— Сколько изданий вы редактируете, Алексей Максимович? — спросил я его в апреле 34-го года.
— Всего было двенадцать, да вот теперь еще мне подкинули какую-то «Женщину» из Ленинграда, — значит, тринадцать, — ответил он, и не то чтобы весело это у него вышло.
Писатель-художник нуждается прежде всего в досуге; что этого необходимого для творчества досуга у Горького не было, мне бросилось в глаза особенно заметно: он был перегружен работой.
Еще в 29-м году, когда он был гораздо здоровее, чем в 34-м, он как-то сказал мне:
— Пастух один рукопись мне прислал… Пишет, представьте: «Моя любимое корово».
— Охота же вам была читать такую рукопись!
— Интересно, послушайте, Сергей Николаевич, — «Моя любимое корово…». Если бы лошадь любимая, это было бы понятно, а то корова.
Алексей Максимович говорил это, конечно, в шутку, но все-таки тогда он еще мог шутить; впоследствии же, когда потоп рукописей из двенадцати изданий захлестнул его с ног до головы, когда эти рукописи горами лежали на его письменном столе, было уж не до шуток.
— А что же ваши личные, ваши горьковские рукописи? — спрашивал я его еще в 29-м году.
— Да я уж не могу ничего писать больше, — отзывался он и махал безнадежно рукой.
Однако после того появились пьесы: «Егор Булычов» и «Достигаев», продолжалась работа над «Самгиным», переделывалась «Васса Железнова». Даже рассказ из современной жизни был им написан и помещен в журнале «Колхозник», не говоря уже о многочисленных статьях в газетах на литературные и прочие темы.
Колоссальна была трудоспособность Горького, но и задача оставаться писателем, так сказать «без отрыва от производства», оказалась тоже колоссально трудна.
К великой чуткости Алексея Максимовича отношу я то, что он никогда не предлагал мне никакой редакторской работы в тех многочисленных изданиях, которые создавались по его мысли, и в то же время в отношениях его ко мне я не замечал перемены к худшему: он как бы раз и навсегда выдал мне то, что называется у писателей «творческий отпуск», и с неизменным интересом спрашивал меня при встречах о том, что я пишу.
Так как к нему сходились все сведения о наших достижениях, то в этой области я не мог сообщить ему в разговоре ничего нового. Говорил ли я, например:
— Познакомился я с одним рисоводом; представьте, надеется разводить рис под самой Москвой, — Алексей Максимович тут же отзывался на это:
— А! Это на реке Яхроме? Знаю, как же!
Говорил ли я о том, что один старожил нашел в Крыму месторождение шестидесятипроцентной и совсем не пылевидной руды, Алексей Максимович поднимался легко и быстро, подходил к шкафу, доставал оттуда увесистый кусок железной руды и клал передо мной:
— Вот она! Уже добывают!
Зато сам он был всегда полон через край подобного рода новостями, а однажды сообщил мне с большим оживлением и особым сиянием в лице:
— Вы знаете, какие люди оказались у нас в Уссурийской области? Тигро-ловы! Ловят тигров все равно, как котят, и продают их потом в зоопарк! От них и за границу идут наши уссурийские тигры — вот как!
«Какие люди оказались у наг…» — вот что питало пафос Горького последних лет его жизни, и разве этот великий пафос не находился в самом близком родстве с его великим талантом художника?
Но я пишу не о значении Горького как писателя, общественного деятеля, революционера, — моя задача гораздо уже: я вспоминаю о моем личном с ним знакомстве, в скромной надежде, что будущий биограф Горького найдет, может быть, штрих-другой для характеристики великого пролетарского писателя если не в этих моих воспоминаниях о нем, то во всяком случае в его письмах ко мне.
Оригиналы этих писем переданы мною в Институт мировой литературы им. Горького.
1936 г.
Комментарии
Флот и крепость*
Впервые появилось в журнале «Краснофлотец» № 7–8 за 1942 год. Печатается по последнему прижизненному собранию сочинений С. Н. Сергеева-Ценского изд. «Художественная литература», том третий, 1955.
Синопский бой*
Впервые под названием «Вице-адмирал Нахимов» напечатано в журнале «Октябрь» № 3–4 за 1944 год. Заглавие «Синопский бой» автор дал этой исторической повести в сборнике с одноименным названием (Гослитиздат, 1946). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
В снегах*
Впервые появилось в журнале «Красноармеец» № 22 за 1942 год. Печатается по собранию Сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
Старый врач*
Впервые напечатано в журнале «Красная новь» № 8 за 1942 год. Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
Дрофы*
Впервые появилось в «Октябре» № 3–4 за 1942 год. Печатается по Собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
«Хитрая девчонка»*
Впервые появилось в газете «Правда» № 68 от 9 марта 1942 года. Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
У края воронки*
Впервые появилось в сборнике «Настоящие люди» («Советский писатель», 1943). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература» (1955–1956 гг.), том третий.
Моя переписка и знакомство с А.М. Горьким*
Впервые опубликовано в «Октябре» № 6–7 за 1940 год. Вошло в «Избранное» («Советский писатель», Москва, 1941). Печатается по собранию сочинений изд. «Художественная литература», том третий, 1955. Тексты писем А. М. Горького к С. Н. Сергееву-Ценскому, вошедших в тридцатитомное собрание сочинений М. Горького (Государственное издательство «Художественная литература»), выверены по этому изданию (тома 29 и 30, Москва, 1955).
…преувеличивая его действительную красоту. — Цитата из сборника грузинских сказок «Книга мудрости и лжи», СПБ, 1878.
…Из железной клетки мира улетает… — Цитата из стихотворения татарского поэта Тукая (1886–1913) «Разбитая надежда».
H. M. Любимов
