Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ему тридцать шесть лет, — вздохнул Кира. — Объекту номер 59 тридцать шесть лет…

— И что теперь? Мне двадцать девять, сегодня возраст имеет какое-то значение? Он псих, он имеет право кричать что угодно в любом возрасте!

— Это не что угодно. Это стихотворение Байрона. Он написал его на свое тридцатишестилетие.

— Кто?..

— Байрон это написал в тот день, когда ему исполнилось тридцать шесть лет! — повысил голос Кира.

— Кира, — проникновенно попросил Вафля и для убедительности постучал кулаком в грудь. — Если я буду говорить что-то подобное в свои тридцать шесть, поклянись, что пристрелишь меня.

— Тебе это не грозит, — вздохнул Кира. — Где бумаги?

— Понятия не имею, — развел руками Вафля. — Крышу я осмотрел по-быстрому, съездил в больницу, куда его отвезли, заплатил бешеные деньги за осмотр вещей, минут двадцать наблюдал за возней врачей, представился близким знакомым, изобразил на физиономии страх и отчаяние и узнал, что у объекта 59 два перелома, сотрясение мозга и три вывихнутых пальца.

— Это все?..

— Никаких бумаг я не нашел.

— В квартире этой, где он повис на балконе… — Кира щелкнул пальцами и уставил указательный в Вафлю. — Был кто-то в квартире?

— Нет. Никого не было. Но двери вскрывать не стали. По соседнему балкону пролез милиционер, обвязал веревкой болтающееся тело нашего объекта и спустил его вниз врачам.

— Я еду в квартиру, а ты в больницу. Как только объект очнется, спросишь его о бумагах. Если не очнется, постарайся засветло — сантиметр за сантиметром — осмотреть крышу.

— Всю? — ужаснулся Вафля. Рассмотрев выражение лица Киры, поспешно уточнил: — В смысле, то место, где он стоял, или вообще всю?

— Всю. Его личность выяснили?

— Пока нет. При нем не было документов. Я думаю, что, пока он жив, в его квартиру не сунутся.

Вторая неприятность

Удрученный Кира поехал по указанному Вафлей адресу. Он думал, что придется как-то исхитриться и попасть в три квартиры: в квартиру на втором этаже, где жил объект 59, потом — на третьем, на балконе которой застрял объект 59, и в соседнюю с нею. Придется искать храброго милиционера, пробравшегося с соседского балкона к самоубийце. Потом еще нужно найти бригаду “Скорой помощи”… Как это все утомительно и некстати, хотя такие слова плохо объясняют ту катастрофическую безвыходность ситуации, с которой он сейчас столкнулся, не говоря уже о банальной угрозе его жизни. Если к полуночи нужные документы не попадут к заказчику…

Однокомнатная “распашонка” объекта на втором этаже — почти в точности такая же, какую сейчас снимал Кира для работы, была схожа еще и полнейшим отсутствием мебели. Объект спал на полу на матраце, не пользуясь постельным бельем, вместо стола под довольно мощным ноутбуком стоял ящик из-под бутылок; на кухне с заколоченным фанерой окном на пластмассовом белом столике, какие обычно выносят на улицу у кафе, лежала записка: “Я ухожу, потому что кончился”. Точка.

Кира первым делом проверил ноутбук. Жесткого диска не было. За сегодняшний день это была вторая большая неприятность. Обыск остальных помещений — со снятием крышки бачка в туалете и осмотра всего линолеума на полу — занял минут сорок. Матрац Кира распотрошил в конце, после ощупывания подоконников снизу. Балконов на втором этаже в этом доме не было. Кира вернулся в кухню и отодрал фанеру. Прочел надпись большими черными буквами с обратной стороны: parter sive Natura prima! И кое-как приладил фанеру обратно, удивившись вдруг проявившемуся в этот момент чувству вины.

Он мыл руки и думал, в какую из квартир на третьем этаже стоит пойти сначала — в ту, на балконе которой повис объект, или в соседнюю, из которой милиционер полез его доставать?

Ничего не решив, Кира на всякий случай приготовил отмычки, выключил свет в совмещенном санузле, закрыл за собой входную дверь и осмотрелся. На площадку выходило четыре двери. Кто тут дружил с Байроном? Так сразу узнать не удастся.

Кира не спеша стал подниматься наверх.

Он идет, идет, идет себе по лестнице в ритм стихотворения: “…навстречу ги-бе-ли иди, достоин будь судьбы та-кой, будь впе-ре-ди и смерть!., смерть най-ди, а с ней по-кой!” На слове “смерть” Кира спотыкается. Чтобы удержаться, слегка касается пальцами ступеньки, успевает впасть в меланхоличное состояние навязанного ему случаем суеверия — как все психиатры, он суеверен — и тут, потирая испачканные пальцы, застывает на несколько секунд сердцем, потому что дверь нужной ему квартиры на третьем этаже зловеще приоткрыта. Не открыта настежь, как это бывает, когда нагрянет следственная бригада или отряд спасателей. Мучительно сопротивляясь накатившему сомнению и тут же насмехаясь над собой, — дожил, специалист по сомнениям! — Кира делает несколько шагов к двери и застывает, прислушиваясь. За дверью что-то с грохотом падает, после чего раздаются придушенные звуки. Подняв брови и спросив самого себя, на что похожи эти звуки, Кира, почти не сомневаясь в их происхождении, уже решительно и с интересом входит в квартиру, идет по темному коридору на свет — туда, к проему распахнутой двери какой-то большой комнаты, где над полом с неожиданной для такой ситуации активностью и резвостью болтаются две женские ноги.

Фло на люстре

Он стоит, стоит, стоит, задрав голову, отметив толщину веревки, наброшенной на крюк. Веревка раскачивает люстру, темная женская голова под ней блестит ухоженными короткими волосами, руки судорожно царапают веревку под подбородком; ноги выделывают в воздухе невероятные пассы, приоткрывая иногда в раструбе юбки белые трусики; остроносые туфельки мелькают совсем рядом. Кире даже показалось, что женщина пытается достать его ногой, но тут раздался странный звук — женщина оставила веревку и вцепилась руками в люстру, люстра крякнула, заскрежетала и рухнула вместе с женщиной на пол, засыпав его стеклом.

И вот я лежу, раскинув руки и ноги, стараясь унять судорогу дыхания и убедить собственное многострадальное тело (особенно шею и правое плечо — оно неудачно приземлилось на остатки люстры), что все в порядке. Сквозь прикрытые ресницы я вижу довольно крупного мужчину, этакого увальня; он осторожно обходит художественную композицию “женщина в разбитой люстре”, стараясь не наступать на осколки; с интересом осматривает мои ноги, потом приседает и, далеко вытянув руку, трогает шею двумя пальцами. Бледность панического страха на одну только секунду набегает на его лицо и сразу же сменяется озабоченностью. Только было я решила, что он озаботился, как бы мне помочь, а мужчина уже решительно двинулся к балкону, подняв по дороге валяющийся стул.

Балкон закрыт на шпингалет, стекло форточки рядом с ним разбито. Остальные окна и форточки закрыты на все задвижки. И дураку понятно, что хозяева квартиры уехали, но этот тип, вероятно, не дурак. Он выходит на балкон и возится там минут десять! Возвратившись в комнату и осмотрев запоры, он обходит еще две комнаты и кухню. Везде — задернуты шторы, выключены все электроприборы, в спальне вилка телевизора показательно свисает на экран, но “не дурак” на этом не останавливается. Он пошел на кухню, по звукам мне слышно, как он открывает дверцы шкафов, а потом интересуется содержимым мусорного ведра. Застонать, что ли?

Издаю длинный душераздирающий стон и быстренько шевелю конечностями, чтобы убедиться в их целостности. Отодвигаюсь от особенно доставшего металлического стержня. Поправляю задравшуюся кофточку. Шевелю мышцами живота. Что он там так долго возится?..

55
{"b":"29109","o":1}