— Часов в шесть… Может, чуть позже, — растерянно шепелявил почтальон. — Я позвонил, но мне не открыли.

Старик замолк и подтянул одеяло к подбородку.

— И что же дальше?

— Свет в доме горел, я решил, что звонка не слышат. Возможно, работал приемник… Короче говоря, я толкнул калитку и вошел. Дверь веранды была раскрыта настежь. Я постучал по стеклу, но меня опять не услышали. Тогда я решил войти в дом. В гостиной никого не было, я заглянул в спальню и увидел… Это ужасно! Они были мертвы… Кровь…

Лицо Кейси выражало такое безысходное отчаяние, что старик остановился и не мог продолжать дальше свой рассказ. После долгого молчания Кейси спросил:

— И что вы сделали?

— Убежал! Я страшно испугался. Пулей пролетел несколько кварталов, пока не выбился из сил. Несколько минут мне понадобилось, чтобы отдышаться. Только потом я сообразил, что надо сообщить в полицию, зашел в телефонную будку и набрал номер полицейского управления. Вот и все.

Старик сильно заикался. Разобрать его речь удавалось с трудом.

— Говорите спокойно. Вы волнуетесь, и мне трудно вас понять.

— Это не от волнения. Я всегда заикаюсь…

— Зачем вы звонили газетчикам?

Уиллер поднял брови.

— Каким газетчикам? Я больше никуда не звонил. Мне было не до газет. И в голову такое не пришло. — Кто-то вызвал репортеров. Может быть, вы забыли?

— Ничего я не забыл.

Наступила пауза. Кейси внимательно изучал собеседника, который начал ерзать на кровати. Старик говорил правду. Это очевидно.

— Подозрительного вы ничего не заметили? Необычного, странного? — продолжал расспрашивать Кейси. — Может быть, вы встретили постороннего на дороге? Вы же давно служите на почте и знаете всех жильцов квартала.

— В это время улицы немноголюдны. Все в городе на работе. Нет, никого я не видел.

— Попытайтесь, напрячь память.

— Нет… Нет, не помню. Разве что днем… Я разнес первую партию газет и возвращался за второй сумкой. Мне тогда показалось… Не знаю. Имеет ли это какое-нибудь значение…

— Говорите! Сейчас все имеет значение.

— Возле вашего дома стояла машина. Раньше я ее не видел.

— Какая машина? Марка, цвет?

— Светло-голубой «паккард» прошлогоднего выпуска с откидным верхом. На зеркальце смешная игрушка, обезьянка с соской в зубах. Оригинальная штучка, вот я и запомнил.

— А номер? Вы не обратили внимания на номер?

— А мне и ни к чему.

— В машине был кто-нибудь?

— Нет. Больше я ничего не видел. Я торопился. В четыре часа нам готовят кофе, боялся опоздать.

— Значит, это произошло в четыре часа?

— Да. Без нескольких минут.

— Спасибо, мистер Уиллер. Весь рассказ вам придется повторить шерифу Холлису. Он вас навестит сегодня. Еще раз спасибо.

Кейси вышел из комнаты. У входной двери он вновь столкнулся с хозяйкой. Она стояла, прижавшись к стене. Глаза ее были полны тревоги.

— У вашего мужа прекрасная память, миссис Уиллер, — сказал он, проходя мимо.

Солнце начинало припекать. Кейси вытер взмокший лоб платком и зашагал через сад к калитке.

Интенсивное движение на дорогах еще не началось, и Кейси разогнал машину. Теперь пора отвезти Холлису проклятую коробку и сообщить сведения, полученные от почтальона. Если шерифа не подстегнуть, он и пальцем не пошевелит. Ходили слухи, что у Холлиса есть сильный покровитель, и только благодаря этому он удерживается в своем кресле более семи лет. Бездарность, но по непонятным причинам получает большинство голосов на каждых выборах.

У поворота на Скофилд-Драйв к его машине подбежал мальчишка и, размахивая газетами, прокричал сиплым петушиным голоском:

— "Зверское убийство на Балтимор-стрит!", «Жена каскадера зарезана!», «Шериф Холлис ищет убийцу!».

Кейси сунул парню монету и взял несколько номеров местной прессы. Мальчишка щелкнул языком и побежал дальше, выкрикивая заголовки в пустоту улиц.

Кейси развернул газету и прочитал сообщение под броской шапкой, набранной крупным шрифтом: «Кровавая драма на Балтимор-стрит!». Ниже были помещены фотографии, сделанные в коттедже. Лицо Глории, изображенное на одном из снимков, заставило Кейси вздрогнуть. Ему с трудом удалось перевести взгляд на другую фотографию. Он не сразу узнал на ней себя. Его лицо напоминало зловещую маску из фильма ужасов. На соседнем снимке репортерам позировал Холлис. Самодовольная физиономия выражала тупую самоуверенность и больше ничего.

Кейси смял газету и выбросил ее на мостовую. Его лихорадило. Автомобиль, стоявший за ним, начал оглушительно сигналить. На светофоре уже с минуту горел зеленый свет. Кейси включил скорость, и машина ринулась с места, как пришпоренная лошадь. Через квартал, не снижая скорости, он резко развернулся и помчался в обратном направлении. Решение пришло неожиданно. Прежде чем ехать к Холлису, Кейси решил побывать в редакции «Голливуд-Трибюн». Вряд ли шериф сообщит ему какие-нибудь новости, скорее, он узнает их от журналистов. В частности, от Ласнера…

Джек Ласнер начинал свою карьеру репортером в скандальном листке «Замочная скважина», где печатались сплетни о звездах экрана. Репортажи Ласнера, не претендовавшие на сенсационность, были рассчитаны на читателя, всерьез интересующегося искусством. Вскоре он получил предложение перейти в более солидную газету. Его имя стало популярным. Критические статьи, репортажи с киностудий, интервью, в которых всегда угадывался его собственный журналистский почерк, сделали свое дело. Джек Ласнер занял кресло редактора отдела новостей в престижной «Голливуд-Трибюн».

Еще в бытность работы репортером Ласнеру не раз приходилось встречаться с Кейси и писать о нем. Они симпатизировали друг другу и держались на короткой ноге. Именно поэтому Кейси решил в первую очередь обратиться к Ласнеру. Он был уверен, что тот, не в пример шерифу, отнесется к его необычной просьбе с пониманием и искренним желанием помочь.

Кабинет редактора отдела новостей находился на втором этаже. Кейси поднялся по лестнице, свернул налево, дошел до конца коридора и наткнулся на дверь с табличкой: «Джек Ласнер». Не утруждая себя условностями, Кейси вошел к редактору без стука. Хозяин кабинета сидел на краю стола, прижав плечом телефонную трубку к уху, и долбил двумя пальцами по клавиатуре пишущей машинки.

Заметив вошедшего, он кивнул на свободное кресло у стола. Быстро закончив разговор, он подошел к Кейси и обнял его.

— Прости, Брэд. Я знаю о постигшем тебя горе. У меня нет слов высказать тебе…

— Я по делу, Джек.

— Всем, чем смогу…

— Каким образом репортерам удалось узнать о случившемся раньше полиции?

— А с чего ты взял, что они узнали раньше?

— Когда приехала полиция, она застала в доме целую армию журналистов.

Ласнер пересел на подлокотник соседнего кресла, утюжа ладонью подбородок.

— Для тебя это важно знать?

— Очень. Среди этой своры я не заметил вчера ни одного представителя твоей газеты. Тем не менее вы кричите о случившемся громче всех.

— Это легко выяснить. — Ласнер нажал на кнопку в стене. — Последний номер вел дежурный редактор. Я узнал обо всем час назад.

В кабинет вошла пожилая секретарша, похожая на учительницу, лишившуюся последних учеников.

— Попросите ко мне дежурного редактора, мисс Гаррисон.

— Хорошо, — ответила она занудным голосом и не торопясь вышла.

— Есть надежда, что она с этим справится сегодня, — натужно пошутил Кейси, глядя на дверь.

— Иногда она умеет работать и даже способна производить впечатление, если не затягивает надолго своего присутствия, — в тон ему ответил Ласнер.

— Ты достиг тех высот, когда вправе выбирать себе сотрудников.

— Да. Но я равнодушен к секретаршам. Меня интересуют только журналисты, которые работают в моем отделе. Для этих существует стандарт, по которому я их отбираю. Журналист должен быть хитрым, как лиса, любопытным, как кошка, не принимать все за чистую монету и немного уметь писать. И к тому же внушать доверие.