Только одно место в Рейнснесе содержалось строже, чем здесь. Это была кухня. Здесь на кухне работали две молоденькие смешливые служанки в белых передниках. У одной были косы, и она была еще моложе Вениамина. Старшая уже могла похвастаться пышной грудью, стянутой коротким лифом. Она понравилась Вениамину больше, чем младшая, хотя и была на полголовы выше его. У нее были светлые короткие, как у мальчика, волосы. Вениамина прошибал пот от ее близости. Поэтому он оставил их чистить картошку и ушел.

Прогуляв несколько часов, Вениамин уселся в гостиной со взрослыми. Сёрен внимательно следил за работой Лофотенской комиссии, которая должна была узаконить три положения: первое – море принадлежит всем. Второе – уроженец Норвегии имеет право беспрепятственно ловить рыбу в любом месте. И третье – общественность должна следить за тем, чтобы эти условия неукоснительно соблюдались.

Сёрен похвалился знакомством с Кетилем Моцфельдтом, который считался автором этого закона. Андерс больше помалкивал, предоставляя говорить Сёрену. Он всегда помалкивал.

– Ну а хозяева торговых местечек? Что о них говорится в этом законе? – спросил наконец Андерс.

– Мы в нем приравнены к остальным, – ответил Сёрен.

– Значит, на место лова первым будет приходить тот, кто раньше других пронюхал, где есть рыба и у кого суда быстроходней? Так? А нам, как и раньше, придется грести из последних сил, так чтобы рукавицы прикипали к ладоням, – усмехнулся Андерс.

– Да, зато у тебя не будет никаких неприятностей, если ты невзначай окажешься на чужой территории, не заплатив за разрешение вести там лов.

– Люди все равно пойдут на свои старые места, – сказал Андерс.

– Посмотрим! Во всяком случае, теперь никто не будет безраздельно владеть морем, даже если ему принадлежат берег и дом.

– Ты-то почему так ратуешь за этот закон, ведь у тебя большая береговая полоса и дом? – удивилась Дина.

– Вот и я говорю то же самое, – вздохнула София. – Сёрен ездил на встречу и толковал с богатыми людьми с Лофотенов, да все впустую.

– Новые времена не только для богатеев, – задумчиво сказал Сёрен.

Дина краем глаза наблюдала за ним. Это встревожило Вениамина.

– Я вижу, ты заботишься о простых людях, Сёрен, – сказала она. – Где ты этому научился? Здесь, на Грётёйе?

– Научился? Справедливости не нужно учиться, достаточно просто пораскинуть мозгами. Воздух, огонь и море должны принадлежать всем!

Андерс заметил, что владеть морем так же справедливо, как владеть птичьими базарами или морошковыми болотами. Но спорить не стал.

Дина, к счастью, больше ничего не сказала. Однако время от времени поглядывала на Сёрена. Вениамину это было не по душе.

Со двора слышались музыка и смех, люди собирались на танцы. Вечер был теплый. Окна и двери были открыты настежь. На дворе толпились и молодые, и старые. Слуги и моряки, родственники хозяев и работники. Никто и не думал ложиться спать. Лица у всех сияли.

– Надеюсь, Вениамин, ты не упустишь случая погулять? У нас тут есть две хорошенькие девушки, – поддразнил его Сёрен.

Кивнуть Вениамин мог в любом случае, это ни к чему не обязывало.

– Пригласишь их потанцевать? – мягко спросила София.

К счастью, Сёрен тут же обратился к Андерсу:

– Что, батюшка, пришел конец твоим холостяцким поездкам в поисках девушек?

Андерс только улыбнулся.

– Я помню, ты говорил, что женитьба не для тебя и что ты вряд ли когда-нибудь женишься. А вот поди ж ты! Давайте выпьем за любовь в Рейнснесе!

Взрослые подняли бокалы. Они как будто исподтишка наблюдали друг за другом. Вениамин потянул нитку, торчавшую из свитера. Этого делать не следовало. На рукаве спустилась петля.

София заметила это и принесла иголку. Пришлось снять свитер и отдать ей, чтобы она зашила дырку.

Рейнснес и Грётёй сильно отличались друг от друга. В Рейнснесе никому не пришло бы в голову зашивать дырку, когда все пили за любовь. Или когда Дина играла.

Вениамин украдкой поглядел на Дину: не испортила ли все эта проклятая нитка? Но Дина выглядела как ни в чем не бывало. Почти. Он все-таки пожалел, что надел свитер в такую жару.

– Я слышала, Андерс, что тебе у нас, на Грётёйе, нос натянули? Девушка вышла замуж в Бергене? – София бросила быстрый взгляд на Дину и снова склонилась над свитером.

– Когда это было! – засмеялся Сёрен, ему как будто хотелось замять разговор, хотя к нему это отношения не имело.

– Я всегда являлся к шапочному разбору! – Андерс встал и налил себе еще вина, совсем как дома.

– Это всем известно. Уж больно ты терпеливый, кого хочешь переплюнешь! – засмеялся Сёрен.

Дина поправила рукав платья. Сёрену не следовало так говорить! Нет, не следовало! Вениамину захотелось вскочить и убежать. Но свитер еще не был готов. И он должен был поблагодарить Софию за работу.

– Молодость, молодость, – засмеялся Андерс.

– Не такой уж ты был тогда и молоденький, – заметила София.

– Может быть, не помню, – буркнул Андерс.

– Не думаю, чтобы Дине была интересна наша болтовня, – вмешался Сёрен и поднял бокал за Дину.

Нет-нет, не следовало ему так говорить! Наконец свитер был готов. Почему София так медлит?

– Мы, в Рейнснесе, не боимся говорить в глаза все, что думаем. Хуже, если начинаются разговоры у нас за спиной. Тогда человек не имеет возможности постоять за себя, – сказала Дина.

– Да, конечно… – София смущенно разглядывала кончики пальцев.

Разговор замер. Молчание было неприятно, как дохлые мухи на чистом подоконнике. Сёрен сцепил пальцы, потом сказал:

– Мы знаем Андерса куда лучше, чем Дину. Надеюсь, Дина, ты не истолкуешь превратно наши шутки?

София вздохнула и заметила, что к ночи, наверное, соберется дождь. Слишком хорош вечер. Потом она протянула Вениамину его свитер. Смущенно улыбнулась ему.

Вениамин поблагодарил Софию. Пока он натягивал свитер, Андерс подошел к креслу, где сидела Дина. Голова Вениамина вынырнула из ворота, когда Андерс невозмутимо, как дома, взял из коробки сигару. Провел по ней языком. Губы Андерса были словно созданы для сигары. Вениамин и раньше замечал это. Он едва было одобрительно не кивнул Андерсу, глядя, как тот мягко обхватил губами сигару. Андерс поднес к сигаре огонь, несколько раз глубоко затянулся и протянул сигару Дине.

– Дине ничего не стоит заставить любого мужчину забыть о своих прежних глупостях. Они сразу становятся не в счет. К тому же та девушка и без меня удачно вышла замуж, – сказал он.

Постояв перед Диной, он втиснулся в кресло рядом с ней. Вениамину это показалось ребячеством. И вместе с тем обрадовало. Дина улыбнулась Андерсу и подвинулась, освобождая ему место.

Из двери, выходившей в сад, подул ветер. Перст Божий коснулся лица Дины, и она повернулась к Андерсу.

Позже, когда Вениамин уже успел подергать за косы одну девушку и поболтать с другой, на двор вышла София и спросила, не хочет ли он подняться на чердак в свою комнату – уже поздно. Девушки слышали ее слова, и ему стало стыдно. В дверях появился Андерс.

– Вениамин взрослый человек, – сказал он. – Он у нас на шхуне не пассажир, а матрос. Таким парням спать некогда.

– Я только подумала… – начала София, но Андерс схватил ее за руку и увлек танцевать.

– Это твой отец? – восхищенно спросила одна из девушек.

– Да, – ответил Вениамин, – Андерс мой отец!

Девушки не спускали с Андерса глаз.

– Ты на него не похож, – сказала та, у которой были косы.

Почему она так сказала? Неужели весь мир потерял рассудок? Однако он сдержался и не ответил.

– Ты похож на свою мать, Дину Грёнэльв, она очень красивая! – сказала девушка с мальчишеской стрижкой и склонила голову набок.

Вениамина осенило: он должен потанцевать с ней! А другая пусть подпирает стену, глядя на них. И он закружил девушку, наступая ей на ноги. Впрочем, она танцевала не лучше его.

– Я плохо танцую, – запыхавшись, проговорила она.