Ему очень хотелось взять в ладони ее милое лицо и прижаться к губам в мягком, нежном поцелуе, Но он знал, что стоит только прикоснуться к ней, как на смену нежности придет испепеляющий жар.

Его взгляд скользнул по округлостям груди, по длинным стройным ногам. На миг ему представилось, как она обхватывает ими его талию, выгибается под ним в пароксизме страсти. А в том, что она очень страстная натура, он не сомневался — он услышал это в ее музыке.

— Эван? — По ее голосу он понял: она тоже осознает, что они стоят на самом краю.

— Я должен все проверить. — Он резко развернулся и прошел в гостиную, попутно везде включая свет. Сначала он не заметил котенка, таким он был маленьким — просто комочек черной шерсти, если бы не глаза. — Похоже, Фредди проснулся и хочет молока и внимания.

— О, мой дорогой… — заворковала Лаура, подхватывая малыша на руки. — Соскучился по мне?

Эван молча наблюдал за ними. В его жизни было немало красивых женщин, была предательница Моника, но ни одна из них не стала ему так болезненно дорога за такое короткое время, как Лаура. В чем причина? В том, что она красива, умна, талантлива? Или в ее чудесном мелодичном смехе? В хрупкой женственности, заставляющей чувствовать себя защитником? Но если ее проблемы с доктором были настолько серьезны, что она решилась бежать, вряд ли она готова к новым отношениям.

И все равно он не мог оторвать взгляда от молодой женщины и котенка. Она продолжала ворковать над черным комочком, а котенок тыкался носом в ее шею. Вслед за ними Эван прошел на кухню, где Фредди получил свое блюдце подогретого молока.

Дом был пуст, но Эван решил на всякий случай проверить и пристройку, где располагалась прачечная. На самом деле, вряд ли Лаура была бы где-нибудь в большей безопасности, чем здесь, в Кумера-Кроссинг. Здесь не случалось преступлений, разве что проделки подростков, тайком хлебнувших алкоголя. Из прачечной Эван направился к задней двери, чтобы удостовериться, что Лаура не забыла закрыть ее. Подергав ее, он даже через толстую деревянную дверь услышал испуг в ее голосе.

— Эван?

— Это я. Прости, не хотел пугать тебя, — откликнулся он. Да что за черт возьми! Ее страх терзал его сердце. У него рост под два метра и черный пояс по каратэ, и он готов защитить ее от всех драконов на свете.

Когда он вернулся в дом, Лаура дрожала.

— Я ходил проверить прачечную. Думал, ты догадалась.

— Да, конечно. — Но прежде чем она отвернулась, он успел заметить выражение ее лица.

Обеспокоенный, он развернул ее к себе и положил руки на плечи.

— Лаура, что происходит? Ты думаешь, я не распознаю страх, если увижу его? Я много раз сталкивался с разными его проявлениями. Чего ты так боишься? Скажи мне. Чьего появления на своем пороге ты так страшишься?

— Прости меня, Эван. Я просто чересчур нервная. Многие из нас, женщин, не отличаются храбростью, особенно если знают, что их некому защитить.

— Тебя есть кому защитить, Лаура, — решительно возразил Эван. — Черт возьми, что этот негодяй сделал? Даже если он приедет за тобой, он же не имеет права к чему-либо тебя принуждать! Или у него против тебя есть что-то, чем он может тебя шантажировать? Он вынуждал тебя делать то, чего ты не хотела? Что? Он угрожал? Грозил, что покончит с собой, если ты оставишь его?

Вопросы сыпались один за другим, и на все Лаура могла бы ответить «да». Этот внезапный приступ паники в который раз показал, какие глубокие шрамы оставил Колин в ее душе. Не справившись с собой, Лаура расплакалась.

— Не плачь, — взмолился Эван. Ее слезы разрывали ему сердце. — Иди ко мне. — Он прижал ее к груди.

Стоило Эвану заключить ее в объятия, как страх стал проходить, а ведь это был Эван, а не этот монстр, ее муж. Лаура крепче прижалась к его широкой груди, вдыхая уже немного знакомый запах его кожи. Большая рука нежно поглаживала ее по голове.

— Эй, ты там не уснула? Каждый раз, как только ты оказываешься в моих объятиях и подозрительно затихаешь, мне кажется, что ты спишь. — Эван хотел за шуткой скрыть всплеск сильного желания.

— Еще нет, но могу, — пробормотала Лаура, мечтая, чтобы это мгновение длилось вечно.

— Он с тобой плохо обращался, да?

— Зато ты хорошо.

— Ты же знаешь, что я хочу заняться с тобой любовью?

— Знаю. — Волна дрожи прокатилась по телу Лауры, когда она услышала призыв в его голосе.

— И? — Он за подбородок приподнял ее голову, чтобы заглянуть в затуманенные зеленые глаза.

— Боюсь, я не оправдаю твоих надежд, — С чего ты взяла? Просто ты не должна бояться. Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе боли.

Мы будем делать все очень медленно, и если ты испугаешься или передумаешь, я сразу же остановлюсь. Тебе ведь понравилось, когда я целовал тебя?

— Да.

— Что ж, у тебя есть шанс еще раз проверить свои ощущения. — Эван подхватил ее на руки, прошел в гостиную и вместе с ней опустился на диван.

Он чувствовал такую любовь и такую нежность к этой испуганной противоречивой женщине, что едва владел собой. Начав целовать ее, он испугался, что нарушит собственное обещание действовать медленно и чутко. Он не может рисковать и пугать ее неистовой страстью и напором.

Ее рот был сладким, нежным. Опытный мужчина, Эван чувствовал, как нарастает ее возбуждение.

Он слышал ее тихие стоны и неконтролируемые всхлипы, которые угрожали ему потерей самоконтроля. И все же он почувствовал момент, когда в ней начала происходить борьба.

— Хочешь, чтобы я остановился? — Хотя он с трудом представлял, как сможет справиться с собой, скажи она «да».

— Нет! — горячечно прошептала Лаура. — Это не ты, дело во мне. Ты… ты потрясающий.

— Ты тоже. Впрочем, уверен, ты и сама знаешь об этом.

Что она могла ответить? Рассказать, как Колин унижал ее словами и действиями?

— Займись со мной любовью, Эван.

Он заколебался.

— Ты же понимаешь, что в какой-то момент я уже не смогу остановиться? Даже ради тебя. — Он был уверен, что должен предупредить ее.

— Даже если поймешь, что не хочешь меня? Она поздно поняла, что в ней говорят прошлые страхи и неуверенность.

— Это невозможно, Лаура. Поверь мне.

Лаура глубоко вздохнула, как будто освобождаясь от мучительных сомнений.

— Все, чего я хочу, — это чтобы ты любил меня.

Как он любил ее! Ее кожа порозовела от бешеного тока крови по телу. Она лежала, раскинувшись, на кровати, куда отнес ее Эван. Он осыпал поцелуями ее лицо, груди, живот, спускаясь все ниже и ниже, а ее тело пело от восторга, неконтролируемо изгибаясь навстречу его губам.

Лаура чувствовала, как жизненные соки заполняют ее тело. Эван что-то говорил, но сама она была не в силах произнести ни слова, погруженная в многообразие ощущений, которые дарили ей его руки и губы.

Лаура почувствовала, что Эван приподнялся на локте и смотрит на нее, но сама она не могла открыть глаз — наоборот, от нарастающего желания ей хотелось крепко-крепко зажмуриться.

Эван обвел контуры ее грудей, нежно погладил горошины сосков. Какими нежными могут быть эти большие и сильные руки, подумала Лаура. Она была слепа и глуха ко всему, кроме испытываемого наслаждения, дорожа каждым мгновением происходящего. Она не представляла, что так может быть, — кровать всегда была для нее местом еженощных пыток, когда Колин начинал воплощать свои болезненные фантазии, и единственное, от чего содрогалось ее тело, были боль и отвращение. А то, что делал с ней Эван, было волшебством, настоящим сексом… нет, любовью.

— Лаура? — Он оторвался от ее губ. — Посмотри на меня.

Она услышала его просьбу, хотя и дрейфовала где-то в вышине на облаке невероятного сексуального наслаждения. Она с трудом распахнула глаза.

— Лаура, — он вглядывался в ее лицо, — ты невероятна! Потрясающа! Ты готова принять меня?

От такой нежной заботливости она чуть не разрыдалась.

— Да… — выдохнула она.

Время до свадьбы Сары было наисчастливейшим в жизни Лауры. Чувства вины и неполноценности, неразрывно связанные в ее сознании с сексом, практически полностью исчезли, поскольку Эван без устали убеждал ее в том, что она способна ощутить и подарить наслаждение.