— Передавай привет миссис Грэхем.

Она слабо кивнула и побежала вниз по ступенькам, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зарыдать в полный голос. Ее переполняло ни с чем не сравнимое разочарование, но когда она вышла из сумрачного подъезда на солнечную улицу, то никто из прохожих не бросил на нее любопытного или удивленного взгляда. Эдит чувствовала теперь, что абсолютно спокойна, но в этом спокойствии было что-то мертвящее.

На другой день Эдит зашла к Найджелу за письмами, которые требовалось перевести на французский, и он сказал ей, доверительно понизив голос:

— Можете считать, Эдит, что дело в шляпе.

Сесил полностью обелен и оправдан. Оказывается, он взял те злополучные протоколы с полного ведома своего начальства, которое уже получило разрешение их обнародовать. Такова официальная версия. Короче говоря, дело полностью улажено и вас можно поздравить — вы отправитесь работать в Италию и заодно совершите свадебное путешествие.

О том, что Эдит выходит замуж за Сесила Лайтоллера, знали, кажется, все в стенах этого здания.

— Значит, это уже общеизвестно? — слегка растерявшись, спросила Эдит.

— Такие новости распространяются быстро, и не всегда нашими доброжелателями, — ответил Найджел. — Но вы, Эдит, не обращайте внимания, если услышите перешептывания за спиной.

— До сих пор я не слышала никаких перешептываний, — пожала она плечами.

— Я просто хотел вас предупредить. — Найджел смотрел на нее с непонятным сочувствием. — Конечно, уже идут разговоры, что у Сесила Лайтоллера слишком много заступников, как у будущего зятя заместителя министра. И источник их, разумеется, Мюриэл Бинкс. Никогда не мог понять, почему она так настроена против Сесила, обычно он нравится женщинам…

Но лично я не вижу ничего ужасного в том, что на голову Сесила не обрушат кару. Зачем портить парню жизнь? Так что все правильно, пусть и не совсем справедливо.

Осведомленность Найджела не удивила Эдит — он и начальник Сесила были большими друзьями. Но ей послышалось в его словах завуалированное осуждение, иначе зачем было подчеркивать, что дело замяли благодаря высокопоставленным заступникам? От этих мыслей Эдит почувствовала себя неуютно.

Итак, Сесил получит свое долгожданное назначение, и эта история с документами сойдет ему с рук. Ну что же, она рада за него.

— Сесил должен быть очень признателен сэру Рэндальфу, — пробормотала она.

— Конечно, Рэндальф сыграл свою роль, но больше всего Сесил должен быть признателен Мэтью Смиту, — пожал плечами Найджел. Вот уж не думал, что они такие друзья! Смит его выгородил. Ведь он прекрасно знал, как было дело в действительности.

— Разве от Мэтью Смита в самом деле так много зависело? — спросила она, невольно замирая.

— Ну а как же. Строго говоря, Смит пошел на явное нарушение… Я полагал, что он не в таких уж дружеских отношениях с Сесилом, чтобы посмотреть сквозь пальцы на его поступок.

Найджел словно бы рассуждал сам с собой, но в то же время искоса бросал на нее любопытные взгляды. Наверное, надеялся, что Эдит расскажет ему что-то интересное, дополнив его догадки фактами. Эдит внутренне сжалась и постаралась поскорее перевести разговор на другую тему.

Очень кстати среди писем обнаружилось одно с неразборчивой подписью, и она переключила внимание Найджела на него. Они обсудили предстоящую ей работу, и она, закрыв папку, двинулась по коридору в свою комнату.

Карьера Сесила спасена благодаря Мэтью!

Так утверждает Найджел Кроул, который знает об этом от непосредственного начальника Сесила. Неужели Мэтью сделал это ради нее, Эдит?

Ее сердце взволнованно забилось. Она села за стол, разложила перед собой работу и попыталась сосредоточиться на ней, но в голове крутилась одна мысль. Мэтью исполнил ее просьбу помочь Сесилу, с которой она так необдуманно обратилась к нему в электричке. И он сделал это не ради Сесила!

Неужели он сделал это ради нее, Эдит? Значит, она ему вовсе не безразлична?

Он выполнил ее просьбу, потому что считал, что она любит Сесила, и не хотел, чтобы она была несчастна… Нет, это невозможно!

Неужели подобное благородство существует?

Мысли мелькали в ее голове, кровь приливала к щекам. Что, если она не правильно все поняла? Неужели Мэтью испытывает к ней какие-то чувства? Только он не считал возможным выказать их, поскольку уверен, что Эдит любит своего жениха? Только так он мог истолковать ее поведение.

Значит, она совсем ничего не поняла! И в этом она сама виновата. Ведь Мэтью не похож ни на кого из знакомых ей современных молодых людей. Как же она сразу не увидела, что он рыцарь, средневековый рыцарь с четкими понятиями о чести. Его благородство, конечно же, идет оттуда, из давно ушедшей эпохи. Служение даме… В ее груди разлилась теплая волна.

Ради служения даме он поступился даже своим долгом.

Но вдруг Эдит подумала, что и Сесил поступился своим долгом ради нее, ради своей невесты, чтобы избавить ее от неприятного визита. Значит, и ему не чуждо рыцарство? А может быть, просто она — нечто вроде роковой женщины, толкающей мужчин на безумные поступки?

Эдит нервно шевельнулась на стуле. До чего неутешительный вывод.

Мысли ее сами собой снова переключились на Мэтью. Сегодня вечером он собирался заехать к ней, чтобы отдать готовый портрет. Может быть, это единственный шанс объясниться с ним? Она отчетливо представила, как он входит в ее прихожую, бледный и невозмутимый. Она предлагает ему пройти в гостиную. Они садятся на диван, она приносит кофе. И тогда она благодарит его за то, что он счел возможным выполнить ее просьбу. Сам Сесил едва ли поблагодарит Мэтью.

Она вдруг поняла, что ее долг перед Сесилом исполнен. Сесил получит то, к чему стремился, его карьера совершит новый виток, и он отправится в Италию советником по культуре.

Но только без нее, без Эдит!

Ее охватило чувство невероятного освобождения. До сих пор она, видимо, сама не отдавая себе отчета, считала, что не имеет права бросить Сесила сейчас, когда он оказался в трудной ситуации. Это было бы предательством.

Но ситуация разрешилась, и ничто не удерживает ее рядом с ним. Мэтью считает, что она любит Сесила… Она поможет ему понять его ошибку. Она сама первая скажет ему, что любит его!

У нее слегка закружилась голова, она представила, как глаза Мэтью вспыхивают огнем, как все его лицо озаряется светом. Они наклоняются друг к другу, их губы соприкасаются…

Для них больше не существует преград, все недоразумения разрешены, ограничения сняты!

На ее столе зазвонил телефон, и Эдит, вынырнув из сладкого тумана, схватила трубку. В ней раздался голос Сесила:

— Привет, Эдит! Как дела? — Он тут же, не дожидаясь ее ответа, продолжил:

— У меня, кажется, все обошлось. — Он понизил голос. — Рэндальф сообщил мне по секрету, что делу не будет дан ход. Теперь я могу спать спокойно.

— Я очень рада, — ответила она. — Я узнала об этом буквально пять минут назад.

— От Найджела? — спросил Сесил, и Эдит представила, как он хмурится. — Его это ни с какой стороны не касается. Любит же он совать нос в чужие дела.

— Найджел сказал, что сочувствует тебе и считает, что все сделали правильно, — с легкой запинкой возразила Эдит.

— Найджел сочувствует? — фыркнул Сесил, — Ох, ну как можно быть такой прекраснодушной! — с ощутимым раздражением воскликнул он. — Впрочем, Бог с ним, Найджелом. Сегодня мы с тобой обязательно отметим это в ресторане.

Выбирай, куда мы отправимся, и я закажу столик!

Эдит чувствовала, как ликование переполняет его.

Она собралась с силами, глубоко вздохнула и сказала:

— Извини, Сесил, но сегодня вечером мне надо быть дома. Мне.., должны позвонить. Дело касается бабушки.

Как она презирала себя за то, что снова говорит не правду. Конечно, это бабушка заказала портрет Мэтью, но ведь дело не в этом… Эдит поймала себя на том, что боится обрубить все концы. А вдруг с Мэтью ничего не получится?