Элергиан забрал у него кувшин без малейшей благодарности, добавил в воду чуть-чуть триночницы и начал промывать раны Урсулы. Видя, что его помощь здесь не требуется, Каспар пошел лечить своего коня. Он насильно раскрыл ему рот и влил под язык немного волшебной жидкости. Огнебой проглотил, округлив глаза от незнакомого вкуса.

Рейна подала Каспару еще одну склянку с триночницей.

– Никогда не пробовала поить этим лошадей… Но мне кажется, все-таки лучше дать ему еще одну порцию. Если лекарства слишком мало, оно может не подействовать. Впрочем, если его слишком много, энергия триночницы может разорвать живот. Рассчитай правильно – и у тебя будет самый здоровый конь в Кабаллане.

Каспар криво улыбнулся и принялся скрести куском черного мыла бока коня, отмывая его от жабьей грязи.

Когда мытье и лечение наконец кончились, все уселись на пол, устало дыша. Урсула глубоко заснула, и Огнебой, лежа на боку, всхрапывал во сне. Прошло несколько часов, прежде чем все отдохнули.

Первым проснулся Огнебой и сразу вскочил на ноги. Элергиан подал ему ведро с водой, и скакун долго пил, а потом снова свалился спать. Урсула проспала куда дольше. После того как она тоже утолила жажду, Каспар воспользовался возможностью разузнать о волке.

Урсула глядела на него мутными глазами.

– Я не знаю. После встречи с жабами он сварил из трав какое-то снадобье и дал его Мамлюку, а нам с конем не дал.

Сказал, что это противоядие. А потом сказал, что отойдет ненадолго, и побежал вперед. Я не поняла зачем. Должно быть, просто сошел с ума. – Взгляд девушки затуманился, голова склонилась. Она закрыла глаза, снова засыпая, и пробормотала: – А где песик? Ведь он не потерялся? Я с ним дружила.

И Урсулу одолел второй сон.

Каспар не особо волновался насчет Трога. Он знал, что пес может сам о себе позаботиться. Другое дело волчонок! Каспар отвечал за Рунку. Морригвэн велела ему приглядывать за волчонком! Кроме того, где же волкочеловек с Некрондом? Папоротник продолжал настаивать, что чуял его запах в Кастагвардии.

Каспар уснул, но беспокойство не оставляло его и во сне.

– А все-таки, где именно мы находимся? – спросил юноша на следующее утро.

По настоянию Рейны они все приняли немного триночницы и спали долго и глубоко. После тройного сна Каспар чувствовал себя так, будто стал выше на несколько дюймов. Однако измерив свой рост с помощью лука, он с сожалением понял, что вовсе не изменился.

– А зачем тебе быть выше ростом? – смеялся над ним Перрен. – Это не сделает тебя больше, чем ты есть, изнутри.

Горовик как раз только что вернулся из комнаты с колодцем и с удовольствием облизывал мокрые пальцы. Каспар догадался, что тот хорошо провел время, слушая истории воды.

– Если история правдива, мы находимся как раз под дворцом Кастагвардии, – ответила Рейна на вопрос Каспара. – Сейчас он захвачен ворами, укравшими корону. Кажется, это летняя резиденция семьи Дагонета.

Имя короля она выплюнула с презрением. Урсула сидела, сияющими глазами следя за каждым движением Каспара. Он чувствовал себя очень неудобно под ее взглядом, однако же вежливо осведомился, как она себя чувствует.

Девушка засияла.

– О, замечательно. Во мне достаточно сил, чтобы пуститься на поиски Мамлюка и отомстить!

Она рассмеялась подобной мысли.

– Отлично, – отозвался Каспар. – А мне вот пора бы пуститься на поиски волкочеловека. Папоротник, нам нужно вдвоем пойти в город искать его следы.

Перрен замотал головой.

– Сначала нужно позаботиться о друзьях. Все это время я был не прав, стараясь отговорить тебя спасать Урсулу. Ты доказал мою неправоту, потому что вот она, Урсула, живая. Ты сам научил меня, что нельзя оставлять друзей.

Каспар нахмурился.

– Друзей? Но они же все здесь.

– Я слышал много историй о подвигах, больше, чем могло бы вместиться в твоем малом мозге. И ни в одной из этих историй человек не совершал подвигов, бросая своих друзей.

– Я не хочу совершать подвиги! Только найти Некронд.

– Тебе не найти его без друзей. Матерь даровала их тебе, и ты должен доверять Ее выбору, – продолжал наставлять его Перрен. – Твой долг – найти пса и волчонка. Неужели ты не беспокоишься о них?

– С ними все будет в порядке, наверняка они прячутся где-нибудь в холмах и охотятся вместе, как в старые добрые времена. А Некронд…

– Предающий своих друзей предает весь мир, – пророкотал Перрен. – Найди волчонка. Она плачет о тебе.

– Плачет обо мне?

Каспар лихорадочно нащупал руну волка в кармане, костяную пластинку, данную ему Морригвэн. Он очень испугался за Рунку.

– Она – выше по течению от колодца, сидит и воет, призывая тебя. Зовет тебя в час нужды.

Каспар вскочил на ноги и схватил лук. Он двинулся к двери, за ним тут же засеменил лёсик и затопал горовик. Урсула испуганно вскрикнула.

– Господин, ведь ты не уйдешь без меня? Пожалуйста, не уходи! Это смерть для раба – потерять господина!

Каспар остановился как вкопанный.

– Но ты больше не рабыня, дитя, – заверила ее Рейна. – Смотри, триночница вытравила с твоей кожи черный крест. – Она пригляделась и подняла брови: – Но остальные татуировки, цветные, они почему-то остались! Должно быть, ты родилась с ними.

– Я никогда не буду свободной. У меня нет ни дома, ни страны, которую я могла бы назвать родиной, – печально отозвалась девушка. – Даже имени у меня нет. Я, наверное, никто…

– Твое сердце всегда знало, что это не так, – мягко сказал Каспар, беря Урсулу за руки. – Но пока ты останешься здесь. Сердце твое окрепло, но тело еще слабо.

Она крепко сжала его пальцы.

– Но ведь ты вернешься за мной? Обещай, что вернешься!

– Конечно же. Пригляди в мое отсутствие за Ланой и за Огнебоем.

Девушка радостно улыбнулась, благодаря за доверие. Каспар долгим взглядом посмотрел ей в глаза, потом развернулся к двери.

Рейна вложила ему в руку маленький пузырек.

– Это остатки триночницы. Расходуй ее бережно. И спаси волка; только любовь к волку в людских сердцах сможет разрушить проклятие, довлеющее надо мной.

Каспар кивнул. Элергиан потянул его за рукав.

– Ты не выйдешь обратно через канал. Если его еще не затопили, там полно солдат и инженеров.

Рейна согласилась, но горячо заспорила с магом о том, какой тайный выход нужно использовать Каспару.

– Я могу вывести тебя через дальнюю комнату, – предложил Перрен.

– Но там тупик, – хором отозвались Каспар и маг. Перрен пожал квадратными плечами.

– Такие великие колдуны должны знать – не все то камень, что выглядит как камень. Горовик зашагал вперед, и Каспар поспешил за ним, ничего не понимая. Он нес один из факелов, которые Рейна сделала из сухих птичьих гнезд. За ними вприпрыжку бежал Папоротник.

В зале с колодцем Перрен, как обычно, погрузил руку в воду и с удовольствием облизал пальцы. За этой комнатой имелась еще одна, маленькая, с почти необработанными каменными стенами. Из нее больше не вело дверей.

Каспар глубоко вдохнул, собираясь сообщить об этом, но его опередил Папоротник. Он громко высказался насчет разума горовиков.

– И ты мне не веришь, что волк был в городе? – Острым пальчиком он ткнул Каспара в грудь. – Ты веришь кому угодно, даже говорящей груде камней, только не мне!

– Довольно, довольно, – миролюбиво пророкотал Перрен и извлек из кармана кусок корешка.

Лёсик выхватил его и засунул в рот, жуя так часто и громко, что даже у Каспара свело челюсть. Невнятно пробормотав слова благодарности, Папоротник принялся за свое:

– Корешок вкусный, но это не отменяет факта, что стена есть стена. – И он пнул твердый камень ногой.

Каспар поднес факел поближе. В самом деле, камень был Цельный и несокрушимый.

Перрен гулко расхохотался.

– Сейчас увидите.

И горовик принялся петь на незнакомом языке, который Каспар однажды уже слышал в пещере горовиков. Песня не была красивой и мелодичной. Скорее она напоминала камнепад. Перрен пел все громче, юноша и лёсик оба зажали уши руками. Наконец ужасное пение оборвалось. Папоротник запыхтел с облегчением.