И в цокот,

И в стрекот,

И в свист!

Жаждал каждый росточек

Возвыситься кроной в округе,

Каждый листик хотел

Превратиться в огромнейший лист.

Где же делись теперь

Вековечные слово и слава?

Только шорох сухой под ногами,

Как некий укор[?]

Замирает,

Стихает

Моя золотая дубрава,

Осыпает,

Роняет на дол

Свой печальный убор.

***

Там, где учился и пахать, и сеять,

Откуда песню в мир понёс свою,

Я с побелевшей головой стою

И слушаю осин печальный шелест.

И слышу я, как листья зашептались,

да так, что слух куда не знаю деть:

"А стал ли ты счастливей тех, кто здесь

Пахать и сеять всё-таки остались?"

Перевёл с белорусского Изяслав КОТЛЯРОВ

«Полоцкая ветвь» растёт

И сказочной судьбы Емели,

А корни кровного родства,

Чтоб навести порядок парке,

Лишь только сыплется листва

В моём слегка увядшем парке.

Возникнув в ноябре 1994 года в Полоцке, творческий союз "Полоцкая ветвь" стал, по сути, первым в Республике Беларусь альтернативным писательским сообществом. Застрельщиком идеи был поэт Олег Зайцев. Именно с его подачи и при самом активном его участии были налажены связи с русскоязычными авторами из всех регионов Беларуси.

"Полоцкая ветвь" издаёт газету "Вестник культуры" ("Слово писателя"), а с 1994 года - литературно-публицистический журнал "Западная Двина". С 2009 года при творческом объединении действует собственное издательство "Литературный свет". "Полоцкая ветвь" раз в два года проводит уникальный на постсоветском пространстве Межрегиональный литературный конкурс "Поэт-Артист" (проходил уже четырежды).

Олег ЗАЙЦЕВ

Прозаик, литературный критик, автор трёх книг стихов. Награждён литературной премией "Молодая гвардия", дипломами Конгресса литераторов Украины, Российско-итальянской академии Феррони, Беллитсоюза. Живёт в Минске.

***

Когда я вижу девушку в штанах,

То ощущаю всей своею кожей,

Что не мужчина я, а брат-монах,

И раздражение меня безмерно гложет.

Зачем упаковали в брюки вы

Всё естество и прелесть дивных ножек:

Спасаясь от изменчивой молвы

Или от мира глянцевых обложек?

Коленей ускользающий изгиб,

Упругость бёдер, матовую бледность

Всей кожи, чтобы не погиб

Мужчина, вы скрываете, как бедность.

Но эта бедность роскоши сродни,

Орудие, с которым трудно сладить,

Пусть будут ножки ваши век видны,

Пусть не коснутся брюки этой глади.

Вы в юбке восхитительны, и в том                                                                        

Вины нет вашей, такова природа:

Мужчина в брюках вертится вальтом

У голых ножек дамы, ведь охота[?]

В монахи подаваться - ни за что,

Но раздраженья что же тут причиной?

Наденьте юбку, девушка, а то

Я начинаю путать вас с мужчиной.

***

Подошва, как древесный срез:

По миллиметрам мерю вёсны[?]

Жизнь привязалась - позарез

Ей нужен мой бедлам несносный.

Но в чехарде рутинных дел

И в частоколе разговоров

Нежданно цели разглядел

Судьбы, её лихих узоров.

И, вдруг узрев такой расклад,

Прочувствовав всем нервом спешку,

Я ощутил, что стал крылат,

Что не похож ничуть на пешку.

Хожу не гоголем - ладьёй

Плыву, одолевая мели,

Ища не ключик золотой

И сказочной судьбы Емели,

А корни кровного родства,

Чтоб навести порядок парке,

Лишь только сыплется листва

В моём слегка увядшем парке.

Лишь только дерева шумят,

Как эхо чьих-то ближних судеб[?]

Каблук мой сточен и помят,

За что сапожник не осудит.

Александр РАТКЕВИЧ

Прозаик, литературный критик, автор девяти книг стихов. Лауреат Международной премии "Звезда полей - 2010" имени Н. Рубцова, Международного литературного фестиваля "Славянские традиции - 2010", награждён Комитетом по делам религий и национальностей при Совете Министров Республики Беларусь благодарственным письмом "За приобщение граждан к духовным ценностям[?]" за телепередачу "Религиозные мотивы в поэзии" из цикла "Поэты за круглым столом", который два года вёл на местном телеканале. Живёт в Полоцке.

***

Как писали в начале века,

так же пишем мы и в конце,

так же рыщем по дну сусека,

чтобы рифмы сыскать в грязце.

Как и прежде, струны анафор

мы пытаемся оживить

и ласкающий бриз метафор

необычностью окрылить.

Те же темы владеют нами,

те же чувства сокрыты в нас,

над бессонными голосами

те же - молнией - вспышки фраз.

И такие же ритмов звоны

околдовывают в ночи

слуха нашего перепоны,

лики наши в огне свечи.

Неужели и мы вторичны

в океане добра и зла?

Век закончится феерично,

мы как спички сгорим дотла.

ПОПЫТКА  ФАТУМА

Зачем спешить, куда спешить? -

коварно время;

настанет день - не буду жить:

сорвётся стремя.

Вчера, сегодня ли рождён? -

пойми попробуй;

к последней дате пригвождён,

как крышка к гробу.

С гвоздя сорваться мудрено,

а если - всё же,

то упаду не как бревно,

как шрам на коже.

Разгладить прожитого суть?

Пожалуй, это -

как изваяние разуть,

лететь кометой.

А если скорость есть за смерть -

в глазу полено,

то сквозь былую круговерть

день - по колено.

В конце спрошу себя: скажи,

спешил к обедне?

Хватало времени, а жи...

была намедни.

Рита КРУГЛЯКОВА

Печаталась в коллективном сборнике мозырских поэтов "Мой Мазыр - мой Парнас", в районных, областных и республиканских периодических изданиях. Живёт в Мозыре.

МОТЫЛЁК

Скучно, грустно, куда уж хуже?

Я уже умерла почти.

Даже ты мне сейчас не нужен:

Разжимаю кулак - лети

Мотыльком в голубую бездну