее, но все же в ней могли уцелеть кое-какие припасы.
Действительно, скоро разбойники вышли оттуда, таща к шлюпке ящики с консервами и бочонки. Из развалин юта вытащили целые узлы платья и перенесли их туда же.
Поиски продолжались часа два. После этого Каркант и два товарища его, вооруженные топорами, принялись разрушать гакаборт.[70]
— К чему это? — удивился Васкец. — Разве корабль еще недостаточно разрушен?
— Догадываюсь, что им нужно, — отвечал Джон Дэвис, — они не хотят, чтобы кто-нибудь мог узнать имя и место постоянной стоянки судна, погибшего в этой области Америки!
Дэвис не ошибся. Скоро Конгр вышел из юта с американским флагом, который нашел в каюте капитана, и разорвал его на клочки.
Когда шлюпка была наполнена награбленным добром, Конгр и Каркант спустились к подножию береговых утесов. Раза три прошли они мимо ущелья, где находился грот Васкеца и Дэвиса, которые могли хорошо слышать их разговор.
— Опять не удастся уйти завтра.
— Да, боюсь даже, чтобы непогода не затянулась на несколько дней.
— Ничего. Оставшись здесь, мы не прогадали.
— Конечно. Впрочем, я ожидал, что американское судно такой вместимости нагружено чем-нибудь более ценным. В последнем корабле, который мы заманили на рифы, оказалось пятьдесят тысяч долларов.
— Раз на раз не приходится, — рассудил Каркант. — Сегодня мы имеем дело с нищенским кораблем.
В гневе Джон Дэвис схватил револьвер и, не помня себя, собирался уже размозжить выстрелом голову атаману, но Васкец удержал его.
— Вы правы, — пробормотал Джон Дэвис. — Но я никак не могу примириться с мыслью, что эти злодеи не будут наказаны. А между тем иди ищи, преследуй их, если шхуна выйдет в море.
— Буря бушует по-прежнему, — возразил Васкец. — Даже если утихнет ветер, море успокоится не сразу. Им не выйти из бухты, поверьте мне!
— Правда, Васкец; но рассыльное судно придет не раньше начала следующего месяца.
— А может быть, и раньше, Дэвис!
— Хорошо бы!..
Во всяком случае, шторм продолжал неистовствовать, а под этой широтой даже в летнее время такие бури продолжаются иногда по две недели. Если ветер подует с юга, он пригонит сюда холодные испарения Антарктического моря, где скоро начнется зима. Китобойные суда уже подумывают, должно быть, о том, чтобы уйти из полярных областей, так как с марта там уже начинают образовываться новые льды.
Можно было, впрочем, опасаться, что дней через пять наступит затишье, которым шхуна воспользуется и выйдет в море.
В четыре часа Конгр и его товарищи сели в шлюпку, подняли парус и через несколько минут исчезли в северной части бухты.
К вечеру ветер стал еще сильнее, порывистее. С юго-востока надвинулись тучи и полил холодный, обильный дождь.
Васкец и Джон Дэвис не могли выйти из грота. Стало довольно холодно, и, чтобы согреться, они разложили в глубине узкого ущелья огонь. На берегу не было ни души. Смеркалось. Опасаться было нечего.
Ночь была ужасная. Море билось у подножия береговых утесов, словно речное течение столкнулось с морским приливом или внезапно поднявшийся морской прилив затопил восточный берег острова. Могучая зыбь неминуемо грозила проникнуть в бухту, и Контру стоило немалого труда удержать шхуну «Каркант» на якоре.
— Ах, если бы шхуну разбило, а щепки разметало приливом! — говорил Джон Дэвис.
Что касается корпуса «Столетия», от него скоро должны были остаться лишь занесенные между скал или разбросанные на берегу обломки.
На следующее утро Васкец и его товарищ поспешили удостовериться, достиг ли шторм наибольшей силы.
Трудно себе представить что-либо подобное воцарившемуся на берегу хаосу. Казалось, море смешалось с облаками. Так продолжалось целый день и всю следующую ночь. Ни один корабль не показывался в виду острова за эти двое суток. Суда всячески старались держаться подальше от опасных Магеллановых островов, близ которых бушевала буря. От такого шквала не укрыться ни в Магеллановом проливе, ни в проливе Лемера. Спасение было в бегстве, и суда искали простора, открытого моря.
