Слава богу, еще один день – и всему конец, подумал я и едва не споткнулся, спускаясь вниз по склону к машине, потому что еще не проснулся окончательно.
– Один-икс-эл-45, один-икс-эл-45, ответьте, – раздался голос оператора связи, едва я включил мотор. Говорила она весьма возбужденно, и я предположил, что она уже отчаялась со мной связаться. Наверное, какой-то крупный кризис вроде украденного велосипеда, подумал я.
– Один-икс-эл-45, прием, – произнес я с отвращением в микрофон.
– Один-икс-эл-45, встретьтесь с офицером в штатском на юго-восточному углу Беверли-стрит и Вермонт-стрит на территории отделения Рампарт. Этот вызов одобрен вашим начальником смены.
Я подтвердил прием и тут же удивился, что произошло, и, несмотря на гнусное настроение, несмотря на отвращение ко всему и ко всем, а более всего к этой жалкой и паршивой работе, сердце мое забилось немного чаще, а внутри начало зарождаться какое-то приподнятое настроение, потому что я был уверен, что вызывает меня Чарли Бронски. У Чарли что-то есть для меня. В следующую минуту я уже мчался зигзагами по Темпл-стрит, продираясь сквозь плотный поток машин, пулей свернул на Вермонт-стрит и там заметил Чарли на автостоянке возле рынка. Он стоял рядом с машиной, выглядел разгоряченным, усталым и возбужденным, но я знал, что у него что-то есть, иначе бы он никогда не вызвал меня подобным образом с территории моего полицейского отделения.
– Как раз вовремя, Бампер, – сказал Чарли. – Уже полчаса пытаюсь достать тебя по радио. Мне сообщили, что ты уже давно ушел из здания суда.
– Проводил одно расследование, Чарли. Слишком крупное, чтобы о нем рассказывать.
– Интересно, что бы этозначило? – улыбнулся Чарли скуповатой славянской улыбкой, продемонстрировав сломанный зуб. – У меня такие хорошие новости, что ты в них не поверишь.
– Ты арестовал Реда Скалотту!
– Ну, размечтался! – засмеялся он. – Зато я получил ордер на обыск в той главной конторе, о которой нам рассказала Реба.
– Как ты ухитрился получить его так быстро?
– Вообще-то, у меня его еще нет на руках. Он у меня будет через пятнадцать минут, когда сюда приедут Ник, Лохматый и оперативная группа Административного отдела. Ник только что говорил со мной по радио. Они с Лохматым только что выехали из Дворца Правосудия. У них с собой ордер, а нам на помощь едет опергруппа.
– Как ты ухитрился все провернуть, Чарли? – спросил я, позабыв и об судье, и об унижении. Мы с Чарли улыбались друг другу, потому что оба почуяли след. А когда такое чувство приходит к настоящему полицейскому, он больше ни о чем не способен думать. Ни о чем.
– Когда мы уехали от Ребы, мне просто не терпелось начать это дело. Мы поехали к той прачечной неподалеку от Шестой и Кен-мор-стрит. Действительно, там оказались современная прачечная и химчистка. Они занимают весь дом, и он очень большой. Само здание угловое, прачечная занимает весь нижний этаж, и я даже видел, как работники поднимаются на второй этаж, где у них склад или что-то подобное. Я наблюдал за домом через улицу в бинокль, а Лохматый пробрался в переулок с обратной стороны и обнаружил ту самую дверь, о которой, по словам Ребы, говорил Аарон.
– Да кто, черт возьми, этот Аарон, Чарли?
– Один из мозговиков Скалотты. Аарон Фишмен. Его бухгалтер и умный организатор, у него есть все, что для этого требуется, кроме смелости, так что для Скалотты он человек номер два. Сам я его не видел, только слышал про него от ребят из Административного отдела и разведки. И как только Реба описала того маленького еврея, я понял, про кого она говорит. Через него Скалотта держит связь со всеми своими главными конторами. Он защищает интересы Реда, нанимает клерков для работы в конторах и вообще двигает все дело. Дик Рими из отдела разведки говорил мне, что без Аарона Фишмена Ред, скорее всего, вообще бы не смог ничего сделать. Ред все больше и больше отходит от дел, и все больше вертится в Голливудских толпах. Так вот, Лохматый – парень пронырливый, он вошел через дверь в прачечную и обнаружил лестницу наверх с запертой дверью, и дверь в подвал. Он спустился в подвал и увидел там старую печь с дымоходом и мусорный ящик, начал в нем рыться и откопал несколько лент от счетной машины, каждая кончалась пятеркой и нулями. Он даже нашел несколько обгорелых долговых списков и полусгоревшие черновые записи. Аарон наверняка задал бы жару своему клерку, узнай он, какую тот проявил беспечность.
Чарли минуту смеялся, а я раскурил сигару и посмотрел на часы.
– Насчет времени не волнуйся, Бампер, клерки из главной конторы уходят не раньше, чем через час после последней записанной ставки. Им еще надо остаться и подбить бабки.
– Какие?
– Особые списки, там есть код каждого агента, перечень тех, кто сделал через него ставки и сколько каждый выиграл или проиграл.
– Интересно, сколько сегодня заработал Зут Лафферти? – засмеялся я.
– Букмекеры вроде Зута получают в любом случае десять процентов, выиграл их клиент или проиграл, – сказал Чарли. – Во всяком случае, Лохматый отыскал доказательства, подтверждающие слова Ребы, и тут подвалила такая непостижимая и огромная удача, которой у меня в этой работе еще не было. Чарли ползал себе по подвалу, словно крыса, подбирал всякий обгорелый мусор, и вдруг видит – в темном дальнем углу подвала стоит совершенно неподвижно огромный уродливый мужик. Лохматый едва не наделал в штаны, у него ведь не было ни пистолета, ничего – когда работаешь с букерами, оружие ведь практически не требуется. Тут этот мужик подходит к нему, словно какой зверь из черной лагуны, дверь, по словам Лохматого, оказалась у мужика за спиной, и только Лохматый начал подумывать, не пора ли протаранить мужика головой и попробовать его свалить на пол, как этот гигант заговорил детским голоском и пропищал: «Привет, меня зовут Бобби. Вы не знаете, как можно починить игрушечный поезд?»
Не успел Лохматый опомниться, как мужик ведет его в комнатку в дальнем углу подвала, там стоят кровать и стол, а на столе игрушечный электрический поезд, и Лохматому приходится отыскивать отскочивший где-то контакт, и все это время мужик стоит, едва не упираясь головой в дверную раму, такой он большой, и смотрит, как Лохматый чинит поезд.
– Слушай, что за...
– Погоди, дай кончить, – засмеялся Чарли. – Так вот, Лохматый починил поезд, и этот буйвол начал от радости шлепать его по спине и по плечам, едва не отбив ему ребра, а потом Лохматый выяснил, что этот идиот – местный уборщик, очевидно, какой-то слабоумный родственник владельца здания, он живет здесь в подвале, моет окна, подметает полы и вообще убирает во всем доме.
Лохматый обнаружил, что на втором этаже есть какие-то конторы с совершенно отдельным входом и отдельной лестницей, а та запертая дверь – единственный вход на третий этаж в этой части здания, за исключением пожарной лестницы на задней стене, которая поднята наверх и прикована цепью. Этот великан Бобби говорит, что весь третий этаж – склад одной из контор на втором этаже, за исключением «комнаты мисс Терри», и тут он начал выкладывать Лохматому, как он любит мисс Терри, как она ему каждый день приносит пироги и разные вкусности, Лохматый принялся качать его дальше, и Бобби сказал ему, что почти не бывает в комнате мисс Терри, но время от времени моет там окна или помогает ей что-нибудь принести или унести. Лохматый не успокоился, и тогда Бобби рассказал о деревянных рамах, увешанных маленькими желтыми карточками с номерами. Это, конечно, профессиональные маркеры ABC, и еще он рассказал о счетной машине, даже о двух счетных машинах, а когда Лохматки показал ему обгорелый номер «Нэшнл Дейли Репортер», Бобби сказал, да, эта газета там всегда есть. Короче, он полностью описал элитный букмекерский офис вплоть до того, каким способом там упаковывают и хранят бумаги.
– Ты указал этого Бобби как своего информатора в заявке на ордер?
– Да. Мне ничего не пришлось упоминать о Ребе. В соответствии с заявкой, мы получили этот ордер исключительно на основе показаний информатора Бобби и наших находок, подтверждающих его слова.
