Ленч прошел хорошо. Более чем успешно обойдя все подводные камни в разговоре с адмиралом, Сирил Эверзли так расслабился, что мог играть роль любезного, обходительного хозяина. При этом сейчас он не столько играл, сколько избавлялся от маски — маски делового человека. Эту роль он всегда находил изнурительной и неблагодарной. Лучше всего он чувствовал себя в качестве образованного дилетанта. Адмирал Холден, который никогда не был о нем высокого мнения, был удивлен тем, что Сирил оказался таким радушным хозяином.

Адмирал наслаждался собой. Ему нравилось снова быть на ногах и в гуще событий, нравилось противостоять Эверзли, которые, без сомнения, уже считали его мертвым и похороненным — он им еще покажет! — нравилось навешать знакомые места и рассуждать о том, какое все-таки мерзкое место Лондон. И он был страшно рад видеть Кэтрин. Когда она вошла в холл клуба в своем голубом платье и меховом пальто, взяла его за руки и поцеловала, обветренное лицо адмирала покраснело от удовольствия. Он подумал: «Она — прекрасная женщина, а все остальные, черт их возьми, ее мизинца не стоят!» — и крепко сжал ее руки.

— Дорогой Банни, — радостно приветствовала его Кэтрин, — ты выглядишь, как будто только что вернулся из кругосветного путешествия.

— Кровать на веранде, — пояснил он угрюмо, — в ясную погоду или в слякоть, в дождь, ветер или снег, иначе меня бы здесь не было сегодня.

После этого все пошло замечательно. Она звала его Банни с тех пор, как ей исполнилось три года, и это доставляло ему необычайное удовольствие. У нее было любящее сердце, благослови ее Господь, и она выглядела юной и счастливой, и он занимался ее делами — для нее. Самым большим счастьем было бы для него в нужный момент подняться со своей кровати на веранде и приехать потанцевать на ее свадьбе. Только он не был уверен, что выбрал бы в качестве жениха Кэтрин этого парня, Бретта, — нет, совсем не уверен. Сирил Эверзли, похоже, думал, что они между собой уже все решили — или вот-вот решат, просто пока это держится в секрете. Но адмиралу совсем так не казалось. Он надеялся поговорить с Кэтрин с глазу на глаз и все выяснить. Черт возьми, она или любит парня, или нет! Кэтрин уже достаточно взрослая, чтобы разобраться в себе. Ему оставалось просто тактично это выяснить. Адмирал надеялся, что умеет быть тактичным, когда нужно. Такие мысли крутились в его голове, пока он решительно расправлялся с омаром и куропаткой, закончив мороженым и стилтонским сыром.

Бретт Эверзли, пытаясь очаровать Кэтрин, чувствовал, что за ним наблюдают. Блестящие голубые глазки адмирала Холдена, казалось, оценивали его. Бретт из кожи вон лез, чтобы развлечь девушку, и преуспел в этом. Но когда Кэтрин встала, собираясь уйти, адмирал тоже поднялся.

— Мы возьмем такси, моя дорогая, — сказал он просто. — Мне с тобой по пути.

— Милый Банни, откуда тебе знать, куда я еду?

— Ну, так куда же ты едешь?

— Обратно на работу.

Бретт сказал, смеясь:

— Он идет напролом там, где мы ступить боялись! Продолжайте, сэр — спросите ее, чем она занимается и где прячется!

Кэтрин улыбалась.

— О, я никому не говорю. Меня это забавляет, потому что я заставляю вас гадать. А вам должно быть еще веселее, вы ведь можете изобретать всяческие скандальные объяснения. Ни одно из них не будет правдой, но это еще больше интригует.

Бретт взял ее руку и задержал в своей чуть дольше, чем было нужно.

— Ты не скажешь мне, где живешь?

— Нет, так я все испорчу! Но что касается моего жилья, то там все очень прилично.

Сирил спросил:

— Ты действительно работаешь? Ты уверена, что не нуждаешься в деньгах?

Она рассмеялась:

— Я чувствую потребность в работе. Разве это не доказывает мою респектабельность? Все, я должна бежать! Спасибо за чудесный ленч.

Открыв дверцу такси, она сказала:

— До станции Марбл-Арк, пожалуйста.

Холден сказал несколько слов шоферу и сел следом за ней. Он выглядел совершенно восстановившимся после болезни, только движения уже не были так легки, как раньше. Когда автомобиль тронулся, адмирал одарил Кэтрин сияющей улыбкой и сообщил:

— Что ж, я все уладил, и у тебя больше не будет забот. Если твои дивиденды не будут приходить день в день, просто дай мне знать. Он не очень-то силен в делах, этот Сирил Эверзли. Меня потрясло, что эта его секретарша осведомлена лучше, чем он. Красивая женщина! Они позвали ее, а она все знает, как свои пять пальцев. Кажется, старый клерк, как его там, Дэвис, под конец перестал справляться с работой, и в делах началась неразбериха. Сирил не собирался мне ничего рассказывать — это Бретт вытащил кота из мешка. Сирил очень хотел это замять и все говорил, как долго Дэвис работал на них. Но я прочел между строк: он оставил все в полном беспорядке, а все эти годы просто грел руки…

Кэтрин перебила его с болью в голосе:

— О нет, он не мог!

— Так сказал Сирил Эверзли. Но ты знаешь, так случается. Старый, заслуженный работник фирмы, ему многое доверяют, слишком многое. Потом он внезапно умирает, и все дело выходит из колеи.

Девушка схватила его за руку:

— Мистер Дэвис умер?

— Так они мне сказали.

— Когда?

— Не знаю. Не так давно, я полагаю.

— Последний раз, когда я приходила в офис, он был там. А это произошло около двух месяцев назад. Я знаю его, сколько себя помню. Он был очень хороший, я уверена, он за всю жизнь ничего плохого не совершил.

Адмирал погладил ее колено.

— Что же, все мы когда-нибудь должны покинуть этот мир. Но у нас с тобой не так много времени, а мне надо с тобой поговорить. Во-первых, я хочу знать, где ты и что делаешь, и почему это окутано такой тайной.

Он смотрел на нее неодобрительно, этот старик с квадратными плечами, короткими седыми волосами, голубыми, как вода, глазами на грубоватом лице.

— Что все это значит? Мне это не нравится.

— Милый Банни…

— Прячешься от всех, находишь какую-то секретную работу… Что все это значит? Если девушка так поступает, у нее что-то на уме! Так что же у тебя?

— Ну, что у нас обычно на уме? — вопросом на вопрос ответила Кэтрин.

— Молодой человек, — без обиняков сказал адмирал. — Скажи мне, кто он, и я его оценю.

— Я его уже оценила.

— Ерунда! Девушка не может верно оценить мужчину, как и мужчина — девушку. Но зато рыбак рыбака видит издалека, моя дорогая! Я-то смогу дать ему оценку!

Ответа так и не последовало, но Холден заметил легкую улыбку в ее распахнувшихся глазах. И вдруг в нем родилось легкое подозрение.

— Это тот парень, Бретт?

— О нет, милый.

— Ну, я рад. Что-то мне в нем не нравится. Очень приятный человек, отличный собеседник. Таких женщины называют очаровашками, все их любят. Но слишком работает на публику. Мне нравятся люди попроще.

— Мне тоже, милый.

Холден погладил ее по руке.

— Очень рад это слышать. — Внезапно в голосе его зазвучали резкие нотки моряка: — Тогда какого черта этот Сирил сказал, будто вы обручены?

— Сирил сказал, что я обручилась с Брестом?

— Обручилась или вот-вот собираешься, не важно. Заявил, что все держится в секрете. Я не мог понять, почему: ведь если уж ты обручилась, то обручилась, а если только собираешься, то собираешься. Не видел никаких причин бродить вокруг да около, вести себя будто кошка на раскаленной крыше, как этот парень, Сирил. Так что я решил поговорить с тобой и выяснить, что происходит. Тактично, разумеется…

— Милый, я так тебя люблю, когда ты пытаешься быть тактичным!

— В смысле, у меня ничего не выходит? Что ж, я полагаю, ты права. И осмелюсь сказать, что ты считаешь, будто можешь сама справиться со своими проблемами, без моего вмешательства. С женщинами всегда так: уверены в себе, пока не налетят на скалы. Теперь послушай меня! Если у тебя на уме какой-то парень, я хотел бы с ним встретиться. Если он хоть чего-то стоит, он согласится на встречу. Я больше не твой опекун, но твой отец был мне лучшим товарищем во время службы на корабле и ближайшим другом, и если ты до сих пор не поняла, что я люблю тебя больше, чем многие своих родных дочерей, значит, ты не так умна, как я всегда думал. Ну, так что же?