Однако есть все основания полагать, что культурное единство Мезоамерики сложилось лишь во II тыс. до н. э. Ранее юго-восточные территории в пределах этого региона являлись продолжением Центральной Америки, а северо-западные были во многом близки по культуре северной Мексике и юго-западу США. Если что-то и выделяло Мезоамерику на фоне соседних с ней регионов, то это наличие земледелия. Но когда именно эта отрасль хозяйства здесь зародилась и насколько важной она была в разные периоды времени, остается дискуссионным.
В 1950-1960-х гг. Р. Макниш, чье имя уже упоминалось в связи с раскопками в Перу, исследовал пещерные стоянки сперва на северо-восточной периферии Мезоамерики в штате Тамаулипас, а затем на юге Мексики, в штате Оахака, где позже находились важнейшие центры мезоамериканской цивилизации. Целью Р. Макниша было обнаружить свидетельства такой же «неолитической революции», как и на Ближнем Востоке. В пещерах Оахаки ему удалось добыть ценнейшие материалы ― сохранившиеся в сухой почве кукурузные початки. Было хорошо видно, как от тысячелетия к тысячелетию их размер увеличивается. Самые ранние початки из пещеры Кошкатлан относились к V тыс. до н. э.
К 1980-м гг. энтузиазм, связанный с находками в Оахаке, несколько поостыл, и стали яснее просматриваться нерешенные проблемы. В частности, обратили внимание на крохотные размеры древнейших мексиканских початков: масса зерен в них ненамного превышает их массу в крупном пшеничном колосе. Но если колосьев даже на небольшом поле многие тысячи, то у примитивных индейских земледельцев на счету был каждый кукурузный стебель, початки собирали поштучно.
Генетики определили, что предком кукурузы является растение теосинте, во всех отношениях подобное кукурузе, но початков вовсе лишенное (см. цв. вкл. 41). Случайная мутация, приведшая к превращению теосинте в кукурузу, имела место в низменностях западной Мексики, в долине реки Бальсас. Когда в точности подобное превращение осуществилось, сказать трудно, но, безусловно, ранее V тыс. до н. э. В 1970-х гг. Дебора Персолл и Долорес Пиперно разработали и применили методику определения видов растений по фитолитам ― микроскопическим кремнистым телам в стеблях и листьях. Анализы почв показали, что не только в Мексике, но и во многих районах Центральной Америки и на западе Южной Америки фитолиты кукурузы впервые появляются в слоях V-VI, а возможно, и VII тыс. до н. э. Макроостатков кукурузы столь раннего времени не найдено, поэтому ряд исследователей методике определения фитолитов не доверяет: как и пыльца, эти частички могли проникнуть в древние слои из вышележащих. Однако, учитывая, что в V тыс. до н. э. кукуруза в Мексике уже была известна, датировка ее распространения VII-VI тыс. до н. э. не кажется в принципе невозможной. Вопрос в другом: зачем вообще, в VII ли тысячелетии или в V, надо было выращивать растение, пищевая ценность которого не превосходила ценность дикорастущих видов? Остроумный ответ был предложен несколько лет назад. Кукурузу культивировали вначале не ради початков, а ради сладкого сока, пригодного, в частности, для приготовления алкоголя. Такой сок содержится и в теосинте. Размеры початков долгое время не были существенны, и лишь к III тыс. до н. э. они увеличились настолько, что люди всерьез заинтересовались кукурузой как зерновым растением. Основой хозяйства мезоамериканских индейцев кукуруза сделалась только в начале I тыс. до н. э.
Вместе с кукурузой в Мексике начинают выращивать и другие виды, позже характерные для этого региона: тыкву, фасоль, перец и пр. Определить это удается путем анализа почвы и в редких случаях благодаря находкам макроостатков растений. Однако образ жизни индейцев остается прежним: оседлых деревень нет, небольшие группы людей регулярно передвигаются с места на место, изредка собираясь в главном лагере для совершения ритуалов и заключения браков. В пустынной Неваде подобным образом организованное общество индейцев-шошонов в 1930-х гг. изучал Д. Стьюард. И лишь в самом конце III ― начале II тыс. до н. э. в центральной и южной Мексике становятся заметны перемены: земледелие, бывшее ранее необязательной, подсобной отраслью, начинает вносить все больший вклад в хозяйственный баланс. Одновременно распространяется и гончарство. Около 1200 г. до н. э. в Мексике складывается культура ольмеков. Хотя государственная организация в это время еще скорее всего отсутствует, гигантские каменные статуи и великолепные украшения из нефрита позволяют называть эту культуру цивилизацией. Еще через 700-800 лет, в середине I тыс. до н. э., в Оахаке возникает первое в Новом Свете настоящее государство ― держава сапотеков со столицей в Монте-Альбане, а затем города-государства майя и объединивший центральную Мексику Теотиуакан. Предполагается, что институт священного царя зарождается у майя примерно в VII в. до н. э., хотя еще долгое время число подданных подобных «царей» измерялось сотнями и немногими тысячами.
Что же происходило в это время в Центральных Андах? Даже если кукуруза рано проникла сюда из Мексики, влияние ее на хозяйство и культуру оставалось слабо заметным ранее I тыс. до н. э., когда из Мексики в Центральные Анды сюда проникают новые высокоурожайные сорта. В горных районах Боливии и юга Перу главное значение должны были иметь картофель и другие местные клубнеплоды, но проследить процесс их окультуривания пока не удается. Ясно, что во II тыс. до н. э., когда на юге Перу и в Боливии появляются деревни, гончарство и даже зарождается металлургия, клубнеплоды здесь выращивали, но каким временем датируются первые опыты ― не известно. Причины окультуривания картофеля еще менее понятны, чем причины окультуривания теосинте: в той был хоть сладкий сок, тогда как дикий картофель дает крохотные горькие клубеньки, которые, казалось бы, не могли вызвать особого интереса. Со второй половины II тыс. до н. э. в бассейне озера Титикака выращивают киноа ― богатое белками местное зерновое растение, дальний родственник лебеды. Точнее сказать, с этого времени совершенствуется технология его выращивания, ибо ранее посевы были сильно загрязнены сорняками. Время первоначального окультуривания киноа не известно.
Не считая перечисленных видов, а также фасоли и, вероятно, местного клубнеплода ачиры (она же съедобная канна), большинство древнейших культурных растений, обнаруженных в Центральных Андах (в основном на побережье, где сохранность органики несравненно лучше, чем в горных районах), происходит из тропических низменностей к востоку от Анд ― таковы арахис, батат, маниок, ямс и др. Их окультуривание должно было произойти прежде, чем арахис и маниок появились на побережье Перу. Здесь и в прилегающих горных районах к западу от континентального водораздела самые ранние находки культурных растений обычно относятся к V-III тыс. до н. э. В отношении растений, выявленных на еще более ранних памятниках (вплоть до X тыс. до н. э.), существуют проблемы либо с видовыми определениями, либо с датировкой образцов, но вероятность появления ряда культурных видов уже в раннем голоцене все же велика. Об обстоятельствах, приведших к первым опытам культивирования тропических видов к востоку от Анд, мы ничего не знаем, но никаких свидетельств существования сложных обществ в низменностях Боливии для времени ранее I тыс. н. э. нет. Первая кукуруза проникла в Восточную Бразилию еще в III тыс. до н. э., по-видимому, из Мексики через Венесуэлу, но ее значение в экономике долгое время оставалось ничтожным. Даже и после Колумба кукурузу в Бразилии нередко выращивали подвижные группы охотников-собирателей, которые вполне могли выжить, не занимаясь земледелием.
Ясно, что не только в Мексике, но и в Южной Америке выращивание растений долгое время не приводило к значительным изменениям в культуре и не влияло существенно на экономику. К востоку от Анд вызванные распространением земледелия перемены в образе жизни людей начинают ощущаться в лучшем случае с I тыс. до н. э., а широкое распространение относительно развитых земледельческих обществ в Амазонии и на Бразильском нагорье происходит лишь в I тыс. н. э. и позже. На западе континента, в Центральных Андах, присваивающие отрасли хозяйства могли сохранять ведущее значение как минимум вплоть до III, если не II тыс. до н. э. Достойно внимания, что как керамика вообще, так и некоторые ее формы, ставшие затем типичными для перуанских сосудов ритуального назначения, впервые появились либо у жителей влажного тропического побережья Эквадора, либо на востоке Перу, в Амазонии, тогда как индейцы Центральных Анд эти формы от них заимствовали. Видимо, в III, II и даже I тыс. до н. э. обитатели тропических лесов и жители Анд еще общались на равных. Напротив, инки смотрели на своих восточных соседей как на презренных дикарей ― «чунчо».
